Элен Вольф - Стань единственной

— Ты так и не сказал мне.

Теперь уже она вцепилась в его рукав, не желая отпускать без ответа. Нужно было что-то решать и срочно. Том совсем не хотел быть тем человеком, который сообщит ей эту новость. Действуя по наитию, он обхватил руками ее лицо, погладил линию скул, зарылся в волосы.

— Давно хотел сделать это, — и это не было ложью.

Он медленно отвел руку, наблюдая, как мягкие черные локоны струятся сквозь пальцы. Ничего не почувствовал, ну и хрен с ним. Сейчас не время об этом думать.

Элис ошарашено смотрела ему в глаза. Соблазнительный рот слегка приоткрылся от удивления. «Почему бы нет», — подумал Грей, и прижался к нему губами.

Она не оттолкнула его, но и не обняла. Просто стояла с опущенными руками, привстав на цыпочки, пока он целовал ее. Медленно, нежно, глубоко. Ее губы были именно такими, как он и предполагал — мягкие, теплые, чувственные. И все. Его разум был трезв и холоден, поэтому он почувствовал тот самый миг, когда она начала отвечать на поцелуй. Том выпустил ее лицо из рук и сделал шаг назад. Ее каблуки со звонким стуком приземлились на мраморное покрытие перед парадной дверью. Тихий стон вырвался из ее груди, потерявшись в ночной тишине.

Он так и оставил ее там — растерянную и сбитую с толку.

***

Если бы ее в ту минуту спросили, кто такой Дэвид Сандерс, она бы не смогла ответить. Потому что не помнила. А вот если бы вопрос касался Томаса Грея... Красивый, умный, насмешливый, обаятельный, нежный — нет, она бы не перечисляла всех этих качеств. Мужчина, который поцеловал меня , сказала бы она. Или нет. ПОЦЕЛОВАЛ. Обвести, подчеркнуть, выделить жирным шрифтом. Ее еще никто так не целовал. Никогда. Это было похоже на... Пробуждение. Элис провела пальцем по нижней губе, все еще ощущая его вкус, и улыбнулась.

Сколько она уже здесь стояла с тех пор, как он уехал? Минуту, пять минут, час? Совсем не важно. И Дэвид больше был не важен. Она исцелилась благодаря Тому. Все еще улыбаясь, Элис развернулась и вошла в дом.

We wish you a Merry Christmas!

We wish you a Merry Christmas!

We wish you a Merry Christmas and a Happy New Year!

Какой сегодня день? Сколько она уже здесь? Несколько дней? Недель? Месяцев? С тех пор как она попала сюда, время нарушило свой ход, а сознание, одурманенное лекарствами, изменяло ей. Если ничего не предпринимать, этот ад не закончится никогда.

Нужно было выбираться отсюда, во что бы то ни стало. Нужно найти выход. Только бы не запаниковать. Если она запаникует, то все кончено. К горлу медленно подползала тошнота, вызванная страхом, но ее это не сильно беспокоило. Вряд ли рвота сумеет пройти через ее пересушенную глотку. Ремни натирали кожу до крови, но она продолжала бороться и тянуть. Господи, пожалуйста, помоги ей высвободить хотя бы одну руку до того, как он войдет!

Бог не услышал ее молитвы. Он никогда их не слышал. Дверь открылась, и мужчина вошел. Она молча смотрела, как он снимает халат и вешает на крючок на двери, закатывает рукава рубашки, поправляет очки.

— Привет, киска.

Холодные пальцы, скользнувшие по обнаженной ноге, вызвали отвращение.

— Ты ждала меня?

«Молчи, — приказала она себе. — Не отвечай, иначе во рту пересохнет еще больше».

— Я с тобой разговариваю! — Его рука вцепилась в подбородок. — Ответь мне!

Он наклонился, дыша перегаром ей в лицо. Собрав языком последнюю влагу, она плюнула ему в рожу и... Промахнулась. Жалкие остатки ее вязкой слюны свисали с его очков, а должны были хотя бы с носа. Какая-мать-ее-жалость!

Удар, обрушившийся на нее, заставил левую половину лица сначала вспыхнуть от боли, а затем онеметь, но она не издала не звука.

— Маленькая шлюха, — произнес он, вытирая очки засаленным платком. — Забыла, какой урок я могу тебе преподать?

Она отстраненно наблюдала за тем, как он развязывает ее больничную сорочку, надетую разрезом вперед, и попыталась думать о чем-нибудь другом. О чем-то хорошем, а не о том, что произойдет с ней через несколько минут. Подумай о Лиз, подсказал внутренний голос.

Лиззи. Сэм опустила веки, представляя образ сестры. Такие же, как у нее самой, синие глаза, нежная улыбка, сливочная кожа, длинные светлые волосы. Свои она остригла, потому что ублюдку Палмеру они нравились. Воспоминания накатили с новой силой. Грубые руки, щупающие ее подростковое тело, запах табака, страх, саднящая боль между ног... Она никому ничего не сказала. Только волосы обрезала в знак протеста. Мысль, что ему нравилось накручивать их на кулак во время того, что он делал с ней, выводила ее из себя. Но Сэм совершила большую ошибку, сделав это, потому что он захотел Лиззи. Она не могла позволить, чтобы он ее тронул, поэтому ей пришлось… самой… приходить к нему. Саманта не хотела об этом думать, но мысли перестали слушаться.

Прошлое слилось воедино с настоящим, и руки Мюррея, ползающие по ее груди, превратились в руки отчима. Потная ладонь закрыла ей рот.

— Тсс. Если пикнешь, я сделаю это с твоей сестрой, — тихо сказал Брайан. — Пошли.

Она открыла глаза, не понимая, куда делась больничная палата и старый доктор. Это не может быть правдой!

Он поднял ее с постели, протащил по коридору и втолкнул в свою комнату. Сэм задрожала, ощутив твердую эрекцию, упирающуюся в поясницу. Палмер ослабил хватку, поглаживая ее подбородок и шею.

— Нет, — пропищала она детским голоском, превратившись в маленькую девочку. — Ты не настоящий! Я убила тебя!

— Это был не я! — прошипел он ей в ухо. — Меня не было в доме, который ты сожгла.

— Не правда!

Рука, сжимающая ее горло, трансформировалась в мохнатую лапу чудовища и поползла вниз к груди.

— Ты убила свою сестру, — сказал нечеловеческий голос. — Ты убила Лиззи.

— Нет! — закричала она. — Нет! Нет! Нет!

Монстр повалили ее на постель лицом в подушку, и Сэм начала задыхаться под его тяжестью. «Я убила тебя, — билась в голове мысль, — убила тебя, убила, убила!» Кровать начала раскачиваться из стороны в сторону все быстрее и быстрее. Ее сейчас стошнит от этой качки, и она захлебнется в собственной рвоте.

— Саманта! Очнись! — рычал монстр. — Очнись!

«Хочу умереть», — подумала Сэм...

И проснулась.

***

Вернувшись домой, Том отпустил мистера Сэндлера, старого семейного врача Сандерсов, после того как выслушал вердикт. Жизни девушки ничего не угрожает, но ее психическое состояние пока под вопросом. По словам доктора, она ни на что не реагировала во время осмотра, была вялой, только иногда судорожно вздрагивала. Врач обработал ее синяки и ссадины и уложил в постель, сделав какой-то укол. После чего она уснула.