Кейт Хьюит - Поцелуй для папарацци

– Бен. – Оливия откинула волосы назад и одарила его взглядом, полным нескрываемого желания. – Поцелуй меня.

Бен не мог ей отказать. Всего один поцелуй, а после они поднимутся в ее номер, где с помощью свечей и лепестков роз он создал романтическую обстановку. Всего один поцелуй.

Он стремительно заключил Оливию в объятия и припал к ее губам. На вкус она была как шоколад и клубника, и Бен не мог насытиться ею. Его язык скользнул между ее приоткрытыми губами, и безумное желание овладело мужчиной, заставив забыть обо всем на свете.

Оливия обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. Он ощущал мягкость ее полных грудей, соблазнительный изгиб бедер. Бен снова застонал, ему хотелось скользнуть под подол ее платья и ласкать шелковую кожу…

– Нам нужно остановиться. – Он попытался отстраниться, но Оливия не позволила.

– Остановиться? А что это такое?

– Мы на кухне, Оливия…

– И?.. – Она одарила его игривой улыбкой, в которой присутствовал еще и вызов. – И?.. – повторила она.

– И я не хочу начинать здесь то, что не собираюсь заканчивать среди сковородок и кастрюль. Давай попробуем десерт… или обойдемся без него.

– Замечательная идея.

– Мы можем подняться в твой номер…

Оливия покачала головой:

– Я ценю твое стремление подарить мне романтический вечер, Бен. Но я хочу тебя прямо здесь. И сейчас.

И, схватив Бена за рубашку, она притянула его к себе и поцеловала.

От его контроля не осталось и следа. Голодный, полный безумной страсти поцелуй Оливии разжег в нем всепоглощающий огонь желания. Ему осталось одно – целовать ее в ответ с такой же страстью.

Бен запустил руки под ее платье и обхватил ягодицы. Кожа девушки была теплой и шелковистой.

Все же он смог пробормотать:

– Не здесь…

Должно быть, это прозвучало неубедительно, потому что Оливия только крепче прижалась к нему, обвив ногой его бедро, и продолжила поцелуй.

– Здесь, – прошептала она. – Я не хочу, чтобы ко мне относились как к принцессе. Пусть то, что произойдет, будет захватывающим дух. – Она начала вытаскивать его рубашку из брюк, затем дернула за полы, так что пуговицы полетели в разные стороны. – В моей жизни слишком много притворства, Бен. Слишком много лжи. – Ее голос стал немного хриплым, когда она снимала с его плеч рубашку. – Я хочу, чтобы хоть это было настоящим. Я хочу настоящей страсти. – Оливия укусила его за плечо. Бен застонал. – Будь диким. Ты можешь. Я почувствовала это, когда мы впервые встретились. Будь свободен в своих чувствах и желаниях.

Бен замер, когда ее слова дошли до него сквозь красную дымку возбуждения. Оливия ощутила ту энергию, ту злость, которая жила внутри его. И это ей нравится? Это ее возбуждает? Часть его, которую он считал темной, пробудилась и потребовала, чтобы он забыл о контроле, который упорно взращивал. Он решил пойти навстречу Оливии и быть диким и необузданным. Хотя бы один раз.

Оливия почувствовала, когда Бен потерял над собой всякий контроль. Это было похоже на ощущения, которые человек испытывает, прыгая в пропасть. Вот он стоял, обнимая ее, целуя с нежностью и осторожностью… а в следующее мгновение заставил Оливию попятиться и прислониться к кухонному столу. Бен раздвинул ее ноги, прижался к лону своей возбужденной плотью и начал целовать Оливию с такой страстью и чувственным голодом, которые она и вообразить не могла.

Он поднял ее платье. Его лицо слегка покраснело, зрачки расширились, когда он провел рукой по ее обнаженному бедру, а затем прижал ладонь к самому сокровенному местечку. Оливия задрожала от наслаждения, и рука Бена, скользнув в ее трусики, принялась ласкать разгоряченную плоть.

В кухне царила тишина, поэтому, когда Бен разорвал ее платье, треск материи был подобен раскату грома. Но Оливии было все равно. Ее ничто не волновало, кроме тех ощущений, которые она испытывала.

Бен жадно целовал губы Оливии, потом спустился ниже, к изгибу шеи, и прикусил ее кожу. Новые чувственные ощущения накрывали девушку с головой. Она судорожно выдохнула:

– Думаю, скоро я…

– Еще не время, – возразил он и уложил ее на спину.

Оливия лежала на столе, ее бедра были раздвинуты. Она никогда не чувствовала себя настолько свободной, настолько раскрепощенной. Бен избавил ее от трусиков одним быстрым движением и склонился над ней.

Оливия выгнула спину, вскрикнув от острого наслаждения, которое дарили его губы. Ласки Бена продлились недолго, но она уже ощущала приближение пика. Экстаз накрыл ее беспощадной волной, заставляя содрогаться в исступлении.

Как только тело Оливии начало потихоньку успокаиваться, Бен потянул ее к себе, заставив присесть на край стола. Он завел ее ноги себе за спину и проник в нее. Ощущать его внутри себя было одновременно странно и восхитительно. Оливии не было больно, но потребовалось время, чтобы привыкнуть к его вторжению. Невероятные ощущения, подобно искрам, пронизывали ее чувствительную плоть, вновь разжигая беспощадный огонь. Оливия вцепилась в плечи Бена и поймала ритм их страстного танца, с упоением наслаждаясь каждым мгновением.

Край стола впился ей в поясницу и причинял боль, но Оливия не обращала на это внимания. Именно дикости и необузданности она жаждала. А затем наслаждение достигло апогея…

Какое-то время они молчали. Их тела все еще были тесно сплетены. На кухне по-прежнему царила тишина. Оливия чувствовала биение сердца Бена, словно раздающееся в ее собственной груди.

Наконец Бен отстранился, избавился от презерватива – Оливия не заметила, когда он его надел, – и поднял с пола рубашку.

Ее мысли путались, и она сказала первое, что пришло в голову:

– Извини за рубашку.

Бен посмотрел на оторванные пуговицы, разбросанные на полу.

– Не важно.

Его голос был монотонным, он не поднимал на нее глаза. До Оливии потихоньку стало доходить, что она сидит на холодном столе и на ней из одежды один бюстгальтер. Платье и трусики были разорваны. Она соскользнула со стола и подняла свое погубленное платье.

Она хотела чего-то дикого и получила это. Стоило Оливии вспомнить о той опасной необузданной страсти, которую она испытала, как ее тело снова охватил трепет. Ее первый раз с мужчиной оказался невероятно чувственным и восхитительным.

– Фондю уже не спасти? – спросила она, и, к стыду Оливии, голос ее немного дрожал.

Бен сжал ее плечи:

– Я причинил тебе боль?

– Я испытываю некоторую приятную боль в некоторых интересных местах, но ты не причинил мне вред.

Он стал внимательно всматриваться в ее лицо, как будто пытался выяснить, не обманывает ли она его. Потом удовлетворенно кивнул:

– Хорошо.

И продолжил одеваться.

Оливия в замешательстве уставилась на Бена. Она не знала, что творится у него в голове. Или в его сердце.