Эдди Кливленд - Американский плохиш (ЛП)

Мак достигает верха склона и останавливает гольф-кар. Он спрыгивает на траву, и достаёт покрывало из-за заднего сидения. Он, вздёрнув запястьями, ловко расстилает его на траве и подходит ко мне, чтобы помочь выбраться из гольф-кара.

Сбросив шпильки, я ступаю на прохладную траву. Как только мы достигаем покрывала, я замечаю отражение луны и звёзд в небольшом озере внизу.

— Оно такое красивое!

— Это озеро выглядит болотом по сравнению с тобой, — отвечает он низким голосом. Мак становится за мной, и скользит по мне руками. Его губы быстро находят свой путь к нежному местечку на моей шее, что как он знает, заводит меня. Помню, когда в седьмом классе Мак оставил засос на этом месте, мама даже не была удивлена. Я улыбаюсь от воспоминания и закрываю глаза, когда язычки желания покалывают кожу.

Он берет моё лицо в свои руки, и разворачивает мою голову к себе, чтоб найти мои губы. Наши языки танцуют друг с другом под песню, которую можем слышать лишь мы одни. Мак прижимается своим твёрдым телом к моему, и я выгибаюсь, инстинктивно выставляя попку перед его членом. Бабочки просыпаются от бешеного желания внутри меня, которое возникает лишь от одного ощущения его возбуждения сквозь ткань. Мы занимаемся сексом всего пару месяцев, но каждый раз это по-новому и грязно. Надеюсь, этот трепет никогда никуда не исчезнет.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Видеть его глаза, пока он раздевает меня. Его губы в миллиметре от моей щеки, его дыхание жаром обдаёт мою ёе, превращая тёплую ночь в морозную. Мак, едва касаясь, пальцами пробегает вниз по моему лицу, пока смотрит на меня, будто растворяется в нас. Растворяется больше, чем в этом моменте. Больше, чем просто в сексе. В нас во всех смыслах.

Его взгляд проясняется, и он прижимается ко мне губами в грубом поцелуе.

Его руки находят молнию, и он быстро стягивает с меня платье, чтобы моя грудь, наконец, встретилась с ночным воздухом. Мак осыпает мою шею мягкими поцелуями, спускаясь к ключице. Внутренности скручивает в ожидании его влажного рта на моем соске. Когда он, наконец, смыкает на нем губы, я откидываю голову назад и смотрю на яркую луну, пока волны удовольствия пробегают по мне. Обняв его за шею, я практически вишу на нем, растекаясь от его ласкающего языка. Воздух, словно лёд, когда он отпускает мой левый сосок, и переходит к правому, и я выгибаю спину, надеясь, что он никогда не остановится.

Бешеное желание расцветает между ног и увлажняет трусики. Пока его язык кружит вокруг моего соска и дразнит его, я кричу звёздам, удивлённая своим, собственным голосом. Мак останавливается, и смотрит на меня. Его ухмылка уже тут как тут.

— Прости… Это было немного громко, — я уставилась вниз.

— Мммм, мне это нравится, — дразнит он. — Давай посмотрим, смогу ли я заставить тебя кричать по-настоящему громко.

Он тянет меня вниз на покрывало и вниз по моему телу стягивает платье, пока я в нетерпении избавиться от него ёрзаю. Как только платье достигает лодыжек, он отбрасывает его на траву рядом с нами, словно ненужную мысль. Обычно, лежать под ним лишь в одном кружевном белье, когда он ещё полностью одет, заставило бы меня чувствовать себя застенчивой. Но сегодня, когда всё наше освещение луна и звезды, в сочетании с его взглядом на меня, заставляет меня приподняться на локтях, и склонив голову набок, упиваться счастьем оттого, что он смотрит.

— Боже, Лорен, ты такая красивая, — его голос слегка охрип.

— Спасибо, — шепчу я в ответ. — Как насчёт того, чтобы позволить мене увидеть тебя? — я пробегаюсь взглядом по его смокингу, и чувствую, как бабочки трепещут своими крылышками от самой мысли, что он будет раздеваться.

— Тебе не придётся просить дважды, — он сбрасывает свой пиджак, и тот оказывается на траве. Остальная одежда быстро следует туда же, и превращается в гору возле нас. Его точёные мышцы бросают вызов моим глазам, потому что я не могу сфокусироваться на одном месте.

Он склоняется надо мной, и его тёплые пальцы скользят под краями моих трусиков, поддевая и натягивая, пока он их не стягивает с меня. Я усаживаюсь, и запускаю пальцы под резинку его боксёров. Мне до сих пор неловко раздевать его. Я медленно стягиваю их вниз, пока его член не выскакивает полностью, подпрыгивая перед моим лицом. Я не могу не втянуть воздух. В отчаянии почувствовать, пытаюсь пальцами обхватить его, но Мак мягко толкает меня на спину.

— Я хочу тебя, Лорен. Хочу быть в тебе, — он опускается на меня, обнимая с обеих сторон сильными руками. Мои глаза прикованы к его внушительному бицепсу, а потом к лазурному цвету его глаз.

— Ты готова? — мурчит он.

Я киваю и прикусываю губу, пока он прижимается головкой к моей скользкой щёлке. Он толкается в меня, и я чувствую, как моё тело открывается для его толстого члена. Даже если это наш не первый раз, мне все ещё немного больно, когда он толкается бёдрами и полностью хоронит себя во мне. Я обнимаю его за шею. И осознаю всепоглощающую потребность почувствовать соприкосновение его кожи к своей. То, как его тело накрывает моё, успокаивает, будто тёплое одеяло в грозовую ночь.

Мак входит в меня миллиметр за миллиметром, пока его бедра не касаются моих. Я шире раздвигаю ноги, обхватывая ими его ноги, позволяя ему наполнить меня ещё больше. Когда он выходит и снова вколачивается в меня, я от боли, которая приходит вместе с удовольствием, хватаю ртом воздух. Мак врезается в меня, и я подаю бедра ему навстречу, пытаясь почувствовать его настолько глубоко внутри, насколько это возможно.

Он опускает голову вниз, и втягивает мой сосок в рот, жёстко посасывая его. Клянусь, я вижу звезды, и не те, что в небе над головой. Тепло нарастает в моем животе, пока его член скользит во мне. Маленькие волны экстаза проносятся сквозь меня, ведь наши тела идеально подходят друг другу. Его дыхание ускоряется, а движения становятся рьяными, когда волна удовольствия и блаженства накрывает меня, заставляя меня выкрикивать имя Мака во тьму. Я чувствую, как его сперма наполняет меня внутри, пока он рычит мне в шею, а его прижатые к моим бедра содрогаются.

Мы не двигаемся. Просто лежим здесь, слушаем ночь и наше дыхание. Кузнечики застрекотали вновь. Думаю, они никуда и не девались, но я снова могу их слышать. Они поют для нас. Мне хочется думать, что это аплодисменты. Мак выходит из меня, и немного его спермы капает на покрывало. Мне плевать. Он не какой-то бабник. Мы первые и последние друг для друга.

— Я говорил тебе, что смогу заставить тебя кричать по-настоящему, — он гордо выдыхает. Он был прав. Впервые мне даже не стыдно.

— Это было невероятно, — я не говорю ему, что это был первый раз, когда я получила оргазм от секса. Не хочу обидеть его эго.