Ким Лоренс - Скандал у алтаря

Она отвернулась, ненавидя Себа и… свое тело – за его предательскую реакцию.

– Копните глубже, и вы обнаружите, что Себастьян Рей-Дефо – садист и ублюдок. – Мари была намеренно груба. – Давая Марку буклет, вы прекрасно знали, что у нас нет средств на лечение в такой клинике. И вы ждете, что я поверю, будто вы поступили так из доброты?

– Я оплачу лечение.

Вспыхнувшая надежда тут же угасла. Себастьян Рей-Дефо – не добрая фея.

– А затем, – продолжал он, – я оплачу курс физиотерапии и реабилитационный период.

Звучит слишком хорошо, чтобы походить на правду. На это должна быть очень веская причина.

– Почему?

Мари была не в состоянии удержаться – ее взгляд скользнул по его идеально сшитой одежде: белой рубашке, темно-серому пиджаку, узкому бордовому галстуку. Она знала, что не враждебность заставляет мышцы ее живота сокращаться. Раньше она не обращала внимания на внешне безукоризненных людей. Мари была уверена, что за этим скрывается тщеславие, а это качество ей в людях не нравилось. Себастьян выглядел так, словно сошел с глянцевой картинки, предлагающей купить машину, туалетную воду или шампунь и стать похожим на него.

Но, на взгляд Мари, при всех своих недостатках он был неподражаем… Она сдержала вдох, но удержать разлившийся по скулам румянец оказалось выше ее сил. Если бы в нем было хоть что-то, что можно покритиковать… Впрочем, физическое совершенство, дополненное высокомерием и чувством собственного превосходства, не так уж привлекательно.

«Скажи это своим гормонам, Мари».

На его четко очерченных губах появилось подобие улыбки.

– Не беспокойтесь, в моем предложении нет никаких подвохов.

Она подняла руку, чтобы убрать рыжий локон, упавший ей на лицо под порывом ветра. Этот же ветер взъерошил коротко подстриженные темные волосы Себа, придав его прическе стильную небрежность.

– Я бы не приняла от вас милостыню, даже если бы от этого зависела моя жизнь, – четко и раздельно произнесла Мари.

Брови Себа поползли вверх.

– Вы можете идти на поводу у своей гордости, если желаете, но речь не о вас.

Мари вспыхнула:

– Мы более чем удовлетворены медицинскими услугами, которые оказывают моему брату.

– Допускаю, но больница не в состоянии оказать помощь всем нуждающимся. Покинув ее, ваш брат освободит место для другого пациента, который сможет получить лечение за счет бюджета.

– Пациента, которому не достался расщедрившийся благодетель, вы хотите сказать? Спасибо, нет. – Мари покачала головой и холодно взглянула на него: – Мы платим за все сами и не принимаем подаяния.

– Значит, вы все-таки ставите свою гордость выше здоровья брата, – подытожил Себ, стараясь не обращать внимания на голос в голове: «И кто сейчас пытается манипулировать?» – Считайте это займом, – предложил он.

Мари вспомнила цифры в прайс-листе.

– Мы никогда не сможем погасить долг.

– У меня сложилось впечатление, что у вашего брата более прагматичный подход к благотворительности, чем у вас. Или я ошибаюсь?

Нет, не ошибаешься! Если она откажется от предложения Себа, Марк ей этого никогда не простит. А если она его примет, то потеряет покой.

В любом случае она окажется в проигрыше.

– Почему вы не сделали такое предложение Марку? Почему вы обсуждаете его со мной?

– Я хотел проверить, настолько ли вы упрямы и горды, как я думаю. Вы оправдали мои ожидания.

– Если это тест, то, простите, какой-то извращенный. Или, может, это способ наказать нас обоих за…

Себ оборвал ее взмахом руки, в его голосе слышалось раздражение.

– У меня нет желания отыгрываться на вашем брате. К тому же, в отличие от вас, я считаю недопустимыми поступки, влекущие за собой тот или иной ущерб. – Он дождался, когда ее щеки залила краска стыда, и мягко закончил: – Если я захочу вас наказать, я так и сделаю.

– Значит, вы утверждаете, что не хотите отомстить мне, используя моего брата.

Мари храбрилась, стараясь избавиться от дрожи; липкий пот катился по ее спине. Даже не блещущий умом человек без труда догадался бы, как опасно становиться врагом этого мужчины.

Дождь полил всерьез. За несколько секунд идеальный овал ее лица стал влажным. Капли, блестевшие на бледной коже, подчеркнули веснушки на носике и синеватые мешки под красивыми глазами, в которых Себ читал обвинение. Она выглядела хрупкой, сексуальной и уязвимой.

Себа пронзило острое сильное чувство, похожее на нежность, которое немного притупилось, когда его охватило столь же сильное, но более знакомое вожделение. Глаза мужчины уперлись в тяжелую грудь Мари с натянувшейся на ней блузкой.

Да, тело ее в самом деле было бесподобно. Себ старался сохранить благоразумие, пока его взгляд скользил по ее фигуре, непохожей на песочные часы. У нее была тонкая талия, но бедра были не такими уж крутыми, а попка была упругой и тугой, а не пышной. Длинноногая Мари выглядела скорее спортивной, чем сладострастной.

Но очень, очень сексуальной.

Впрочем, можно ли назвать его оценку объективной? Просто Себ находил тело Мари столь же привлекательным, как и ее неуступчивость. Все вместе оказывало на него… Он задумался, пытаясь найти подходящее слово. Возбуждающий эффект был лишь приблизительным описанием его состояния, но Себ был готов с этим согласиться, поскольку любил точные формулировки.

Непостижимо, что он позволил своим мыслям скатиться в плоскость секса, как какой-нибудь юнец с горячей кровью. Ему нужно решать куда более важные задачи. За выходные стало ясно, что королевская сделка оказалась в подвешенном состоянии. Она может зависнуть навсегда, если он сделает неправильный ход.

– Пойдемте.

– Куда?

Четко очерченные губы Себастьяна дернулись.

– Давайте считать, что вопрос закрыт. Я уже связался с клиникой. Вашего брата перевезут туда завтра, и я не вижу причин, почему ему стоит знать, кто платит по счету.

Поставленная перед свершившимся фактом, Мари недоверчиво покачала головой – это все, на что она была способна. Возникшее словно из ниоткуда напряжение растеклось во влажном воздухе. Для того чтобы дышать, требовалось усилие. А ведь Себ даже не пытался ее увлечь…

Молчание затянулось, и Мари слышала, как бьется ее сердце. Не в силах совладать с нервами, она стала сжимать и разжимать ворот блузки.

– Я не хочу, чтобы вы вмешивались в нашу жизнь! – воскликнула девушка.

Себ одарил ее сардонической улыбкой.

– Вам стоило подумать об этом до того, как вы вмешались в мою.

Мари вздрогнула. Он был абсолютно прав. Сейчас ей приходится расхлебывать последствия своего поступка, совершенного под влиянием эмоций. От понимания этого легче не становилось.

– Зачем вам помогать моему брату, если вы считаете, что в случившемся вашей вины нет? Или вы ждете, что я поверю, будто вы святой?