Ольга Дервиш - Результат несовместимости (СИ)

Девушка же ушла в глухую оборону и слезно просила сестру не выгонять ее хотя бы до завтра.

Егор не звонил за целый день ни разу, и Маша надеялась, что Паше хватило ума не спуститься и не учинить разборки. Хотя, если он не сделал этого за весь предыдущий вечер, то вероятно не сделает этого совсем. Сама она парню тоже не звонила. Не знала, что сказать. Он, вероятно, ждал от нее каких-то решений, но что она могла вот так запросто решить? Шесть лет брака нельзя вот взять и перечеркнуть. Это целая жизнь. Да, она зла на мужа за ту пощечину и вряд ли когда-то сможет ему это простить. Тем более ни за что, не разобравшись. Но развод? Даже в момент той их нежеланной для нее близости и после пощечины, она не произносила это слово даже про себя. Пожить отдельно, дать остыть, но не развод…

А что, если дети действительно не от мужа? Что ей делать тогда?

Мария для себя решила, что задумается обо всем всерьез только после того, как сделают генетическую экспертизу на отцовство. Вера обещала этим заняться. А до этого ни о каком разводе не может идти и речи.

Да, Егор ей приятен и симпатичен, но это не повод разрушать семью.

***

Егор весь день провел у Кости, напросившись к нему сразу, как только уехали женщины с детьми, чтобы лишний раз не попадаться на глаза матери. Он ушел всех провожать и вернулся только после звонка Руслана, который интересовался, где тот запропал.

Пока Егор нехотя плелся до дома, Татьяна Викторовна уже успела рассказать старшему сыну шокирующие новости и умоляла как-то повлиять на ситуацию.

– Мам, ты хочешь, чтобы я велел Егору отказаться от собственных детей?

– Это еще надо доказать!

– Ну ты же сама только что мне говорила, что они очень похожи.

– Ох, сын… – мать устало присела на табурет, – Я уже извелась вся. Что же делать?

– Ну, что делать… Переведется на заочное… или вообще в нашем городе куда-нибудь, тогда и на вечернее можно. Будет работать. Содержать семью.

– Ну какая семья, Руслан! Нет никакой семьи! Мария замужем. За твоим другом, между прочим! И я так поняла, разводиться она не сильно рвется.

– Тогда я не совсем понял, где проблема. Она продолжает жить тут с Пашей, Егор в Питере учится дальше. Что тут еще поделаешь?

– Я боюсь, что твой брат может наделать глупостей.

– Он их уже наделал, мам. Все остальное – уже последствия.

Хлопнула входная дверь. Егор с непонятным выражением лица показался из прихожей.

– О! Вот и наш отец-героин!

Младший посмотрел на брата испепеляющим взглядом. Но промолчал. Руслан же молчать не собирался.

– Вот мама тут спрашивает меня, что теперь делать. Вот ты…Что собираешься делать?

Руслан глумился. Ситуация была невеселая, но он считал, что раз дело сделано, то хуже быть не может.

– Я не знаю. – Егор облокотился об косяк. – Что я могу сделать? Я готов жениться…

– О! Вот видишь, мам, – перебил Руслан, – Парня ты ответственного воспитала. Жениться он готов! – Он посмотрел на брата. – А женилка-то выросла? – с усмешкой опустил глаза на ширинку брата, – Хотя, в этом, похоже, сомневаться не приходится.

Егор покраснел и неосознанно прикрыл стратегические места рукой.

– Как тебя угораздило то? Уж коли не удержал друга в штанах, так надо было хоть на секунду еще кое-чем подумать, не только этим самым другом. Да еще с замужней дамой. Да не просто замужней, а женой Белкина! Ну, брат, ты, конечно, меня удивил. Да еще, я так понял, она-то как раз ничего менять не собирается? От мужа не получилось, нашла осеменителя и живем дальше…

– Не говори так о ней! – Егор взвился и тут же потух. – Она вообще ничего не знала до вчерашнего дня… – прошептал.

