Элен Вольф - Стань единственной

Лиззи заткнула уши, как будто это бы помогло ей не слышать собственные мысли, и зажмурилась до боли в глазах. К черту все! Она выживет! И начнет жизнь с нуля.

Телефон звонил и звонил, не переставая. «Что за дурацкая мелодия, — подумал Дэвид, попытавшись открыть глаза, но у него ничего не получилось. — Когда же эти ублюдки перестанут звонить?» Он накрыл голову подушкой и снова попытался уснуть. Мобильник заткнулся, но только для того чтобы через несколько секунд снова начать трезвонить. Хуже всего был противный вибрирующий звук, проникающий прямо в его больной мозг.

— Бл..дь!

Дэвид перекатился на другую сторону кровати и протянул руку, чтобы достать ненавистное устройство из прикроватной тумбы, и только тут до него дошло, что это телефон Лиззи.

— Черт!

Он подскочил, как ошпаренный, и выдернул выдвижной ящик из тумбы вместе со всем содержимым. Телефон свалился на пол. Дэвид поднял его и посмотрел на экран. Скрытый номер. Интересно, кто ей мог звонить в такое время со скрытого номера? Дэвид нажал кнопку и поднес мобильник к уху.

— Лиззи, какого хрена ты не берешь трубку? — истеричный женский голос. — Я тут с ума схожу!

— Привет, Сэм, — сказал он, поморщившись от головной боли, пронзившей виски.

— Кто это?

Он почувствовал, как она мгновенно насторожилась.

— Это Дэвид. Дэвид Сандерс. Может, слышала о таком кобеле?

— А, это ты, Мистер Кобель. Где моя сестра? Какого хрена у вас происходит?

— Лиззи здесь нет, она забыла свой мобильник у меня.

— Ты, гребаный ублюдок, что ты ей сделал? Почему она не явилась на вашу свадьбу?

Дэвид вздохнул. Значит, Сэм уже знала. Неудивительно. Кто-то из папарацци все же пронюхал о намечающемся торжестве, и новость о том, что невеста не явилась на свадьбу, разлетелась в одно мгновение вместе с фотографиями несчастного Дэвида, сидящего на дорожке, ведущей к алтарю, и пьющего виски из горла вместе с шафером — Томом. Он еще разберется со своей охраной, но не сегодня. Куперу придется ответить, как на территорию, охраняемую несколькими десятками человек и кучей камер наблюдения, мог проникнуть гнусный папарацци. Интернет-новости пестрили заголовками, один гаже другого, завтра фото появятся в газетах, и он будет осмеян всеми, кому не лень.

— Я ничего ей не сделал.

— Лиззи не могла так просто поступить! Ты хотя бы узнал, все ли с ней в порядке? Может, с ней что-то случилось или...

— С ней все хорошо. Она дома.

— Тогда почему она не пришла на вашу свадьбу? — вскричала она. — Она уверяла, что любит тебя! Если ты причинил ей боль, я найду тебя и убью!

— Может, начнешь с себя? — спросил Дэвид, закипая.

— Что?

— Лиззи причиняешь боль только ты! Ты одна! А на остальных ей плевать, понятно тебе? Я умолял ее прийти, но она не пришла, потому что ей насрать на мои чувства! Вы — две долбанные калеки, которые привыкли страдать! Вас некому мучить, поэтому теперь вы мучаете друг друга и окружающих! — проорал он.

— Сандерс, да ты охренел?! Да что ты знаешь о моей семье, мать твою?

— О, — он рассмеялся. — Я знаю много чего о твоей семье, не сомневайся! У меня даже есть гребаное досье на всю твою семью!

— Да какое ты... — начала она.

— Лиззи была моей девушкой, помнишь? Но знаешь, Сэм, что самое ебанутое во всем этом? — издевательски спросил Дэвид.

— Не знаю и знать не хочу!

— Кристина Хантер моя мать.

