Шома Нараянан - Двенадцать часов соблазна

– Думаю, мне пора возвращаться, – пробормотала Нира. – Нужно встретиться с остальными. И я обещала маме пораньше прийти домой.

Когда последний союзник ушел, Мелисса признала поражение.

– В прошлом году было куда лучше, – мрачно заметила она.

Самир героически сдержался и даже не сказал «я же говорил», но ее разочарование было заразительным. Он подозревал также, что в прошлом году она веселилась больше, потому что была с друзьями, и это из-за него они отказались пойти с ней.

– Может, тебе следовало пойти с друзьями, – озвучил он мысль.

– Может быть, – согласилась Мелисса с кривоватой улыбкой. – И тебе не пришлось бы посещать трущобы.

– Я не это хотел сказать, – вздохнул Самир. – Если мы вместе, мы не можем жить в башне слоновой кости. Это всего лишь необходимость приспособиться.

– Но мы все время приспосабливаемся, – медленно выговорила она. – Ты не хотел идти сюда и ненавидел каждую минуту пребывания здесь, просто слишком вежлив, чтобы сказать это. Мне приходилось каждую минуту делать усилие на той вечеринке в доме Приянки. Единственное время, когда мы счастливы, – это в постели.

– Неплохой старт, не находишь? – пошутил Самир, но Мелисса отказалась улыбнуться.

– Если мы вместе только ради секса… – начала она.

– Я далеко не только ради секса, – перебил он. – Но не думаю, что здесь уместно это обсуждать.

Он определенно был прав: они находились на одной из дорог, ведущих от Марина-Драйв, но музыка и грохот барабанов были такими громкими, словно они оказались на пляже вместе с богами Ганпати и их почитателями. Кроме того, некоторые участники процессий бросали на них любопытные взгляды.

– Тогда пойдем домой, – пробормотала Мелисса.

Занятая своими мыслями, она сошла с дорожки, мгновенно оказавшись в людской массе. Возможно, потому, что она шла в направлении, противоположном общему потоку, или потому, что все еще не опомнилась после разговора с Самиром, но потеряла равновесие и споткнулась. Процессия продолжала двигаться: возможно, никто ее не заметил, и через минуту ее бросило под колеса грузовика, везшего гигантского Ганешу.

Времени хватило только испуганно вскрикнуть, прежде чем сильные руки Самира оттащили ее от опасности.

– Из всех беспечных, безответственных…

Он был очень бледен, и она бесстрастно заметила, что его руки дрожат, пока он полутащил-полунес ее на ближайшее крыльцо.

– Ты ранена?

– Нет, – пролепетала она, прислонившись к колонне, чтобы отдышаться. – Только пара синяков.

Но потрясение было немалым, хотя этого она ему не сказала. На краткий миг, когда над ней навис Ганеша, она подумала, что сейчас будет раздавлена. Вот тебе и желание присутствовать на погружении: больше она никогда не сможет увидеть глиняного идола, не вспомнив о том дне, когда ее едва не убило.

– Спасибо, – выдохнула она, слабо улыбаясь. – Вряд ли кто-то еще заметил, что я упала.

Он нетерпеливо отмел ее благодарность:

– Уверена, что все в порядке? Ты белая, как простыня!

– Ты тоже, – отпарировала она не задумываясь, и он мрачно рассмеялся.

– По крайней мере, ты снова стала похожа на человека. Господи, Мелисса, ты уж точно знаешь, как оживить обстановку.

В голове промелькнула дюжина язвительных ответов. Но прежде чем она успела что-то сказать, небеса разверзлись, и на землю обрушились водяные струи.

– Супер, – сказал мгновенно промокший Самир. – Какой прелестный конец дня!

Но на этот раз он смеялся, по-настоящему смеялся, и через несколько секунд Мелисса к нему присоединилась. Самир протянул ей руку:

– Пойдем домой. И не смей предлагать идти пешком: мы возьмем такси.

– Есть что-то такое в дожде и сексе, – позже размышляла Мелисса. – Может, все дело в старых болливудских фильмах, с героинями, танцующими под дождем в облегающих белых сари.

– Или под водопадами, – кивнул Самир, проводя ладонью по ее ноге. В те дни водопады появлялись чуть не в каждой картине.

– Хм…

Мелисса отдалась приятным ощущениям, вызванным его ласками, и потянулась, как кошка, прижавшись к нему еще теснее:

– Жаль, что у меня нет шифонового сари.

– Хлопчатые тоже могут быть довольно сексуальными, – улыбнулся Самир, вспоминая, что произошло днем.

Они едва добрались до постели, прежде чем рухнуть на нее, переплетясь мокрыми ногами и руками, – по-видимому, кто-то должен был бы поднять их и оттащить в стиральную машину.

– Все в порядке, Мел? – спросил он, и оба знали, что он говорит не о настоящем.

Мелисса слегка вздохнула и, отстранившись, села и обернулась простыней.

– Нам нужно поговорить, – решила она, подтолкнув его локтем. – Пойди оденься. Меня очень отвлекает, когда ты сидишь тут без единой нитки на теле.

Десять минут спустя оба полностью одетые сидели за обеденным столом друг против друга.

Мелисса в упор глянула на Самира:

– Это не сработает.

Самир глубоко вздохнул. Он ожидал, что она скажет нечто подобное после их спора на Марина-Драйв.

– Почему ты так считаешь? – спросил он. – У нас были свои хорошие и плохие моменты, но это нормально.

– Нормально, – согласилась она. – Но не в этом дело. Я не вписываюсь в твой мир и не думаю, что ты хочешь вписаться в мой.

– Когда ты говоришь, что не вписываешься в мой мир…

– Все это так неестественно! – воскликнула она. – Приходится выбирать слова, когда хочешь что-то сказать, а людей больше интересует, сколько денег ты сделала и какие бренды носишь, чем то, какой ты на самом деле человек.

– Это неправда, – тихо сказал он. – Тебе просто нужно быть собой. Но когда мы встречаем кого-то из моих друзей, ты просто из себя выходишь, чтобы сказать что-то возмутительное. Вроде того, что сказала Викасу в галерее. Я не стыжусь наших отношений. И хотел бы, чтобы это было больше, чем просто секс, вот и все.

В его устах все звучало очень логично, и Мелиссу начали терзать угрызения совести. До нее запоздало дошло, что Самир знал этих людей много лет, и ее поведение скверно отражалось на нем и его суждениях.

Осознав свое поражение, она устало опустила плечи и потупилась.

– Дело не в моих и не в твоих друзьях, – признала она. – Об этом всегда можно договориться. Дело в нас. Нам хорошо вместе и секс потрясающий, но мы… между нами так мало общего… и никаких внутренних связей. Я почти ничего не знаю о тебе, а ты не особенно заинтересован в том, чтобы больше узнать обо мне. Правда, это не помешало мне при каждой возможности выбалтывать тайны моей жизни.

Поняв, что забыла о том, что хотела сказать, и что не кажется такой спокойной и собранной, как рассчитывала, она замолчала.

– Меня интересует все, что скажешь мне, – тихо сказал Самир. – Я просто не слишком хорошо умею выражать свои чувства. А если ты что-то хочешь знать обо мне, достаточно спросить.