Лия Абаль - Одноклассница

– Ну, не знаю… – промямлила Марина.

– А я знаю! Что мужик во все времена был добытчиком и защитником, а женщина хранила очаг и заботилась о детях.

– А что женские «мозги» совсем не нужны в этом обществе? Разве мало женщин-учёных, женщин-президентов, наконец?

– Кто сказал, что восточные женщины не образованы? Они так же учатся в престижных вузах, если имеют на то талант и желание. И это правильно, она сможет развивать своих детей в духе времени. Никто не говорит о пещерном существовании. А женщины-учёные и президенты – это скорее исключение из правил. Как и во всём бывают исключения. Но это не массовое явление. А равноправие европейских женщин постепенно превращается во вседозволенность, в распущенность, наконец. Из-за того, что количество «амазонок» стало зашкаливать, количество «голубых» мужчин растёт им прямо пропорционально.

– Чтобы появились «исключения» как раз и нужно массовое образование.

– Природа очень гармонична. И если она создала две разные особи, то каждая должна выполнять свою функцию и не претендовать на место другой. Иначе начнётся хаос.

– Но один мужчина и несколько женщин – это тоже не гармонично, – не сдавалась Марина.

– Это, во всяком случае, более естественно. Потому что из-за многих факторов – войны, болезни, пьянство – женщин в мире гораздо больше, чем мужиков.

– Ах, как вам повезло! – съязвила Марина.

Семён безнадёжно махнул рукой.

Он так задумался, что на какое-то время выпал из реальности. Необъяснимое беспокойство снова поселилось у него в груди. Хотелось встать и уйти, чтобы как-то от него защититься. Он звериной интуицией почуял опасность, но никаких объяснений этому не находил. Странное предчувствие сковало его мышцы, оно страшило и влекло одновременно.

Вдруг, как будто раскалённый металл коснулся его кожи. Он дёрнулся, напряг мускулы и оглядел зал холодным и цепким взглядом. Что это было?

И тут его глаза наткнулись на источник «огня». Два глаза, как два сверкающих черных бриллианта, смотрели на него не мигая сквозь бархатные прорези, и, казалось, обладали магнетической энергией. Два невидимых луча пронзили его сознание, и не было никаких сил освободиться от их действия. Эта странная женщина заполняла собой всё пространство огромного зала. Её аромат насытил воздух густой, томящей сердце, амброзией. Семён чувствовал себя мухой, попавшей в самую сердцевину паутины.

«Вот так, наверное, чувствует себя кролик перед удавом», – пронеслась глупая мысль, и он усилием воли попытался вырваться из этих пут. Но где там! Чем больше его душа барахталась, тем сильнее запутывалась в этих сетях.

«Это колдовство. Я должен ему сопротивляться. Я взрослый, женатый мужчина», – мелькнула светлая мысль где-то на задворках сознания и настолько быстро растаяла, как будто и не было вовсе. – «Все мужики – животные и все, в конце концов, делают «стойку» на самку. И я туда же. Ей что мало скальпов? Нужен ещё и мой? Я сильнее, чтобы она себе не думала… Один танец ни к чему не обязывает».

Он медленно встал и двинулся через зал в самое пекло адова пламени.

«Вальс Бабочек. Волшебная музыка».

Он остановился напротив Незнакомки. Она положила одну руку ему на плечо, а вторую вложила в его ладонь. Он словно «прилип» взглядом к её глазам, а этот зал, люди – всё растворилось и существовало где-то там, далеко за пределами бытия. Всё остальное потеряло свой цвет, краски полиняли и размылись. Он спит или бредит? Или это лишь его фантазия? В любом случае это не он, а кто-то к чьему плечу склонилась очаровательная головка феи. Чем-то знакомым повеяло от этого движения, и даже запах казался родным. Он упивался этим ароматом и задыхался одновременно.

Наверное, когда-то в прошлой жизни они уже встречались. Ощущение, что они сто лет знают друг друга и принадлежат друг другу не покидало, а только ещё сильнее будоражило и растекалось сладкой, щемящей истомой в каждый уголок существа. Они кружились под чарующие звуки музыки, и время замерло, как будто боялось спугнуть это мимолётное, невесомое состояние абсолютного счастья.

Может, ожидание этого «чуда» и глодало его последние месяцы? Может, он предчувствовал это? Нет, знал, знал наверняка, просто боялся себе в этом признаться, что где-то там, на небесах, его судьба уже была предрешена. Он боялся обидеть жену, ведь он её любил. Да, любил и любит, но совсем по-другому: как друга, как сестру, как соратника. Они всегда вместе – Дон Кихот и его верный Санчо. Но у любого «Дон Кихота» есть «Дама Сердца». И вот она, его Дама, танцует сейчас с ним в этом обжигающем душу и тело танце.

«Надо остановиться, прекратить всё это. Прекратить пока не поздно».

«Поздно. Пропал. Поздно. Пропал», – стучало обезумевшее сердце.

Ему казалось, что его кровь закипела, что ещё чуть-чуть, и она вырвется из него горячим фонтаном и затопит всё вокруг: этот зал, этих ухмыляющихся людей, затопит и его. Он утонет, но утонет вместе с НЕЙ. И тогда ОНИ останутся вместе. Навсегда!

Музыка остановилась. А он не мог сообразить, что же делать дальше? Сердцеедка заглянула ему в глаза, потом медленно повернулась и «поплыла» в сторону высоких дубовых дверей. У входа она остановилась и оглянулась, чтобы проверить – следует ли за ней её паж? Но могла бы этого и не делать. Он и так был рядом. Она улыбнулась и, уже не оборачиваясь, двинулась по сумрачному коридору в направлении, ведомом ей одной.

«Я, как Людовик, поддался романтическому приключению с поиском Незнакомки. Только он делал это от скуки. А я почему?»

Семён пытался заглушить отчаянные, еле слышные вопли разума. Сердце стучало так громко, что все остальные звуки просто исчезли. Нет музыки, нет голосов, нет звона бокалов. Мир опрокинулся, и он следует по тёмному коридору за призрачным голубым облаком. Он сошёл с ума?

В какой-то момент облако исчезло, и Семён в панике бросился вперёд. Из ниши в стене появилась рука и потянула его к себе. Он резко повернулся и, в тот же миг, горячее дыхание обожгло его губы. Он хотел что-то сказать, но жар поглотил его сознание и горячей лавой хлынул по венам.

«Пропал», – в последний раз мелькнула здравая мысль и погасла.

Земля буквально ушла у него из-под ног, и он полетел в черную бездну.

Хлопнула дверь. Семён пошевелился и понял, что ещё жив. Его «бездной» оказался толстый пушистый ковёр в какой-то комнате. Он осмотрелся вокруг и увидел огромные стеллажи с книгами.

«Наверное, библиотека, – подумал он. – Ну, что ж, столь интеллектуальное место для столь низкого падения».

Он встал, привел свою одежду в порядок и стал расхаживать по комнате. Ему совсем не хотелось идти в сверкающий зал с гомонящей толпой. Когда глаза привыкли к темноте, он смог более отчётливо различать предметы. Стол, кресло, камин – всё, как положено.