Юлия Чеснокова - Тигриный лог (СИ)

— Мне стало неприятно, — совсем тихо прошептал он. Я набралась смелости посмотреть на него. Не зря ли? От одного его вида у меня мурашки по коже, чувствую себя маленькой и беззащитной, которой хочется нырнуть в его объятья. Пальцы сжались в кулаки. Неужели те две ночи, когда мы спали вместе, никогда не повторятся?

— От чего именно? — закралось подозрение, что в нем все-таки живет ревность, но я не могла свести в одно Лео и это явление. Ревность. Нет, это невозможно. Он поджал губы. — Что люди разговаривают в прачечной? Или что мальчик и девочка под одной крышей? Или что я натолкну Чимина на грех своей половой принадлежностью? — тишина. — Какого черта разыгрывать что-то, если я не нужна тебе? Я не нужна тебе, и ты вчера об этом дал знать! Ай! — Лео пригвоздил меня к столу, расставив руки по сторонам и впившись взглядом сверху вниз. — Лео… — ошалело прошептала я, с удивлением глядя на его пылающие глаза.

— Всё пошло не так, неправильно, — он облизнулся. У меня пересохло во рту. — Не надо было нарушать устав… я не должен был даже говорить с тобой, — шептал он, и я не смела выдохнуть. — Тебя нельзя было трогать, потому что нельзя… нельзя хотеть, позволять себе неуместные мысли… а теперь я не знаю, что делать! Я не могу ничего делать из того, что меня тянет делать… Мне должно быть всё равно на то, что ты общаешься с другими. Но мне не всё равно. Это запрещено. Но я не выдержал стоять и смотреть, — трясущиеся руки мои осторожно легли на локтевые изгибы Лео. Он настырно смотрел на меня, не то желая продолжать монолог, не то ожидая ответа. Я настолько была повержена его признаниями и действиями, что с трудом собирала мысли в кучу. — Я уже не различаю, где выполняю долг, а где даю волю эгоизму. Эгоизму! Зачем ты подарила мне его? Нет, ты не виновата… Он, наверное, был во мне… если бы не был, то и не появился бы! — Лео отступил и, положив ладони на стену, уперся в неё лбом. Я опустила ему руку на плечо.

— Прости… Лео, прости, пожалуйста, что я появилась тут и всё спутала… я сама, возможно, жалею, что пришла сюда, — он болезненно посмотрел на меня через плечо. — Нет, не потому, что мне здесь плохо. Так хорошо, как здесь, мне никода не было и, я боюсь, что никогда уже не будет. Поэтому я и думаю, что лучше было бы не знать Тигриного лога. Не знать тебя. Потому что понимать, что ты никогда меня не выберешь, очень тяжело. Но и заставить тебя изменить долгу я не могу, — Лео медленно обернулся и, опершись спиной на стену, взял мою руку, которая лежала на нём. Утонувшая в его большой ладони, моя ощутила грубость его кожи, силу его пальцев. — Я ничто, по сравнению с вашей миссией. Я не понимаю толком, какой, но если вы сделаете мир лучше, то я добровольно уступаю.

— Если… если бы я знал, как можно совместить и долг, и тебя, — мы встретились глазами. — Я бы выбрал это.

— Я готова ждать, сколько потребуется, — внезапно сказала я. Вот она, всплыла, верная Чунчхян*, тайно живущая в душе каждой девушки и мечтающая реализовать себя. Именно поэтому так много женщин любят военных, солдат, моряков. Не для того, чтобы быть рядом, а чтобы героически ждать и доказывать всем, какие они замечательные. Впрочем, бывают и такие, как покойница Сандо. Экзамен не сдан, пройдите на утилизацию. А надо было думать.

— Я не возложу на тебя такую долю, — помотал он головой. — Ты можешь не дождаться. Некого будет… Это не один из вариантов. Это частое окончание, — мои губы стали принимать горестный изгиб. — И я буду трусом. Если думать, что где-то ждут… не пойдешь вперед. Задумаешься. Остановишь себя, чтобы сохраниться для кого-то… так нельзя.

— Ты всё равно должен беречь себя!

— Нет, не должен, — строго выговорив, Лео взял вторую мою руку. — Я защищающий, а не защищающийся. — мне хотелось отговаривать, уговаривать поступать иначе, приводить какие-то доводы ему, что можно и иначе, но любимый мой аргумент "а мастер Хан!" он уже давно откинул, а больше ничего весомого у меня не было в запасе. После продолжительного молчания, во время которого я плавно забрала свои руки, чтобы обнять деликатно Лео (и он не сопротивлялся), я произнесла:

— Я не буду больше оставаться с кем бы то ни было наедине.

— Забудь, я не должен был так себя вести…

— Нет, так и будет. Я хочу, чтобы ты поверил в мою серьёзность… — я смущенно опустила взгляд. — Что ты мне очень нравишься. Это всё не баловство, поэтому ты не должен испытывать угрызения совести, ведь даже учителя говорят, что если дело в светлых чувствах, то всё позволительно.

— Монахам всё равно нельзя входить в общение с девушками, — упрямо напомнил он.

— А монахам-воинам? — улыбнулась я. — Вы же не радикальные буддисты, вам не предписан целибат до конца жизни, — вдруг меня озарило любопытство, наведшее на крамольную мысль. — А как женятся по буддийским обрядам? — Лео удивленно приподнял брови, едва видимые под густой челкой. Его ладони лежали на моей талии. Пожалуйста, не заходите сюда никто ближайшие столетия. Не спугивайте мой рай. — Для этого нужен какой-то священник?

— Нет, достаточно настоятеля монастыря, — растеряно припоминал бывший привратник.

— Хенсок имеет такое право? — кивок. И храм тут есть. Я чуть вслух не произнесла "давай обвенчаемся!". Он же пугался за нравственную сторону вопроса. Он же говорил, что девушке всё можно только после замужества. Так почему бы не решить проблему раз и навсегда? Но это не я должна предлагать. Лео, пойми мои мысли! Озвучь их! Но он молчал и ждал продолжения. Что, опять я должна всё первая говорить, да? — Я бы хотела за тебя замуж. — Второй раз за всё это время я ввела Лео в шок. Намек на брачную церемонию ничего ему не сказал, и прямое заявление обескуражило его. — Чтобы ты не думал, что любая связь между нами — порочная. Тогда ведь всё будет правильно?

— Но… это невозможно! — опять закачал он головой. — Я не буду привязывать тебя к себе… я же сказал, что…

— Ты не хочешь? — я набралась наглости и фактически сделала предложение парню, своей первой любви, а он и тут пошел напопятную. Он боится не только за меня, что я овдовею, и тому подобное, но и за свою моральную устойчивость. Семья делает слабым. Но почему Хан не похож на слабого? Он мало любит жену? Не думаю. Мне кажется, он наоборот преисполнен двойной ответственности, и обладает удвоенной мужественностью. — Ты не хочешь, — повторила я уже без вопроса. — Да действительно, зачем связывать себя с какой-то первой попавшейся девчонкой, когда ты вот-вот выйдешь за ворота, и там перед тобой откроется целый мир, море женщин, из которых можно будет выбрать любую, а можно будет и не выбирать. Менять их, хоть каждый день.

— Не говори так. Ты же знаешь, я для другого выхожу из монастыря.

— Одно другому не мешает, — цинично сказала я. Он приподнял моё лицо за подбородок, говоря, как маленькому ребенку, в глаза, мягким шепотом: