Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.

― Поэтому, ты меня отталкиваешь?

Он застрял беспокойным взглядом в моих глазах. Его пальцы замерли и сильно сжались на подоконнике.

― Я не отталкиваю, просто… У тебя видимо неверные представления. Это как минимум не будет приятным.

Мне нечего было сказать на это. И не сказать, что меня это обрадовало, он как будто не хотел всё усложнять, словно так ему будет проще уйти. Вот и кем в таком случае, я была для него? Он оттолкнулся, от своей опоры, делая шаг. Медленно преодолевая шаг за шагом, следуя ко мне, неотрывно смотря в мои глаза, из под тёмных ресниц, не менее тёмным взглядом, он стянул футболку через голову.

Вот, чёрт.

Он либо не шутит, либо решил меня напугать. Я провела взгляд, по его телу, сдержав леденящий ужас, загнав его подальше, пока он не отразился в моих предательских чертах и судя по тому, как он сверкнул глазами, мне это не удалось.

― Ты боишься, ― прошептал он и разжал руку, позволяя футболке упасть на пол. ― Так зачем тебе это?

Меня на мгновение поставил в тупик его вопрос.

― Хочу.

― Чего? ― повёл он бровью, ― Боли? Поскольку, это единственное, что ты будешь чувствовать.

Его слова казались слишком откровенными, для моего восприятия. Может всё дело в интонации, так или иначе, если он хотел меня напугать, у него это получилось Я тяжело сглотнула. У меня как-то не было раньше ни возможность ни желания, созерцать мужское тело, и ко всяким подробностям я кажется не готова. Да и чёрт с ними с подробностями, у этого чёртового парня тело Адониса. Хотя может и нет, но для меня он был совершенным. Он не отвечал общепринятым эталонам красоты: он был накаченным, его кожа не была смуглой, просто он был высоким, широкоплечим, его фигура была статной, симметричной… идеальной. Я чисто эстетически, как художник, не могла отвести от него взгляд. А может я просто потрясена и в некотором ступоре. С нереальной скоростью, моё самообладание меня покинуло, улетев на пол в след за его джинсами. Осторожно перехватив меня за левую руку, притянул к себе. Сердце пропустило сразу несколько ударов подряд.

Он потянул за молнию на моей спине. За молнию платья, не спеша ведя её вниз и это звук, казался оглушающе громким в этой тишине. Я потеряла фрагмент жизни, в котором мои волосы рассыпалась по плечам. Он сдвинул атласную ткань с моих плеч, позволяя платью свободно скользнуть к моим ногам. Я закусила губу, растерявшись. Просто я понятия не имею, что мне делать. Я ведь ничерта в этом не смыслю… Он обнял меня за талию, потянул меня за собой, усаживая на кровати. По спине мелькнули пальцы. Расстегнув застёжку, он стянул с меня бюстгальтер, смотря исключительно в мои глаза. Что-то мощное сокрушительно кружило внутри него, отражаясь противоречивыми эмоциями на дне потемневших синих глаз. Я не выдержала этого тяжёлого взгляда, и опустила глаза. А вообще-то зря я это сделала. Как он себе это представляет? Смущение и страх пронзали меня, заставляя сжиматься в комок и нервничать. Я не могла сделать вдох. Меня трясло и невыносимо подмывало спрятаться.

― Спокойно, ― прошептал он, паря над моими губами. ― Дыши…― его голос звучал восхитительной тихой каденцией, его взгляд плавно блуждал по мне, словно в жизни не видел ничего прекраснее. Пробежавшись пальцами по моим волосам, поблёскивающим в лунном свете, он перебросил их назад, оставляя меня совершенно уязвимой под поглощающим взглядом. Он диктовал ситуацию, контролируя себя, и всё вокруг, включая моё собственное тело. Его гипнотический взгляд блуждал по моей коже, тонувшей в темноте комнаты. Я могла видеть, как его ломает, но не могла понять от чего. Кажется, он обеспокоен, не меньше моего.

