Лия Абаль - Одноклассница

Лариса сама выстраивала свою «империю». Никаких добрых дядюшек и тётушек за её спиной не было. «Недоучка», как она себя называла, могла дать фору многим дипломированным специалистам. С появлением Женечки, её старшего сына, пришлось оставить свой текстильный институт, где она училась на художника-модельера. Через пару лет появилась Верочка, и о продолжении учёбы вопрос уже не стоял. А тут ещё начались большие трудности в стране. Костя остался без работы. Стране вдруг стали не нужны молодые учёные, подающие большие надежды. Люди были выброшены на необъятные просторы Родины без средств к существованию и перспектив заниматься любимым, да и нужным, полезным делом на благо Отечества. Отечество само пыталось как-то выжить и не рассыпаться на «атомы».

Каждое утро Лариса вскакивала «ни свет, ни заря» и по кругу обходила всевозможные заведения. Сначала это были швейные мастерские, потом фабрики, потом заводы, была даже лесопилка и место дворника на железнодорожном вокзале. Ну, хоть что-нибудь, хоть где-нибудь! Но везде ей говорили: «Приходите завтра, через неделю, через месяц, может, что-нибудь появится». Ничего не менялось, и надежда найти хоть какую-нибудь работу таяла с каждым днём точно так же, как и скудные финансовые и продуктовые запасы. Выручала картошка с дачи, но детям требовалось разнообразное питание: молоко, масло, каши, витамины, наконец. Кроме того, нужно было что-то одевать (дети росли, как грибы после дождя), чем-то стирать, чем-то мыться, платить за свет и «коммуналку». Бесконечные очереди, талоны… Чтобы что-то купить, даже по талонам, нужны были деньги. А их почти уже не было.

Вот тогда и пригодились навыки по кройке и шитью. Она плюнула на все эти попытки трудоустройства и начала свой маленький, крошечный бизнес. Закупила на оставшиеся семейные деньги ткани и на бытовой машинке «Чайка» строчила по ночам детские платьица, комбинезоны, курточки – всё, что могло пользоваться спросом, а днём бегала по комиссионкам, предлагая свои изделия. Товар понравился, он был качественный и радовал глаз. Ларка использовала весь свой нереализованный талант модельера и создавала удивительные яркие детские вещички. Семья уже не так остро нуждалась в деньгах. Появились индивидуальные заказы, их количество росло. Одна она уже не справлялась. Вот тогда она встретила Галину Павловну, мастерицу с «золотыми» руками, так же выброшенную волей судьбы, но не на улицу, а на пенсию. Что, собственно, было одно и тоже. Гипотетически пенсия существовала, но практически её никто не щупал.

Галина Павловна принесла свою, ещё более древнюю машинку, и в 10-метровой комнате, они начали уже совместную трудовую деятельность. Мыслимыми и немыслимыми путями они «доставали» ткани, что называлось «фактурные», интересные и не очень. Если были «не очень», то прикладывали максимум фантазии и умения, чтобы «оживить» их: красили, вышивали, выдумывали фасоны и… и количество заказчиков росло, если не с каждым днём, то с каждым месяцем.

Потом, каким-то чудом, им удалось выкупить списанную производственную швейную машину. Долго ковырялись, отлаживали её и, в конце концов, она снова застрочила, как молоденькая.

Время шло, времена менялись, и женщины смогли позволить себе арендовать малюсенькое помещение под мастерскую. Но тут свалились новые испытания в лице пожарников, налоговиков и прочих страждущих инспекций. Но у практичной Ларисы всё было на местах: вёдра, шланги, огнетушители, вентиляция, планы-схемы эвакуации, поэтому удавалось отделаться «малой кровью».

Ларка оберегала, лелеяла и холила своё маленькое «царство-государство», как третьего любимого ребёнка.

И, даже теперь, когда её муж-профессор, снова стал уважаемым человеком в стране, и, надо сказать, неплохо оплачиваемым, бросить своё дело она не захотела. За масштабами она не рвалась, работала в своё удовольствие, а когда спрашивали: «Не хочет ли она расширить своё производство?», коротко отвечала: «Нет. Мне и так хорошо».

– Проходи, проходи. Чего там застряла? – сказала Лариса, взглянув на топчущуюся в дверях Марину.

Марина вдруг подумала, что она слишком всё усложняет и её проблемы просто надуманная ерунда, что она отвлекает подругу от действительно важных дел и что…

– Чайку? – перебила её мысли Лариса. – А то у меня с утра так и не выпало времени расслабиться.

Марина водрузила на стол огромный шоколадный торт.

– О! Большой торт предвещает большие проблемы.

Марина порозовела и опустила глаза:

– Коллектив у вас большой…

– Да… и почти все на диете.

Лариса достала из шкафчика красивые фарфоровые чашки с волнистыми боками и перламутром внутри, очень похожие на настоящие жемчужные раковины – подарок благодарной заказчицы. Поставила на стол такой же формы большую вазу, наполненную всякой вкуснятиной.

Подруги немного помолчали, разглядывая, как в окошечке чайника бурлит вода.

Марина села поудобнее и вздохнула:

– Что Леночка? – спросила она, пытаясь оттянуть время.

– А что Леночка? Слишком много ухажёров завела. Звонят и звонят, работать мешают.

– Девочка молодая, с приятным личиком, с фигуркой – вот и претендентов много.

– Да, и, видимо, она никак не может решить: на какую «лошадку», то есть «жеребца», поставить. На всякий случай всех их держит на коротком поводке.

Лариса поколдовала с заваркой и, чуть погодя, разлила по чашкам пахучую, темно-янтарную жидкость. Можно было только вдыхать этот аромат и уже наслаждаться жизнью.

Марина поковырялась в вазе и выудила огромную шоколадно-вафельную конфету с медведями на фантике. Вафельные тортики и что-то подобное им были у неё в приоритете. Но и от других сладостей она никогда не отказывалась. Разве что овсяные печенья не вызывали у неё вдохновения, с детства ассоциируясь с овсяной кашей.

Марина отхлебнула обжигающий глоток чая и почувствовала, как счастье и покой горячей рекой растекаются в её организме.

«Может, я зря всё это затеваю», – подумала она, – «и я всё слишком усугубляю?»

Лариса смотрела на подругу и улыбалась, наблюдая, как та с серьёзным лицом шумно отхлёбывает чай из чашки, потешно вытягивая губы трубочкой. Через пять минут добрая половина сладостей из вазы перекочевала в недра Марининого желудка.

– Ну, выкладывай, – подбодрила подругу Лариса.

– Я вот тут подумала, – начала она с любимой фразы, – может, я зря всё это затеяла?

– Теперь многое стало понятно, – усмехнулась Лариса. – Попробуй ещё раз и по порядку.

– Понимаешь…

– Стараюсь.

Марина поправила волосы и продолжила:

– Нас с Сёмой пригласил на карнавал дядя Сэм.

– Кто?

– Ну этот, Федоркин.

– А, это тот, который вагонами у вас мебель заказывает?