В трубке повисла тишина.

— Только не говори мне, что ты сделал это специально, — сказала она после продолжительного молчания. — Не говори, что завлек мою сестру в свои сети, чтобы сделать ей больно. Иначе, клянусь, я...

— Я ничего не знал, — перебил он ее. — Я ничего не знал так же, как и Лиззи. А когда узнал, было уже поздно. Я влюбился в твою сестру. Я хотел жениться на ней и дать ей все, чего она была лишена в этой жизни. Я был готов на все, лишь бы она была счастлива!

— Она узнала правду, — констатировала Сэм.

— Да. Она познакомилась с моей мамой. Я не думал, что она знает ее в лицо! Черт, она сбежала от меня, даже не взяв вещи! Я звонил ей, умолял, чтобы она пришла! Но она не пришла, сделав меня виноватым во всей этой истории с нашими родителями.

Он замолчал, найдя, наконец, сигареты в одном из выдвижных ящиков, и щелкнул зажигалкой в темноте.

— Послушай, — сказала Саманта. — Мне плевать на твои розовые сопли, но лучше отдай тот мобильник, что держишь в руке, моей сестре в самое ближайшее время. Потому что мне надо связаться с ней!

— Послушай, — ответил Дэвид ей в тон. — Мне плевать, что тебе там нужно, но лучше вернись к сестре, Сэм. Мои люди ищут тебя. А когда найдут, засунут кляп в твой грязный рот, свяжут тебя и привезут к Лиззи. Потому что Лиззи хочет, чтобы ты была рядом с ней.

— Лиззи не нужно, чтобы я была рядом.

— Позволь решать это ей, — сказал он и нажал отбой.

Телефон снова начал трезвонить, но Дэвид просто отключил его. Все равно батарея была почти полностью разряжена. Он так и не узнал, что еще хотела сказать ему Саманта Кросс, но ему было наплевать на это. Он найдет ее и притащит к Лиззи. Это все, что Дэвид мог сделать для своей возлюбленной в качестве прощального подарка. Он уже не надеялся на возобновление отношений. После сегодняшнего позора он уже ни на что не надеялся. Просто ему хотелось сделать для нее что-то хорошее. Чтобы она запомнила его не только как сына ненавистной женщины, обманувшего ее, но и как человека, вернувшего ей сестру.

Прождав целый час у алтаря, Дэвид напился, как свинья, и плакал, как ребенок, пока Томми вез его домой. Он не захотел оставаться в большом доме Сандерсов, где остались Миа и Франсуа. Мать побоялась приходить на церемонию, чтобы не мозолить глаза его невесте, и улетела утренним рейсом в Париж. Завтра улетит и сестренка. Они должны были лететь все вместе. Он хотел показать Лиззи Париж. Но все в прошлом.

Дэвид посмотрел на часы — три часа ночи. Видимо, у этой сучки по имени Саманта не было чувства такта, раз она звонила в такое время. Она разбудила его посреди ночи, и теперь он должен был что-то сделать, чтобы заглушить боль, скопившуюся в душе. «Тебе нужно заняться сексом», — нашептывал его внутренний голос. Черт возьми! Он хотел трахаться! Опять! Снова! Все равно с кем! Ему было плохо, и только секс мог его спасти. Эти несколько дней Дэвид держался из последних сил, потому что ждал, что Лиззи вернется к нему. За последний месяц его дурацкая болезнь отступила, он получал удовольствие от занятий любовью с Лиззи, но не воспринимал это как жизненно важную необходимость и решение всех проблем. Ему было хорошо с ней. Но теперь она ушла, и его проблема вернулась. Это было похоже на голод, или, скорее, на жажду. Он жаждал затрахать кого-нибудь до изнеможения. Дэвид выругался и пошел в душ в надежде, что его правая рука поможет ему снять напряжение на какое-то время. А потом он снова напьется до отупения и уснет.