Повалив меня на спину, он низко навис надо мной, держась на руках. Дыхание напрочь потерялось, растворилось в прикосновениях его губ к моей коже. Его дыхание, на моей шее отдавалось, вибрацией по всему телу. Он даже руками меня не касался, только губы неспешной тропой, скользили вниз, концентрируя ощущения в одной точке. Я не удержала стон, когда зубами он потянул за пирсинг в моём пупке. Болезненное ощущение остро отдалось гораздо ниже живота. Клянусь, он был инквизитором в прошлой жизни. Кончики его пальцев проскользили от колена к кружевной кромке чулок. Я ощущала невесомое скольжение горячих рук, рассеивающие тепло соприкасаясь с тонким капроном. Подцепив чёрное кружево чулок медленно обнажил дрожащую кожу. Слишком мучительно медленно.

Остатки моей решительности исчезали вслед за чёрным капроном.

Зубами он подцепил край кружевных шорт, и потянул.

Что, чёрт подери, он делает?

Отлично. Он мог стягивать бельё зубами, даже не касаясь меня руками. Он, бьюсь об заклад, мог делать это одним лишь взглядом. Это оцепенение, кажется никогда меня не отпустит. Что хочет пускай делает, и лучше бы ему поторопиться, потому что с такими манёврами на долго моей выдержки не хватит. Отрывистое шуршание, разнеслось эхом в моём сознании. Звук, подорвал мне мозги. Нервы меня подвели, я потеряла ритм дыхания, я вообще потерялась. Мои пальцы зарылись в чёрный шёлк его волос. Он вздрогнул и замер от этого. Я не могла пошевелиться. Он тяжело дышал, словно вырвался из неспокойной воды. Он коснулся моих губ своими, мягко, нежно… осторожно, пропуская мне удар сердца. Руки скользнули по телу, лаская, обжигая. Завороженно, я провела дрожащими руками по его груди вниз, по животу. На ощупь, он был как прогретый на солнце камень. У него дыхание перехватило.

― Останови меня, если хочешь…

Но сказал он это так, словно я уже не могла этого сделать. Я и не могла.

Одним движением, боль обожгла меня. Он замер, мой вскрик заблудился на его губах. Чёрт. Он не пошутил. Это чертовски больно. Он прижался лбом к моему. Тяжёлая напряжённая дрожь прошибающая его, отражалась во мне.

― Не шевелись… ― простонал он, в губы. Этот воспламеняющий звук, прошёлся пожаром внутри. Пара слезинок скатилось по моему лицу. Он отыскал мой взгляд, его казался болезненным. Он смотрел напряжённо, но с вожделением. Раф коснулся моей щеки костяшками пальцев. Игнорируя боль и нашла его губы поцелуем, притягивая ближе к себе. Я могла раствориться в нём. Каждое, прикосновение, движение, отдавались растущей пульсацией, в каждой частичке меня, пробуждали что-то большее чем просто желание. Это уже необходимость, порабощающая, отчаянная необходимость, бесконечно исключительная.

Все мои легионы демонов, весь самоконтроль ― всё что кроме нас, рухнуло, полностью придавая мир огню, оставляя только его, меня, бабочек мерцающей спиралью по венам, и первобытный огонь. Огонь ― его стихия. Он древнее нас, мудрее, он сам всё сделает за нас.

Сливаясь со мной в одно целое, пронизывая острым жаром, он просто запустил меня по спирали в бесконечное блаженство. Неописуемое удовольствие затрепетало, танцуя поверх меня, через меня, внутри меня. Самозабвенно упиваясь страстным танцем в ночи, я без остатка утонула в каждом движении, в каждом поцелуе. Я напрочь потеряла связь с реальностью, настолько, что реальность покосилась на меня с тревогой. Небеса осыпались вокруг меня, вырывая у меня толи стоны, толи крики. Я рассыпалась на частички, не слыша саму себя, хотя могу поклясться, что перебудила всех в радиусе пятисот метров вокруг.