Джетти Вудрафф - Черный Дождь

Мой большой палец переместился на тыльную сторону его запястья, погладив его.

— Увидишь. И я тоже по тебе скучала. Очень.

Пересекая мост Верразано, я думала про мост, как переправу. Ничего не осталось. Мы направлялись домой, где бы он ни был. Это даже не имело значения. Каждой своей клеточкой я понимала, что это было началом чего-то, что никто из нас не мог постичь.

Блейк накрыл своей рукой мою руку, ту которой я держала рукоятку в форме бильярдного шара, рычага переключения передач, и направляла нас по верному пути. Я вела машину на большой скорости, и наши эмоции зашкаливали, пока этот путь вел нас к новым местам, новым приключениям и новой любви.

— Спорю на сто баксов, что моя Дженни держит твою маму за руку прямо сейчас, — предположил Блейк.

— Неа, они поздравляют друг друга с успехом и делают сальто назад, — возразила я. Из того, что я узнала о Дженни, и зная свою маму, у них была вечеринка.

— Спорим, они напились, — решил Блейк. Я засмеялась, соглашаясь с этим утверждением.

Пи, увидев нас, отстранилась от Сары и выбежала во двор. Она не знала, к кому бежать, ко мне или к Блейку. Я не оставила ей выбора. Я сама подбежала к ней.

— О, Боже. Я так сииильно по тебе скучала.

— Ты позаимствовала папу из тюрьмы? — забеспокоилась Пи.

— Нет. Ему не нужно туда возвращаться.

— Никогда? — спросила Пи, позволяя Блейку забрать ее из моих рук. Она прижалась к нему, и он обнял ее, чувствуя ее. Он на самом деле любил ее, и я почувствовала, как слезы застилают мои глаза.

— А что с машиной? — спросила Пи, поднимая голову, — Вы позаимствовали ее?

— Да, но на этот раз я спросила разрешения, — пообещала я, забирая ее обратно. Я ничего не могла поделать, я до смерти соскучилась по ней.

— Прости меня, Блейк. Мне следовало знать, что ты никогда ничего не возьмешь у меня. Даже не знаю, как загладить свою вину перед тобой, — произнес Барри с роскошного крыльца.

— Блейку тоже есть, что рассказать вам, — сказала я, спуская Пи с рук.

— Правда? — спросил он.

— Да, — ответила я, глядя на Пи.

— О чем ты, Макайла? — спросил Блейк, нахмурившись.

— Эй, идите сюда. Я хочу показать вам котят. Они прячутся под крыльцом, и мне надо забрать одного домой, потому что Сара разрешила, — воскликнула Пи, потянув меня к крыльцу.

— Хорошо, ты иди и выбери одного, а я приду через минуту.

— Ладно. Я хочу черненького. У него белое пятно вокруг глаза.

Сара махнула рукой Элизе, поставив легкие закуски на стол в беседке. Я подождала, пока она налила вино и исчезла, затем обратилась к Блейку, взяв его за руку.

— Расскажи им, Блейк. Они имеют право знать.

— Знать что? — растеряно спросил Блейк.

— Почему ты это сделал? Я не понимаю, почему ты не хотел, чтобы они узнали о ней.

— О чем она говорит, Блейк? — спросил Барри.

Блейк побледнел и сглотнул, прежде чем ответил.

— Я не знал, как это сделать.

— Сделать что, Блейк? — спросила Сара.

— Когда Фарра сказала мне, что ЭКО сработало, я разозлился. Я сказал ей избавится от этого.

— ЭКО? — снова спросила Сара. Я оставила Блейка и села на скамейку напротив нее. Ее рука дрожала в моей руке, и думаю, она уже все поняла.

— Помните, когда Дженни было семнадцать, мы пропали на три дня?

Холден внимательно посмотрел на Блейка и ответил,

— Да, я хотел звонить в полицию, но Сара не позволила мне.

— Я не хотела расстраивать ее, — ответила Сара упавшим голосом. Она пыталась вспомнить. Я улыбнулась Блейку обнадеживающей улыбкой, и он продолжил.

— Это было как раз перед тем, как ей должны были вырезать оба яичника. Дженни плакала в течение трех дней, потому что она не сможет родить мне ребенка. Я взял десять тысяч долларов из страховки своего отца. Я отказывался прикасаться к этим деньгам, потому что он бросил нас. Я собирался доказать ему. Я не собирался никогда прикасаться к этим деньгам; я не хотел их, до тех пор, пока Дженни не стало плохо. Сколько бы я ни говорил ей, что в любом случае не хочу иметь дурацких детей, она все равно плакала. Благодаря ее новому другу Райану Форду, мы нашли парня за кулисами отдела социального обеспечения. Он мог изменить ее возраст, и все, что нам нужно было сделать, это взять ее карту социального страхования и подделать свидетельство о рождении в Департаменте транспортных Средств. Мы спокойно объяснили, что она потеряла свои водительские права, и они выдали ей новые, как взрослой, восемнадцатилетней.

— Господи, а я все ругалась с погребальной конторой из-за этого. Мне пришлось перерыть все, чтобы нанести правильную дату ее рождения на ее надгробную плиту, — закричала Сара.

— Эй, эм, я просто поем мороженое, а потом найду котенка, ладно. У нее есть мятно-шоколадное? — прервала нас Пи, подходя ко мне. Я приобняла ее за талию и поцеловала в щеку. Этот поцелуй был для Дженни.

— Блин. Теперь ты будешь пахнуть, как мятная конфетка. Ладно. Я приду через пару минут.

— Хорошо.

Я посмотрела вслед Пи, а потом обернулась назад, чтобы посмотреть, как Блейк выкрутится из этого,

— Да, знаю. Я должен был сказать тебе тогда. Я хотел.

— Скажи мне, Блейк, — взмолилась Сара, ей нужно было услышать то, что он собирался сказать, хотя она уже знала это.

— Мы отправились в клинику, расположенную на Харбор Стрит, и встретились с репродуктологом. Дженни рассказала ему о своем состоянии, и он просмотрел ее медицинскую карту. Хотя она не могла выносить ребенка, он заверил нас, что сможет подарить нам нашего ребенка. Нам просто нужен был кто-то, кто мог бы удержать его в течение девяти месяцев или около того, — Блейк замолчал, обведя взглядом наши лица в ожидании ответа. Никто не сказал ни слова. Он уронил голову на колени и глубоко вздохнул, — В день, когда у Дженни случился припадок, мы пережили его на кухонном столе.

— Нам не нужны подробности, — Барри сообщил ему. Было немного забавно. Мне, по крайней мере.

— Нет, нужны. Мы были так счастливы. В ближайшие три дня мы должны были узнать, будет ли у нас ребенок. Дженни хотела что-нибудь приготовить. Еда или наркотики. Мы готовили, но закончилось тем, что все сгорело, потому что мы были слишком возбуждены, чтобы быть серьезными. Я думал, она дурачится. Я не знал, что что-то случилось. Она упала на стол, и ее тело немного дрожало. Я понял, что что-то случилось только, когда увидел, как ее руки одеревенели и скрючились, как от артрита.

— За три дня до хороших новостей мы обнаружили, что рак вернулся, только в этот раз его не победить, удалив яичники. Его нельзя было победить, не убив ее. Я умолял Фарру сделать аборт. Она не захотела.

— Потому что Райан подслушал ваш разговор. Я не знаю наверняка, но полагаю, что Райан имел на нее виды. У меня довольно хорошо получилось разговорить ее. Уверена, что смогла бы выяснить это, а может все было просто из-за денег, кто знает.