Дж. Дж. МакЭвой - Сладкая красотка

— Марк? — выкрикнула я, положив ключи. — Клео? Вы дома?

Никакого ответа.

Услышав скрип половиц, я обернулась и увидела Тео. Он наблюдал за мной, засунув руки в карманы брюк.

— Они реальны, — сказала я.

— Фелисити, я далеко не эксперт в этом. И только недавно прочел пару статей в интернете по пути сюда. Впрочем, я узнал, что у галлюцинаций есть один существенный момент — даже для человека, у которого галлюцинации. Все, что тебе необходимо сделать, это подвергнуть сомнению что угодно, что не может быть рационализировано, тем самым ты посодействуешь окружающим, и они смогут зацепиться за момент просветления.

Я закусила губу, сдерживая слезы.

— Клео и Марк не галлюцинации. Я не могла воображать их в течение шести лет! Мы все живем здесь. Мы — семья. Они — моя семья, поэтому убирайся отсюда.

Он выглядел так, словно не хотел говорить. Он дважды открыл и закрыл рот, прежде чем, наконец-то, сказал то, что хотел.

— Фелисити, почему здесь только одна спальня?

Потребовалось всего мгновение, чтобы до меня дошел смысл его слов. Отступив назад, я развернулась и открыла дверь в свою спальню. Бирюзовые стены, ярко-желтое покрывало, мои книги и одежда по всему полу. Закрыв дверь, я пошла вдоль коридора. Вот здесь комната Марка.

Но когда я открыла ее, то увидела прачечную с белыми стенами. В ней не было ничего, кроме пакетов из магазинов Louis Vuitton, Versace, Prada… все для мужчин. Встав на колени, я дотянулась до одного из них и вытащила часы и чек. Он трехлетней давности.

— Нет, — я направилась ко второй двери по коридору, к комнате Клео, но это оказался лишь шкаф, заполненный пакетами из магазинов.

— Ахх… — ахнула я, упала на колени и прижала ладони ко рту, подавляя всхлипы, сотрясающие все мое тело. Это словно очнуться от прекрасного сна и попасть в свой худший кошмар.

— Шшш, — прошептал Тео, обнимая меня сзади. Вцепившись в него, я не выдержала и зарыдала. Слова лились с моих губ, как вода через отверстие в плотине.

— Никого не существует! — вспомнила я. — Я покинула Golden Crossroads, а снаружи никого не было. Я позвонила домой, и они сказали, что я все еще нуждаюсь в медицинской помощи. Тогда я пошла в банк и попыталась снять деньги, но мне еще не было двадцати одного года, чтобы забрать все, поэтому я взяла, сколько смогла, и купила эту квартиру. Розмари упоминала что-то о «сладкой вечеринке», и я разговаривала с ней об этом. Я думала Клео и Марк вынудили меня пойти, но это была я сама. Я зарегистрировалась на сайте. Я разговаривала сама с собой, Тео. Это была только я. Только я.

— Шшш, Фелисити, с тобой все будет в порядке. Ты…

— Я точно такая же, как она, — я покачала головой. — Такая же, как моя мама. Я… я.

— Ты не одна. Я с тобой. Тебе окажут медицинскую помощь, Фелисити. Я помогу тебе, — сказал он нежно, но я не могла перестать плакать.

Что произошло со мной?

Я хочу умереть.

— Это ваша комната, — сообщила медсестра, когда я подошла к кровати, стоящей ближе к окну, и поставила на ее сумку. Если бы стекла были не двухсторонние, чтобы врачи могли наблюдать, то я могла бы представить, что это какой-нибудь роскошный отель. Стены выкрашены в нейтральный бежевый цвет и на них развешены картины с цветами. Даже журналы и книги лежат у кровати. За последние шесть лет ничего не изменилось. Не уверена, успокаивает это меня или раздражает.

— Я оставлю вас на минутку, но затем вам придется уйти, — сказала медсестра, закрывая за собой дверь. Я села на кровать и повернулась к Тео спиной.

Он прислонился к стене напротив меня, все еще одетый в свой костюм, но без галстука и пиджака. Его темные волосы спадали на лоб, а зеленые глаза выглядели уставшими.

— Прости.

Он скрестил руки на груди и наклонил голову в замешательстве.

— За что?

— За это, — я подняла руки. — Извини, что я такая. Ты потрясающий парень и очень нравишься мне. Но это тот момент, когда ты должен уйти. Как можно дальше от меня. Но…

— Рад видеть, что после всего произошедшего, ты все та же.

— Что?

Он улыбнулся.

— Ты все та же, Фелисити. Все еще пытаешься сбежать от меня.

— Я не бегу. Я даю тебе шанс уйти.

— Разве не следует для начала спросить меня, прежде чем что-либо предлагать?

— Тео, — тяжело вздохнув, я провела рукой по волосам. — Я не…

— Я сам принимаю решение. Если бы я хотел уйти, то мог бы так поступить, как только ты сбежала после гала-представления, и не пришел бы к тебе. Но я не сделал этого, потому что тебе необходима помощь. Фелисити, которую я знаю, похрапывает, неравнодушна к вину и самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Да к тому же она темпераментная и невероятно красивая. Когда я с ней, то становлюсь самым счастливым и смеюсь над самыми нелепыми вещами. Я превращаюсь из хладнокровного придурка в человека, которому нравятся прогулки и который говорит банальную чепуху. И я задумался над тем, что эти изменения произошли всего за несколько недель знакомства с ней. Представь, каким я стану к концу года? Единственное, что нам мешает это узнать — наличие данного препятствия.

Вытирая глаза, я кивнула.

— Ну, это довольно значимое препятствие, то, с чем тебе не следует иметь дело…

— Фелисити, — он подошел к кровати и наклонился. — Когда я сказал, что ты моя, то имел в виду именно это. Помнишь? Я всегда говорю только то, что имею в виду. Я выбрал шрамы и все остальное. Если бы я оказался на твоем месте, ты бы ушла?

— Нет, — мне нет необходимости даже задумываться об этом. Я просто не смогла бы оставить его. Я могу принять его со всеми его недостатками, Тео идеален такой, какой он есть. Но такое чувство, словно я пиявка на его жизни.

— Сделай одолжение, просто доверься мне и обещай, что не станешь больше убегать. Ни от лечения, ни от меня.

— Обещаю.

Он взял меня за руки, и в тот момент я поняла, что Тео единственный живой человек на свете, кто может разбить мне сердце, поскольку я полностью в его власти, и это безумно пугает.

— Мистер Дарси, — медсестра вернулась. — Вы должны уйти.

Тео поцеловал меня в лоб и отпустил мои руки.

— Увидимся через двадцать один день. А пока что я возьму пример с Николаса Спаркса и буду писать тебе письма.

— Я буду отвечать тебе.

Он в последний раз посмотрел на меня и ушел. Одному лишь Богу известно, сколько времени я просидела, не двигаясь, прежде чем рухнула на кровать и позволила пролиться слезам.

Иногда кажется, будто лишь кожа удерживает меня в этом теле.

— Откройте, — сказала медсестра, и я открыла рот шире и подняла язык, чтобы она проверила, выпила ли я таблетки. — Спасибо. Как вы себя чувствуете, мисс Форд…