Кэтрин Каски - Правила обольщения

– Н-но вы же тоже были там. Вы слышали слова графа. Он выразился предельно ясно. Свадьбы не будет. Никогда.

Ее тетушка медленно кивнула:

– Да-да. Я слышала графа … Но я не слышала, чтобы лорд Лэнсинг произнес эти слова.

– Пусть так, но его молчание… его нежелание даже видеть меня, оно говорит само за себя.

В карете повисло молчание, и Мередит с трудом подавила всхлип.

– Мне было сделано предложение, и я должна его принять. Я не передумаю, и меня не удастся переубедить. Я выйду замуж за мистера Чиллтона. Выйду.

Сердце Мередит сжалось в тугой комок. Она отвернулась и беспомощно уставилась в окно, пытаясь не обращать внимания на слезы, которые ручьем текли по щекам и капали ей на колени.

Распутник всегда безупречно одет, вымыт, выбрит и ненавязчиво благоухает привлекательным французским одеколоном: все это служит для того, чтобы заманить женщину в его лапы.

Александр возвратился в Лондон поздним вечером следующего дня, собираясь на утро нанести Мередит визит и расставить все по своим местам.

Вымытый, подстриженный, с шейным платком, изящно повязанным в итальянском стиле, он позволил Первому нарядить себя в темно-синий сюртук. Он знал, что глупо считать этот сюртук счастливым, но именно в него Александр был одет, когда Мередит буквально свалилась с небес в его жизнь.

– Ну как, огранка хороша? – Александр изогнул бровь, глядя на камердинера.

– Сэр, ваша огранка затмит драгоценности короны, – протянул Первый своим привычным скучающим тоном, который всегда заставлял Александра гадать, не говорит ли камердинер только то, что он хочет услышать. И все же, сегодня он действительно выглядел щегольски. Напольное зеркало это подтверждало, и, по крайней мере, сегодня он не сомневался в том, что Первый говорит правду.

– Милорд, – Второй вошел в комнату, неся в руках газету на серебряном подносе, а на физиономии – кислое выражение. – Как вы и просили, я следил за статьями «Таймс» с общественными новостями и, кажется, нашел фрагмент, который вы пожелаете прочитать. – Он протянул поднос Александру.

Взглянув на передовицу, разглаженную утюгом от всех складок, как он обычно предпочитал, Александр пожал плечами.

– Без сомнения, очередной обзор бала у Юстонов. – Он взял из рук Первого свой цилиндр. – Думаю, я не стану его читать, Второй. Однако благодарю.

Лакей открыл перед ним парадную дверь, и Александр шагнул к ожидающей его карете.

– Сэр! Возможно, я перехожу границы, но вы должны прочитать это перед визитом к мисс Мерриуэзер. – Второй явно собирался настаивать.

Александр развернулся на каблуках недавно начищенных сапог и, чувствуя крайнее раздражение этой задержкой, пронзил дворецкого самым суровым взглядом.

– Что там, Второй? Ты читал заметку. Побереги мое время. Просто перескажи, что говорится в газете.

– Это слух о свадьбе мисс Мерриуэзер – переданный корреспонденту, похоже, самими леди Фезертон, которых вы знаете.

Александр захихикал:

– Что ж, заметка слегка опередила свое время, но это неважно. Я сегодня попрошу ее руки, и газеты напишут об этом завтра. Все будет хорошо.

Внутренне он позволил себе небольшую самодовольную улыбку, когда похлопал себя по плечу, там, где кельтская татуировка, такая же, как у шотландского деда и всех мужчин его клана, окольцовывала его бицепс вечными чернилами.

Сегодня Александр был благодарен тому, что в его венах течет кровь викингов и скоттов.

Да, старый горец чертовски смущал его отца – который стыдился своих шотландских корней и потому придерживался высочайших стандартов приличия, – но Александр любил своего деда, поскольку более уверенного в себе человека он не встречал… и никогда не встретит.

Старик никогда не склонялся ни перед чьими требованиями. Ему было плевать на то, что думают другие о жизни, которую он для себя выбрал. И Александр собирался жить так же. Он женится на женщине, которую любит, и будь что будет. Его сердце просто не примет иного решения.

– Прошу прощения, милорд. – Второй переминался с ноги на ногу. – Но это сообщение не о вашей помолвке… Это касается мистера Чиллтона с Рассел-сквер.

– Да что ты несешь! – Александр рванулся обратно в дом и сдернул газету с подноса. Чувства, которым он не мог отыскать названия, затопили его, и он слепо начал вглядываться в газету.

Второй помог ему, ткнув пальцев в нижнюю левую полосу.

– Вот здесь, милорд.

И он прочел:

Леди Летиция Фезертон и леди Виола Фезертон подтвердили нашему журналисту, что мистер Артур Чиллтон с Рассел-сквер действительно женится на их внучатой племяннице, мисс Мередит Мерриуэзер, с Ганновер-сквер, получив специальное разрешение. Бракосочетание состоится 1 июля в десять часов утра, в церкви Святого Георгия, в Мэйфейр.

Несколько секунд Александр простоял ошеломленный, словно получив удар по лицу, а затем смял газету в кулаке. Чиллтон не терял времени. Как и леди Фэзертон, решившие объявить о свадьбе всему Лондону.

Он посмотрел на Второго.

– Наши приготовления улажены?

– Айе, но если пожелаете, я могу отменить…

Александр посмотрел на скомканную газету.

– Нет. Ничего не меняй. – Развернувшись и все так же не выпуская газеты из рук, он поспешил к экипажу.

Мередит не выйдет за Чиллтона – она не выйдет замуж ни за кого, кроме него . Он это обеспечит.

– Нет-нет, отправляйтесь без меня. Я сегодня не смогу – подагра, сами понимаете. Наверняка будет дождь. Так что езжайте. – Опасливо взглянув на серое небо, тетя Летиция щелкнула пальцами Мередит и Виоле, подгоняя их к двери и карете, ожидавшей в центре площади.

– Хорошо, но тогда ты не сможешь ругать наш выбор, – откликнулась тетя Виола. – Ты лишишься возможности запретить нам выбранное без тебя платье.

Лакей опустил ступени и подал ей руку, чтобы помочь подняться.

Мередит выдохнула сквозь сжатые губы. Она не хотела и не желала шить к свадьбе новое платье. Благодаря Энни, ее трудолюбивой горничной, у нее уже было чудесное бальное платье, которое она так и не смогла надеть на прошлом балу.

Тетя Виола, однако, не желала об этом слышать и планировала отправиться с ней к любимой модистке сестры. Та наверняка обожала лавандовый цвет, судя по платьям, которые она регулярно шила для тетушек Мередит.

Тетушка Виола едва успела скрыться в карете, когда от двери прогремел голос ее сестры:

– Закрой дверь кареты – быстро!

Опешивший лакей мгновенно послушался.

– Виола, запри ее! – раздался следующий приказ.

Мередит, оставшаяся на мостовой, обернулась как раз вовремя, чтобы услышать металлический щелчок внутреннего замка.