Юлия Кузьминых - Безудержная страсть

– Никаких «синьорин», – отмахнулась она, как от назойливой мухи. – Мике, Микела, Микелина – называй, как хочешь, но больше всего мне нравится Мишель – так меня часто называют во Франции.

– Оу! – Чисто по-американски взмахнув бровями, оценивающе потянула брюнетка, однако в ту же секунду обрубила столь приторный гламур. – Ну а меня можешь называть просто Шеннон.

С минуту назад она хотела предстать перед рыжеволосой особой в том же ракурсе, чтобы Мануэлю не было стыдно за нее, но подумав, решительно отбросила притворство. Кого она обманывает? То, что ее отец является одним из самых влиятельных лиц в этой округе – ещё не делает ее аристократкой. Ее мать с детства пыталась вбить ей светские манеры в надежде, что когда-нибудь Леонардо смягчиться и признает дочь. Что ж, эти навыки помогли ей не раз сыграть на публике среди восхищенного ею элитного населения Чикаго, в то время как она бесстыдно обворовывала их до безобразия набитые карманы. Нет, они слишком разные.

Сделанные из разного теста. Живущие в разных слоях общества.

Микелина в две минуты раскусит ее необразованность в изысканном лоске своего мира, так что к чему притворство?!

Нахмурившись, Шеннон снова отвернулась к окну.

Им не о чем разговаривать. Остается лишь надеяться, что этот день пройдет как можно быстрее. Жаль только, что это ее последний день на свободе…

Однако в этот раз Микелина была вовсе не настроена на молчание.

Ее тоже много чего не устраивало в сегодняшней компании, но безмолвное молчание не содействовало улучшению настроения. К тому же, ей нужно было узнать права ли она в отношении новой пассии своего брата? То как на эту брюнетку смотрел Мануэль, то как он нежно уверял ее об «истиной добродетельности» своей сестры – заставило ее на секунду предположить, что между ними двумя действительно что-то есть. Что-то настоящее. Почти волшебное. А не та обычная фальшь, купленная за драгоценное колье.

Украдкой наблюдая за насупившейся темноволосой гордячкой, Мике уже почти не сомневалась в своих изначальных предположениях. Она была слишком хорошенькая, слишком заносчивая и обладала слишком большой бравадой, чтобы действовать без притворства.

– Так что тебя привело к моему брату? – Словно невзначай спросила она.

Первым желанием Шеннон было немедленно солгать. Придумать что-нибудь театрально-трогательное, что бы по достоинству оценили в высших кругах общества. Но поразмыслив над вопросом как следует, девушка лишь горько усмехнулась, решив все же сказать истинную правду:

– Деньги. – Ровным голосом произнесла она. – Меня привели к нему большие деньги.

Как бы ни противно было Микелине услышать подобный ответ, она все же невольно отметила редкостную честность своей пассажирки. Она ожидала чего угодно: от слащавой сказки до слезного уверения, что эта искренняя и чистая любовь, возникшая с первого взгляда. Но видимо, Шеннон была выше этой гнусной лжи и, по крайней мере, не постыдилась высказать истинную причину их с Мануэлем знакомства.

Внезапная мысль ошеломила Микелину, словно гром среди ясного неба.

А может быть, у нее вообще нет стыда?!

Эта мысль совершенно сбила с толку держащую руль девушку и чтобы немедля не спросить попутчицу о своих размышлениях, Микелина пристально уставилась на дорогу, словно вмиг превратилась из опытного водителя в новоявленного новичка, ведущего машину впервые в жизни.

Что ж, лучше бы у ее пассажирки все же был стыд, иначе она за себя не отвечает. Живя в кругу светских стерв и ублюдков, Мике с легкостью переняла подобный опыт. Она прекрасно знала, как побольнее уколоть кого-то с помощью одной лишь дружелюбной улыбки, за которой спрятан яд самой хладнокровной гадюки.

Ожидая обвинения в свой адрес, Шеннон напряглась, однако вполне легкий, не удивленный тон собеседницы, заставил ее встретиться с усмехающимися зелеными глазами.

– У моего брата много романов. Даже слишком. – Пытаясь подстегнуть девушку, слишком фривольно начала Мике. – Сегодня он с одной, завтра с другой. Ну, ты же понимаешь…

– Насколько я знаю, ещё ни одна из этих прежних девушек не приковывала его внимание к себе больше чем на пару дней. Значит, я ставлю рекорд. – Задетая тем, что ее сравнивают с сотней других, самодовольно улыбнулась Шеннон.

Мике раздраженно усмехнулась:

– Погладь мужику член, и он твой на всю ночь, но если обольстишь – он твой навеки! Какой из вариантов твой?

– Ни тот – ни другой! – Закипая, возразила девушка.

Притворно состроив страдальческую гримасу, Мике закатила глаза.

– Значит, ты полная дура. И ничего не добьешься.

В нависшем напряжении, сквозившем между ними, это была как раз та самая капля масла, небрежно расплесканная на и без того раскаленную сковороду. Шеннон взорвалась. Забыв об элементарной вежливости, которая так прочно обосновалась в ней, казалось, всю последнюю неделю, девушку понесло:

– Я и не добивалась! – Фыркнула Шеннон, снова с силой скрестив руки на груди. – К тому же не знала, что мы перешли на личности, высокомерная крашеная пигалица!

Задохнувшись от столь абсурдного оскорбления, Мике широко раскрыла рот и глаза, словно ее только что окатили ведром ледяной воды.

– К твоему сведенью, это мой натуральный цвет волос! – Наконец-то взяв себя в руки, ответила она. – К тому же, что за пошлость с «пигалицей»? Откуда вообще это словечко? Из трущебного языка? Фуу, как невоспитанно!

Усмехнувшись, Шеннон подумала, если бы только Микелина знала, насколько она оказалась права, ее бы, наверное, хватил удар.

– Чья бы коровы мычала насчет воспитания. Не я первая назвала собеседницу «дурой»! – Напомнила брюнетка.

– Это было образно! – Пытаясь по-детски оправдаться, возразила Мике.

Она ни за что не признается этой дерзкой девчонке, что намеренно пыталась ее оскорбить. Однако ее воспитание так же противилось дальнейшим придуманным оправданиям, поэтому устав показывать друг другу свои острые зубки, девушки, в конце концов, прекратили разговор и, повернувшись каждая в свою сторону, молча поехали дальше.

Через четверть часа Микелина все же прервала тягостное молчание, давившее на и без того натянутые нервы.

– Для начала заедем в салон спа. Мои стопы просто срочно нуждаются в хорошем массаже. К тому же термальные ванны нам явно не повредят. – Поделилась своими планами Мике. Ее тон сменился на обычный, слегка скучающий, словно старый учитель разговаривает с непутевым учеником, в тысячный раз объясняя его ошибку, сделанную в одном и том же месте. – Потом заедем в салон красоты. Я уверенна, Маурисио сможет показать нам новую коллекцию платьев прямо там.

Посмотрев на свою примолкшую пассажирку, она снова произнесла: