Ольга Дервиш - Положительная нота

Но кого бы Ксю ни хотела в нем видеть, нельзя было отрицать очевидного: он привносил в ее жизнь что-то свежее. Заставлял двигаться дальше, забывать о плохом, потому что отвлекал, занимал полностью собой ее время и мысли, если находился рядом. Она редко вспоминала даже Еву! Несмотря на то, что ее не стало совсем недавно, не прошел еще даже сороковой день, а девятый почти не остался в памяти. С ним ей некогда было тосковать. Они то ругались, то спорили, то что-то выясняли. Куда-то ездили, что-то делали… Он ее кормил, возил, ждал… Получается, заботился? Вероятно, так и есть. По-своему, но заботился. Он всегда появлялся ни с того ни с сего, что в ее доме, что в спальне дома Речинских. Ему не нужно было разрешение, чтобы заполнить собой ее личное пространство, отвлечь ее от чего-либо. Ей некогда было уходить в себя… Так или иначе, в итоге ей всегда было хорошо.

Может, пора признаться хотя бы себе, что с ним ей было… легче дышать, что ли?

Ксю усмехнулась: если уж сравнивать, то нет, он не был воздухом. С его наглостью он был кислородной маской, или даже аппаратом для дыхания: тебя заставляют дышать, даже если не можешь. Но в этом весь он. И да, ей это почти нравилось.

А что же Стас?

Она давно для себя решила, что не хочет быть с ним в том самом смысле, не чувствовала в нем единственного и неповторимого, а она знала, как это бывает. Тогда в Илье, получается, чувствовала? Нет. Но в младшем что-то было, что-то привлекало. Она не могла четко сказать, что у них никогда ничего не будет, в отличие от его отца. Стас занял в ее сердце уголок для друзей. Таких, которые остаются там надолго, но без права на «повышение». Илья другом не был, не смог бы им никогда стать! Тут другое. С Ильей либо всё, либо ничего. А так как «ничего» у них уже не получалось…

Речь закончил с последней коробкой, стянул пучок проводов, кинув те сверху, и поднялся с корточек.

– Уфф… ну, и ночка!

– Ага, – поддержал напарник. – Я устал за троих… – взглянул на Речинского и исправился: – нет, за четверых, пока некоторые решали свои проблемы.

– Я же сказал, сочтемся! – раздраженно напомнил Илья.

– Ну, будет тебе, Ромео, не злись! Я ж любя!

Ксюша пошевелилась, распрямляя затекшие ноги и потягиваясь. Платье чуть задралось на бедрах, и она поспешила его тут же оправить.

– Доброе утро, принцесса! – посмотрел на нее Макар. – Выспалась?

– Местами, – улыбнулась ему Ксю.

Черт, Климову она улыбалась чаще, чем ему!

– Местами? Это интригующе! Покажешь – какими?

– Макар, – предостерегающе прорычал Речь.

– Ой, боюсь-боюсь. Отелло не пощадит. Ну, хоть ему-то покажешь?

– Он и так уже видел больше, чем надо! – поддержала Макара девушка, зля Речинского еще больше.

– Поверь, этого много никогда не бывает! Это я тебе как человек со стажем говорю! Он-то, малоопытный, приходится самому за него просить, – напарник лукаво подмигнул Илье и отвернулся за курткой. – Ладно, – не обращая внимания на выражение лица Ильи, он обошел его и принялся спускаться. – До скорой встречи, надеюсь. Увидимся, голубки. – И скрылся внизу.

Возникла длинная пауза. Илья с негодованием смотрел в то место, где только что был Климов со своими словечками, потом перевел взгляд на Лесину, всматриваясь в глаза, пытаясь угадать, что она из этого бреда восприняла всерьез, затем повернулся и начал одеваться.

– Как мы поедем? Ты же выпивал. Может, вызвать такси?

– Я выпил полбокала «шампуня» шесть часов назад. Думаешь, я сильно пьян?

– Дело не в этом. Праздничная ночь, могут специально ловить. Хочешь, я сяду за руль?

– Выветрилось всё уже. Не переживай.

Ксения пожала плечами и тоже взялась за пуховик. Илья подошел и отобрал его, предлагая молчаливую помощь в одевании.

До поселка доехали без приключений. Резко навалилась жуткая усталость. Сказывались недосып прошлой ночью, работа – этой, плюс обилие информации, которую стоило обдумать. Илья высадил Ксю у ее ворот, словно мимоходом чмокнув в губы, и нацелился домой. Проситься к ней, снова спорить, а без этого, он был уверен, не обойдется, совершенно не осталось сил. После напряженной и нервной ночи он мог только на автопилоте добраться до ближайшей подушки и уснуть. Желательно – на сутки сразу. Но Ксю его удивила.

– Не зайдешь? – спросила, перед тем как закрыть пассажирскую дверь.

– Я никакой...

– О… – странно отреагировала она. – Я думала… ну, ладно. Тогда пока.

– Пока, – зажмурив глаза, чтобы прогнать из них усталость хотя бы на ближайшие пять минут, он потряс головой и оглянулся на удаляющуюся фигуру Ксю. Неожиданное «почти приглашение» немного дезориентировало, но он, почему-то, всё равно отказался. Несомненно, ему бы хотелось сейчас прижать ее к себе и, ни о чем не думая, уснуть, но каким-то странным чувством он в этот момент ощущал потребность остаться одному, выспаться, подумать, переварить. Они еще успеют побыть вместе. Он на это рассчитывал.

Ксения в растерянности зашла в пустой темный дом, разделась и прошлась по первому этажу. Внутри поселилось чувство какой-то неудовлетворенности. Недосказанности. Незаконченности.

Поведение Речинского младшего только что – не поддавалось анализу. Не далее, как полчаса назад она размышляла об их возможных отношениях. Сегодня ночью она окончательно призналась в его причастности к ее ребенку. И вдруг обычно охочий до визитов в ее дом парень развернулся и уехал. Даже после ее попытки… Впрочем, она не озвучила приглашение. Возможно, этот человек ходит в гости только незваным? Эта мысль ее развеселила, но лишь на мгновение. Так или иначе, Речинский был странным сейчас. Даже если принять во внимание, что он сильно устал.

В голову настойчиво лезла мысль, что всё, он убедился в том, что подозревал, и теперь будет ее избегать. В самом деле, зачем ему? Жил, не тужил, а тут всё серьезно. Может, пересмотрел своё отношение к этому?

Ну, что ж… Возможно, так даже лучше. Ксю уедет из поселка, с глаз долой, как говорится, из сердца вон. Вот только вернется Света, и займутся они ее переездом.

Если уладится всё с судом, то и Станислава не будет необходимости видеть. Она была совершенно не против их общения, но когда знаешь, что человек к тебе неравнодушен, а ты не можешь ответить ему взаимностью – тяжело. Слегка глодало его состояние здоровья, но дружелюбно справляться по телефону об этом будет легче, чем знать, что он где-то недалеко, а ты не находишь отговорки, чтобы не навестить.

Как Станислав отреагирует на будущего внука – не хотелось даже думать. Может, было бы лучше, если он об этом и вовсе не узнал? Теперь это будет зависеть от Ильи. Хотя бы в этом, она чувствовала на себе меньше ответственности, чем возлагала на него. Они родственники, пусть разбираются сами. А ей пора спать.