Джулия Баксбаум - Расскажи мне три истории

НН:все-таки, мне почему-то нравится мысль, что ты любишь этот фильм. в этом есть смысл?

Я:Ни капли, но принимается. У меня дерьмовый день. Решила умчаться на всех парах обратно в Чикаго.

НН :НЕТ!

Я :Ха. Люблю, когда ты пишешь большими буквами. А как твой день?

НН:мама ни разу не встала с кровати. привез ей обед. она его не съела. даже не подняла на меня взгляд.

Я :Мне жаль. Хотела бы я помочь. А что с твоим отцом?

НН:он хочет поместить ее в лечебницу, но, честно говоря, наркотики не настоящая проблема. то есть, конечно, да, но они больше симптом проблемы.

Я:Что ты имеешь в виду?

НН:она потеряла ребенка. от этого не так-то просто оправиться.

Я:Но у нее есть ты.

НН:почему твой день был таким плохим?

Я:Ничего серьезного. Просто один из этих дней.

НН:пожалуйста, не уезжай из ЛА. только не делай этого. обещаешь?

Я задумываюсь. Что значит дать обещание Калебу? Мы уже прошли через то, что он проигнорировал мое предложение попить кофе и еще больше замкнулся в себе, будто этого никогда и не было. Но я бы соврала, если б не признала, что его абсолютное нежелание встретиться со мной в реальности не задело меня.

Сегодня он даже не поздоровался в коридоре. Просто очередной раз махнул телефоном.

Твержу себе, что причина в его боязни лишиться наших бесконечных разговоров, но я говорю себе много того, во что в действительности и не верю.

Поэтому лгу.

Я:Обещаю.

Когда я прихожу на работу, за кассой стоит мама Лиама. Какое облегчение, я не столкнусь с Лиамом. Вместо приветствия она протягивает мне коробку с книгами с просьбой расставить их по полкам.

– Конечно, – отвечаю я, просматривая стопку. Куча руководств по финансам. «Миллионер за одну ночь». «Обмани рынок». «Быстрые деньги». Я направляюсь к стеллажам, которые мама Лиама обозначила «КАК РАЗБОГАТЕТЬ БЫСТРО!». Принимаюсь раскладывать книги в алфавитном порядке по автору. В голове мелькает мысль, что надо бы прихватить одну для отца, но потом я вспоминаю, что: 1) мы больше не разговариваем, 2) отец сам мог бы написать одну из таких книг, и она называлась бы немного короче: «Женитесь».

– Мне нравится твое рвение, – замечает мама Лиама, поскольку я все делаю быстро. Все, чтобы быть занятой.

Она улыбается мне улыбкой Лиама. Я работаю здесь уже пару недель, а все не могу запомнить ее имя. Просто думаю о ней, как о маме Лиама, иногда, как о миссис Сэндлер. Думаю, если я столкнусь с ней где-то еще, помимо книжного, то не узнаю ее. Она выглядит так же, как и мамы из Чикаго: практичная прическа, все максимально удобно и не обязательно привлекательно. Как настоящая мама, а не стареющая актриса.

Пытаюсь представить улыбку Калеба, но не думаю, что я когда-либо видела ее. Но в этом есть смысл. НН не производит впечатления улыбающегося человека. Хотя я с легкостью могу представить улыбку Итана: как она растягивается на его лице, слева направо, будто идеальное предложение.

Очевидно, пора покончить с этим увлечением Итаном. Это ненормально.

– Ты в порядке? Выглядишь немного… испачканной, – говорит миссис Сэндлер, протягивая мне салфетку. – Хочешь поговорить об этом?

Проклятье. Совсем позабыла, что экспериментировала с тушью этим утром. Несмотря на мои заверения, что с макияжем мы не дружим, Агнес пообещала, якобы несколько взмахов щеточкой по моим ресницам изменят мою жизнь. Теперь же невозможно разобрать, где размазанная тушь, а где синяки.

– Не особо. – Интересно, нравится ли миссис Сэндлер девушка ее сына, знакомилась ли она когда-нибудь с Джем. Оставляет ли Лиам дверь спальни открытой, когда она приходит? Почему-то я сомневаюсь в этом. Эти чудные правила существуют только на Среднем Западе: они не применимы для ЛА, где детки в открытую курят травку, водят новехонькие-прямо-из-дилерского-центра автомобили, чьи родители занимаются спонсорством, чтобы уберечь их от неприятностей. Мама Лиама возможно покупает ему презервативы, шутит насчет «суши с собой», подразумевая, что не хочет, чтоб он заделал маленьких Лиамов.

Думаю о матери Калеба, лежащей ничком на кровати в таком трансе, что ей даже нет дела до того, чтобы поесть. Что он ей принес? Интересно, как выглядит его мама, такая же ли она высокая и красивая. Также ли носит серое.

– Лучше? – спрашиваю я после того, как вытираю лицо и поворачиваюсь к миссис Сэндлер. Салфетка почернела, а может даже немного пропиталась солью.

– Намного. Ты по-настоящему красивая девушка. И внутри, и снаружи. Ты это знаешь?

– Эм, спасибо? – отвечаю или спрашиваю я.

« Как странно , – думаю я, – что меня назвали одновременно уродливой и красивой, эти два слова я редко слышу в один день. Первое слово – потому что большинство не такие злые и правдивые, а второе – потому что «красивая» никогда не употребляли по отношению ко мне. Агнес также назвала меня сегодня горячей – еще одно слово, прежде никогда не использовавшееся в моем описании. Хотя, думаю, «горячая» – это совершенно по-другому нежели «красивая». «Горячая» говорит о том, что ты нравишься парням. А вот «красивая» подразумевает то, что всем нравится твой внешний вид ».

Конечно, мама Лиама достаточно взрослая, чтобы думать, будто все шестнадцатилетние девушки прекрасны. Джем же, напротив, смотрит на меня свежим взглядом.

– Можешь пропустить этот день, если хочешь, – говорит мама Лиама, и ее доброта почти причиняет мне боль. Напоминает о том, что, когда я поеду домой, это будет дом Рейчел. Моей мамы в нем не будет, чтобы отхаживать меня после того случая. В мире больше не существует человека, кому интересно все, что я говорю, только потому, что это говорю я. Скар пытается, но это не то же самое.

Моя мама больше не приготовит мне какао с маленькими маршмеллоу, и мы не съедим вдвоем тарелку печенья, больше дюжины на двоих. Маленькая слабость, припасенная на плохие дни. Мама никогда не была строга, когда дело касалось меня: четверки по тесту по математике, который я думала, сдам на пять, или потери любимого шарма из браслета. Мы пользовались нашим ритуалом только в самых тяжелых случаях, когда ей нужна была поддержка: постановка диагноза «рак», а позже «низкий уровень Т-лимфоцитов». Слово «метастазы», использованное профессором медицины после просмотра рентгена ее органов.

В последнее время я готовила какао и выпивала его за нас двоих. Ну и съедала все печенье.

– Спасибо, но, честно говоря, мне нужна наличка.

Я представляю подвал в доме родителей Скарлетт. Не дом, конечно, но ближе всего к тому, что у меня есть сейчас. Большой L-образный диван и огромный старый телевизор, толстый и широкий. Легкий запах плесени в воздухе, неистребимый даже после влажной уборки. Там было не так уж и плохо. В школе будет привычнее и проще после Вуд-Вэлли. У меня будет поддержка Скарлетт, может даже старая работа в «Смузи Кинг». Отец едва заметит мое отсутствие. Может, даже почувствует облегчение от того, что не нужно обо мне заботиться. Я смогла бы это сделать. Действительно смогла бы.