Оливия Гейтс - Когда страсть разгорается вновь

Да, друзья. Братья по оружию. Да просто… братья.

И тут в операционную примчался Антонио, уже успевший надеть медицинский халат. Они с Изабеллой заняли места у операционного стола, действуя слаженно, словно всегда работали вместе.

Пока Антонио раскладывал свои принадлежности и изучал результаты обследований, Изабелла ввела его в курс дела. А потом он поднял взгляд и кивнул Ричарду, давая обещание, что с его сыном все будет в порядке.

Изабелла тоже подняла взгляд, ища глазами его глаза, и Ричард чуть не закричал, умоляя ее доверить процесс Антонио. Она и так уже настрадалась. Но Ричард знал, что Изабелла все равно останется здесь, и мог только благодарить судьбу за то, что у его сына – такая мать.

– Что ж, а теперь все… – донесся до ординаторской голос Антонио, – вон отсюда.

И не успел Ричард запротестовать, как Антонио пригвоздил его не допускающим возражений взглядом:

– Особенно ты, Ричард.

Все поспешили выйти, лишь Ричард не двинулся с места, даже когда Роуз с Рафаэлем попытались его увести. Он не мог оставить Рико и Изабеллу. Он никогда больше не оставил бы их.

Он перехватил взгляд Изабеллы, умоляя: «Позволь мне остаться. Позволь мне быть рядом».

Она кивнула, соглашаясь, и Ричард поклялся, что проведет остаток дней, пытаясь оправдать ее доверие.

Изабелла что-то тихо сказала, и Антонио вздохнул:

– Доктор Сандовал постановила, что ты остаешься. Но одно движение или звук – и отправишься вон. – После энергичного кивка Ричарда Антонио взглянул на Роуз: – Простите, я выставил вас с остальными, доктор Андерсон, но только для того, чтобы вы увели своего брата. Теперь вам придется присматривать за ним здесь.

Источая невероятное облегчение, Роуз усадила Ричарда на место. А он цеплялся за взгляд Изабеллы, пытаясь передать ей всю свою силу. Изабелла зажмурилась, будто подтверждая, что получила его поддержку.

А потом началась операция.

Ричард и не помнил, сколько раз в жизни оказывался в отчаянных ситуациях. Но ни одна из них не могла сравниться с кошмаром двух томительных часов, которые прошли, прежде чем Антонио закончил операцию и Рико перевезли в реанимацию.

Он и сам не помнил, как тут же последовал за сыном, проталкиваясь мимо выходившего первым Антонио.

– Я должен его увидеть.

Антонио сжал его руку:

– Я и так против своей воли позволил тебе наблюдать за операцией, потому что доктору Сандовал требовалось твое присутствие. Но если я пропущу тебя сюда, она тоже вернется, а мне едва удалось оторвать ее от сына. Ей незачем оставаться здесь, пока он еще какое-то время будет без сознания. Она и без того вымоталась до предела.

Все остальные вышли из реанимации, и взгляд Антонио смягчился.

– Операция прошла даже лучше, чем я ожидал. Похоже, Рико унаследовал бронированную голову своего отца. – Подошедшие Роуз и друзья Ричарда сдержанно заулыбались, а Антонио перевел взгляд на Изабеллу. – Но если серьезно, благодаря своевременным мерам, предпринятым доктором Сандовал, я имел дело со стабильным пациентом.

Его взгляд, остановившись на Ричарде, посуровел.

– Без нее прогноз не был бы таким благоприятным, как сейчас. Рико повезло с мамой, обладающей целительной силой и стальными нервами. – Антонио протянул Изабелле руку. – Это была честь работать со специалистом такого высокого класса, умеющего действовать в критической ситуации, доктор Сандовал, хотя мне и жаль, что это произошло при таких обстоятельствах.

Действуя будто на автопилоте, Изабелла пожала его руку:

– Пожалуйста, называйте меня просто Изабеллой. Это я в неоплатном долгу перед вами. Вы единственный, кому я могла доверить жизнь сына.

Антонио лишь отмахнулся:

– Любой нейрохирург, хорошо знающий свое дело, успешно справился бы с этой ситуацией. Состояние пациента, к счастью, не требовало моего уровня навыков. Но оперировать его было для меня честью. Хочет Ричард или нет, но он вошел в наше братство.

Ричард уставился на него, не в силах справиться с новым потрясением, а все вокруг забормотали слова подтверждения.

Антонио повернулся к Ричарду:

– Теперь ты в долгу у всех нас, дружище.

Ричард энергично закивал:

– Однозначно. Я обязан каждому присутствующему здесь и всему миру, я – в неоплатном долгу, ведь на кону стояла жизнь Рико.

Ричард стиснул доктора в объятиях и даже расцеловал его.

Отпрянув и удивленно моргая, Антонио засмеялся:

– Ничего себе! Кто ты – и куда подевался беспощадный и несносный Ричард Грейвс, которого я знаю и люблю, но временами ненавижу?

Ричард вздохнул:

– Его больше не существует.

– Нет, он все еще есть! Но, держу пари, он никогда больше не появится в этой компании. – Антонио многозначительно подергал бровью. – Мне хотелось бы выжать из тебя взнос в счет оплаты долга, но сейчас, когда ты в таком состоянии, это будет не так весело. – Он взял руку Ричарда и соединил ее с рукой Изабеллы. – Идите отдохните немного.

– Но…

– Но…

Вскинув руку, Антонио прервал их возражения:

– Я останусь на посту, хотя в этом нет необходимости. Рико в стабильном состоянии, но я продолжу держать его на успокоительных, пока отек мозга не спадет. И когда он придет в себя, мне бы не хотелось, чтобы вы выглядели еле живыми, как сейчас. Езжайте домой… сейчас же.

Всю дорогу до своего дома Изабелла сидела рядом с Ричардом, не двигаясь, не реагируя ни на что. Она так много раз едва не теряла самообладание и вновь собиралась с силами, что Ричард старался не дышать, опасаясь, что она все-таки сломается.

Войдя в дом, Изабелла остановилась в гостиной, устремив в пространство невидящий взгляд, словно перед ее мысленным взором предстали семейные вечера, проведенные здесь. И вдруг из ее груди вырвалось резкое, надрывное рыдание. Изабелла осела на пол.

Бросившись на колени перед Изабеллой, Ричард сжал ее в кольце своих рук, снова и снова повторяя ее имя, обнимая все крепче, словно пытаясь вобрать в себя все ее потрясения.

Но она вырвалась из его рук. Сердце Ричарда чуть не разорвалось. Значит, она ненавидела его прикосновения, не могла выносить его утешения.

Но Изабелла сама бросилась к нему. Ричард остолбенел на несколько секунд, после чего все внутри растаяло от облегчения. Он позволил Изабелле прижать себя к полу, желая, чтобы она отомстила ему, выплеснула гнев, причинила ему нестерпимую боль. Такую же, как он причинил ей. Надеясь, что хоть отчасти искупит свои злодеяния, Ричард открылся ее наказанию.

Но она лишь впилась поцелуем в его губы.

Обмякнув от шока, Ричард уступил Изабелле, осыпавшей его неистовыми, пропитанными слезами поцелуями. Потом она стала срывать с него одежду, впиваясь в его плоть со всем своим отчаянием, буквально купая его в слезах, и, задыхаясь, взмолилась: