Ellochka - Душа на двоих (СИ)

- Серёжка, не надо. Мне идти пора. И тебе. Давай. Пока. Увидимся, - и быстро шмыгнула в квартиру, закрыв за собой дверь.

А раздевшись и оказавшись в постели, она вспоминала совсем другие объятья, решительные и крепкие, и его, того, кто держал её в этих объятьях. Она вспоминала его взгляд и улыбку, его сильные руки и уверенный тон в разговоре. И ночью ей снились другие поцелуи. Те, которых ещё не было, но о которых она уже мечтала, которые уже во сне обжигали, заставляли задыхаться и просыпаться с учащённым пульсом и влажным бельём.

Глава 16.

Аркадий шёл по коридору гостиницы. Новогодние праздники закончились, и вчера они вернулись из Москвы, сразу включившись в деловой ритм. Уже вчера вечером был отработан очередной концерт. Вопросов по дальнейшим гастролям пока не возникло, и впереди намечался спокойный выходной день, от которого Климов хотел получить максимум удовольствия.

Настроение у певца было замечательное. С утра он выспался, съездил в какой-то местный фитнес-центр, размялся на тренажёрах, поплавал, и ему сделали отличный массаж. И сейчас, переодевшись, направлялся в ресторан гостиницы пообедать.

Неожиданно, из открывшейся двери номера, выскочила Марина, как всегда не глядя вокруг и чуть не сбив его с ног.

- Ты куда так летишь, чудо? – Климова это только развеселило.

- Извини. Я в парикмахерскую опаздываю, по записи, - вспыхнув и отведя глаза, Мариша почти бегом понеслась в сторону лифта.

Задумавшись на минуту, певец открыл дверь номера и вошёл. Ксюша стояла в коротком халатике перед большим зеркалом и делала макияж.

- Привет, - Аркадий подошёл сзади, обнял за талию и поцеловал в шею. Ксюша даже не шелохнулась, продолжая водить кистью по лицу.

- Привет, что надо?

- Могла бы хоть вид сделать, что рада.

И, не получив ответа, предложил:

- Пойдём, пообедаем.

- Хорошо, - после минутной паузы согласилась девушка. – Только дашь мне потом Андрея, мне в город нужно.

- Идёт, - улыбнулся Климов. Он ждал этого. Последнее время Ксюша всегда от любого общения с ним выторговывала что-то для себя. Но он смотрел на это спокойно. Он искренне восхищался Ксюхой, которая всегда умела выглядеть потрясающе. И сейчас он любовался её отражением в зеркале.

У стола на спинке стула висела приготовленная одежда. Ничуть не смущаясь, она подошла к стулу, сбросила халатик, оставшись в одних кружевных стрингах, и взяла бюстгальтер. В два шага Аркадий оказался рядом. Нежно, но крепко обнял, привлёк к себе, уверенно отбирая деталь белья. Бюстгальтер полетел на пол. Его губы и руки начали скользить по телу, поглаживая и лаская те самые чувствительные потайные места, которые так хорошо были ему известны.

- Ксюнюшка, красавица моя, давай. А? – Климов захотел её, как только вошёл в комнату, и сейчас не мог упустить такой шанс.

- Пусти, - она попыталась резко вырваться, но Аркадий сразу почувствовал, что она колеблется. Если бы девушка действительно была против, ему оставалось бы только спасаться бегством.

«А ведь у неё не было мужчины, пожалуй, месяца три, с начала гастролей, - успел подумать певец, - в Москву она не летала, а со своими музыкантами Ксюха - никогда и ни за что….».

- Ну, чего ты? Давай! Ты же тоже хочешь. Нам с тобой будет так хорошо, так приятно, ты же знаешь. Я сделаю всё, как тебе нравится. Ты расслабишься. А потом мы вместе по магазинам проедемся, – он пустил в ход тяжёлую артиллерию. – Ксюнчик, милый, ну давай.

Стоя у неё за спиной, он покусывал мочку ушка, шептал нежные слова. Пробегая руками вверх и вниз по спине, по всей длине рук и сжимая её узкие ладони в своих сильных руках, прижимался к её потрясающей попке, которую так хотелось покрыть поцелуями. Резко развернув девушку к себе лицом, он приподнял её за ягодицы и посадил на стол. Раздвинул ногами бёдра и прижался так, чтобы она смогла почувствовать его возбуждение. Он практически уложил её на спину, и продолжал ласкать, не оставляя без внимания ни одну клеточку её тела.

Аркадий знал - любовницей Ксюша была бесподобной, ни одна профессионалка не сравнится. Главное - раздразнить её, завести, и тогда можно просто расслабиться и наслаждаться. Но до этого нужно было постараться: одно неправильное слово, одно неловкое движение – и она, как самка богомола, готова будет тебя сожрать. Эта игра возбуждала его, дразнила, заставляла быть нежным и изощрённым.

Но вот девушка глубоко задышала, взгляд стал отрешённым, а потом она сама приподнялась и потянулась к молнии на его брюках.

«Всё, сейчас» - артиста охватило нетерпение.

- Да, милая моя, как же я тебя хочу, - разорванные стринги полетели следом за бюстгальтером и брюками.

Они оба были настолько поглощены своей страстью, что не услышали звук открывающейся двери. И только когда в комнате вдруг появилась фигура – разом повернули головы. Марина застыла на пороге, ошарашенная увиденным. Несколько секунд она не могла ничего ни сказать, ни сделать, просто стояла и хватала открытым ртом воздух. Наконец, она пришла в себя, и, выдавив «простите», сорвалась с места и выскочила за дверь.

Ксюша резко оттолкнула певца и села.

- Ты что, дверь не закрыл? – она уже спрыгнула со стола и подняла халат.

- Да закрыто было. У неё же наверно ключ есть. Просто не услышали. - Он попытался поймать девушку за руку. Собственно, не особо веря в успех, но всё же с надеждой в голосе заканючил:

- Ксю-ю-ю-ша, ну чего ты, ну ничего ж не произошло. Подумаешь! Да пошла она… - он упал на кровать. – Ну, иди ко мне. Она не скоро вернётся, - ухмылка пробежала по его губам.

Но это было уже бесполезно. Подруга пришла в себя:

- Нет! – прозвучало железно.

- Ну, вот и пое…, получили удовольствие. – В голосе Климова сквозило явное разочарование. А ведь всё так хорошо начиналось. Теперь, после Ксюшиного второго замужества, ему очень редко и только на гастролях удавалось чего-то от неё добиться.

– Ладно, - он быстро оделся. - Если передумаешь – позвони, прилечу на крыльях любви, - последние слова прозвучали с наигранным шутовством. Он пошёл к двери, напевая себе под нос: «Позвони мне, позвони…».

Оставшись одна, Ксюша попыталась сосредоточиться, подумать о делах. Но, поняв всю бессмысленность этого, просто бросилась лицом в подушку и расплакалась. Сейчас она ненавидела всех.

Маринку, эту наивную дурочку полную оптимизма и радости. «Вечно припрётся не вовремя», - страдая от неудовлетворённого желания, думала девушка - «Ничего, жизнь её ещё обломает. Она и так уже, похоже, втрескалась в Аркашу по уши, и возраст не останавливает. Так ей и надо».

Климова она тоже ненавидела: «Пользуется мной, как шлюхой. Приходит только когда ему нужно, когда ему захочется. А так – наплевать на меня, только собой занят».