– Чего не знала? Это как? Ну-ка с этого места поподробнее.– Руслан был заинтригован, – Ты ее в темноте поймал и молча изнасиловал что ли? А потом долго скрывался, а вчера вдруг решил признаться?

– Почти…

Татьяна Викторовна схватилась за сердце.

– Мам! Нет, ты не поняла, не насиловал я никого. Но то, что в темноте, это было. Она думала, что это ее муж. А это был я…

– Охренеть, Санта-Барбара… - вырвалось у Руслана.

Брат и мать молча переваривали очередные шокирующие детали.

– Она была пьяна?

– Нет. Вроде… я не знаю. Может, немного. У них вроде какой-то праздник был. А у меня – последний звонок. Я… – Егору было стыдно, – Напился и перепутал этажи. Попал к ним в квартиру и… лег спать… а там она… и мы…

– Избавь нас от интимных подробностей, – отмахнулся Руслан и принес матери стакан воды с кухни. Егор сидел, свесив руки с колен и спрятав голову в плечи.

– И вчера тебе в голову вдруг пришла гениальная мысль просветить ее, что это, возможно, твои дети?

– Так получилось. Мы разговаривали с Верой, и она услышала.

– Вера знала?

– Это она мне сказала, еще зимой. Догадывалась. Точно не знает никто, пока не будет результатов теста. Я завтра пойду сдавать слюну.

– Почему она вообще решила, что ты как-то к этому причастен?

– Потому что застала меня тогда утром… Я одевался и собирался убежать, когда понял, что я не дома. А она меня видела.

Мать вздохнула и прикрыла глаза рукой. Руслан, выяснив все, что хотел, пошел курить на балкон. А Егор посмотрел на свой сотовый задаваясь вопросом, вернулась ли Маша домой.

Маша с детьми вернулась домой на следующее утро. Вере надо было в больницу, поэтому деваться было некуда.

Открыв дверь, она как могла тихо пробралась в квартиру, но осторожность оказалась напрасной. Дома никого не было. Девушка облегченно выдохнула и постаралась отвлечься от тяжелых дум.

Сегодня вера должна была договориться с Егором о встрече насчет определения отцовства. Маша до сих пор не могла уложить в своей голове, как такое могло произойти той ночью. Она постоянно ворошила память в попытках уловить странности. Когда она могла бы почувствовать, что что-то не так, что это не муж, не его жесты, вздохи, размеры, ведь Егор выше и шире его, но не могла припомнить ничего подобного. Даже то, что он был нежен, она уже не помнила, она лишь знала, что упоминала об этом Вере. Единственно, она точно могла сказать, что кто бы в тот момент не был рядом, он молчал. Паша любил говорить при занятиях любовью. Нежности, иногда пошлости, шепотом, на ухо… Но тогда не сказано было ни слова, иначе Маша бы точно поняла.

Когда Вера призналась ей, что видела их соитие собственными глазами, Маша не находила себе места от стыда. Когда она представляла, как это выглядело со стороны, уши горели, а внизу живота оживало тепло. То, что Егор, наверняка, нежен в сексе, она догадывалась. Даже хотя бы его объятия и прикосновения, которые за последние два дня ей пришлось ощущать не раз, говорили об этом.

Этот мальчишка все глубже забирался в ее разум. И она уже не была так уверена, что не имеет к нему никаких чувств. О любви, естественно, никто не говорит, но симпатия к этому парню росла с каждым днем. Даже после того, как она узнала о том, что он без ее согласия был с ней, это не оттолкнуло. Наоборот, она скрепя сердце признавалась себе, что хотела бы повторить. Прочувствовать, каково это. Узнать, как он целуется. Егор… он не пытался ее даже поцеловать, когда они оказывались наедине, но она была уверена, стоит ей намекнуть, и он будет с ней, будет нежен…