Александра Поттер - Жизнь экспромтом

Но факт оставался фактом. Не в силах сдвинуться с места, она смотрела, как парализованная, на Хью. Он выглядел совершенно таким же, как всегда. Одет в ту же самую одежду, что и всегда, — в бледно-голубую рубашку от Ральфа Лорена, джинсы, которые он всегда гладил, чтобы спереди навести стрелку, в мягкие башмаки. Красивый и чисто выбритый, он, как всегда, с помощью геля чуть-чуть приподнял челку, и от него исходил привычный, мгновенно узнаваемый запах дезодоранта, полоскания для рта и лосьона после бритья «Хуго Босс». Все казалось таким знакомым. И вместе с тем совершенно незнакомым.

В течение нескольких минут она только и могла, что просто стоять и, покачиваясь, смотреть. Сердце ее трепетало, словно перед рискованным ходом в карты. Она попыталась заговорить, но голос, по всем признакам, ей изменил. Как будто все ее чувства при взгляде на стоящего перед ней Хью мгновенно исчезли, выключились, испарились. Она внезапно почувствовала себя поразительно трезвой.

Хью тоже смотрел на Фрэнки. Слава тебе господи, что он наконец-то ее нашел. А то он уже начал подумывать, что его затея провалилась, особенно в этом чертовом городе, полном неряшливых и безвкусно одетых американцев и еще более безвкусно построенных отелей. Прошло уже несколько часов, как он здесь, и, принимая во внимание акклиматизацию и переезд в другой часовой пояс, ему казалось, что до полуночи ему уже вряд ли удастся ее выследить. Но наконец-то, двадцать минут назад, ему улыбнулась удача. Секретарша в приемной паласа «Цезарь» ему сказала по телефону, что такая женщина проживает в их отеле, в одном из фешенебельных номеров верхнего этажа (бог знает, как она ухитрилась оплатить такое жилье). Он мигом бросил трубку и со всех ног побежал из своего мотеля в палас. У него была заранее заготовленная речь, которую он несколько раз репетировал перед зеркалом, но теперь от неожиданности практически всю забыл. Если честно, то он был шокирован не меньше ее. Она выглядела совершенно другой. Почти неузнаваемой. С чего это ей взбрело в голову купить себе кожаные штаны? И этот узенький топ, который ничего не прикрывает? Прямо стыд и срам. По всей видимости, идея исходила от этой ее сумасшедшей подруги Риты. Он смотрел, как она держится за ручку двери и ничего не говорит. Внезапно его поразила мысль: а что, если она пьяна?

— Что ты здесь делаешь? — Фрэнки наконец-то смогла выдавить из себя несколько слов.

— Ищу тебя. — Он направился было к ней, но потом, после некоторого размышления, предусмотрительно решил остановиться на некотором расстоянии. — Я прилетел в Лос-Анджелес, нашел ваш дом, но соседи сказали, что вы уехали в Лас-Вегас. Я взял такси и приехал сюда. И весь день шатался по всем отелям, чтобы найти тебя. — Он замолчал и провел рукой по волосам — как и обычно он это делал. — Мне нужно было тебя увидеть, сказать, что я совершил ужасную ошибку. Я был таким идиотом, Фрэнки! Настоящим, полнейшим идиотом!

Фрэнки не могла поверить в то, что она слышит, а заодно и в то, что она видит. Ошеломленная, она смотрела на него, как он в крайней неловкости поигрывает запонками. Он всегда чувствовал такую неловкость, когда говорил о своих чувствах. Он называл это — публичное выставление своих чувств напоказ.

Чтобы как-то себя ободрить, он выпрямился, развернул плечи и откинул назад голову.

— Пока я жил один эти несколько месяцев… — Тут он слегка осекся, потому что вспомнил о нескольких случайных, не имеющих продолжения связях. — И это заставило меня понять, что я не хочу жить без тебя. — Он снова глубоко вздохнул. — Я очень скучаю по тебе, Фрэнки. Я хочу, чтобы ты дала мне еще один шанс.

Его речь была прервана оглушительной музыкой оркестра снизу и звуками множества голосов, начавших обратный отсчет времени: десять, девять, восемь, семь…

Они стояли и смотрели друг на друга. Оба они снова замолчали. А потом вдруг — прямо перед ней, — беспомощно балансируя, он опустился на одно колено и прокашлялся:

— То, что я хочу сказать, это… — Из нагрудного кармана рубашки он вытащил маленькую бархатную коробочку и попытался ее открыть.

Шесть, пять, четыре…

Потными руками он несколько секунд возился с замком.

Три…

Наконец он ее открыл.

Два…

Там было бриллиантовое кольцо от фирмы «Тиффани».

Один…

Раздался рев множества голосов. Весь Лас-Вегас в едином порыве праздновал наступление миллениума, на улице послышались звуки петард, лопающихся воздушных шаров, вопли людей. Оркестр внизу заиграл «Доброе старое время».

Но среди всего этого столпотворения Фрэнки слышала только голос Хью:

— Ты выйдешь за меня замуж?

За окном машины проносились все новые ландшафты, бесплодные кустарниковые пустоши, какие-то полуразвалившиеся склады, бензозаправочные станции. Фрэнки опустила автоматическое окно. После вчерашних возлияний ее голова раскалывалась от пульсирующей боли. Она закрыла глаза, откинулась на подголовник и несколько раз глубоко вдохнула в себя горячий, пропыленный воздух. Вот так и наступило 1 января 2000 года. Новое тысячелетие. Невзирая на все, что предсказывали разные религиозные чудаки, пророчества Нострадамуса так и не исполнились, апокалипсис не наступил, мир не прекратил свое существование в море огня. Он остался на месте, точно такой же, каким был раньше. Хотя, конечно, не совсем такой же. Он кардинально изменился, и все вокруг стало абсолютно другим.

Прошлым вечером Хью снова вернулся в ее жизнь и все в ней перевернул вверх дном. Всего несколько секунд — время, которое ему потребовалось, чтобы произнести свое предложение, — и все тут же изменилось, все было поставлено под сомнение, пришло в полную неразбериху. Ее чувства, надежды, упования — ее будущее! Хью попросил ее выйти за него замуж. Он попросил ее сделать самое важное решение в своей жизни. Он не знал только одного: что тем самым он поставил ее перед выбором. Заставил выбирать между любовником последних нескольких дней и бойфрендом последних двух лет. Между рискованной ставкой на новую жизнь и надежным, проверенным тылом после возвращения к старой, привычной жизни.

Фрэнки не знала, что и думать. Глядя на Хью в тусклом освещении коридора, как он стоит перед ней на одном колене, она разрывалась от радости и ужаса. Что ни говори, но Хью хочет, чтобы она вернулась к нему, хочет на ней жениться, провести с ней остаток своих дней, связывает с ней счастье своей жизни. Разве не об этом она так долго мечтала? Кольцо Тиффани, белое платье и Хью, одетый с иголочки в черный костюм и с гвоздикой в петлице. И они превратятся в мистера и миссис Хью Гамильтон! Разве не это предел ее мечтаний? Всех этих ночей, когда она бессонно лежала возле Риты на мокрой от слез подушке и чувствовала, что ее сердце разрывается от горя?