Татьяна Осипцова - Из круиза с любовью

Она рассказала о своей детской мечте стать путешественником, о том, как решила поступать в университет, о приютившем ее дяде-дедушке, который ни с того ни с сего решил ее изнасиловать…

Володя слушал с серьезным и напряженным лицом.

– Но я, хоть и была напугана, так врезала ему в интересное место! И сразу убежала на лестницу. Босиком на улицу не решилась, вот и затаилась на чердаке. Бог знает, что бы со мной было, если б не ты…

Она умолкла, а Володя улыбнулся:

– Выходит, удачно я в тот вечер припозднился. Девушку провожал, все не расстаться было ― я ведь уезжал далеко и надолго, в свою первую экспедицию под Тюмень. Прощались-целовались аж до второго часа ночи… Подхожу к своей двери и вдруг слышу, кто-то скулит. Первое, что в голову пришло: щенка выбросили. Живая тварь, жалко… Поднялся до чердака, а там прямо на холодных ступенях сидит босая девчонка, раскачивается и воет едва слышно, при этом глаза ― пустые, почти сумасшедшие. Я пытался тебя растормошить, но ты не реагировала. Вот и отнес в свою квартиру. Как назло, родители в отпуске. Мама врач, она бы сообразила, как тебе помочь. А мне еще уезжать рано утром! Пришлось самому приводить тебя в чувство, уж как умел…

– Хорошо сумел, спасибо, ― искренне проговорила Вика. ― Ведь я, кажется, не поблагодарила тебя тогда.

– Поблагодарила, неужели не помнишь?

– Я и лица твоего не помнила. Со мной бывало такое, я после нервного срыва сутки в себя прийти не могла.

– И часто такое случалось?

В его голосе послышалась тревога и она поспешила успокоить:

– В детстве несколько раз, а после того случая ― лишь однажды, когда погиб очень дорогой мне человек. С годами я научилась держать себя в руках…

Володя понимающе кивнул.

– А как ты тогда до дома добралась, нормально?

– Нормально. Мать, конечно, испугалась, все сокрушалась о несданном последнем экзамене… Зато отец…

Слово за слово, Вика вкратце рассказала почти всю историю своей жизни. Только про Макарова решила не говорить. Во-первых, стеснялась своей роли содержательницы альфонса. А во-вторых ― чем черт не шутит, вдруг у них с Володей действительно роман закрутится? Похоже на то…

Когда она умолкла, Владимир поинтересовался:

– Так ты не замужем, и у тебя никого?..

– У меня есть дочь, ― ответила Вика, отпивая из своего бокала, чтобы спрятать глаза. И тут же спросила, чтобы сменить тему: ― Ну а ты, женился на той девушке, с которой все не мог расстаться?

Володя с улыбкой покачал головой:

– Нет, конечно. Да у нас не было ничего, с какой стати ей меня ждать три месяца? Я и сам быстро забыл. В экспедиции было несколько женщин, с одной из них у меня случилась бешеная страсть ― аж на целый месяц! То есть я-то готов был любить ее всю жизнь, а вот она… Короче, возвратившись в Москву, я и думать забыл, что меня кто-то может ждать. Переживал из-за своей таежной истории. Это уж после стал проще на это смотреть. В экспедициях почти всегда находилась девушка, готовая разделить со мной палатку.

– А что, разве много женщин-геологов? ― удивилась Виктория.

– Моих ровесниц и чуть постарше ― немало. Тогда в моде была таежная романтика, преодоление трудностей неустроенного быта, открытие новых, необжитых мест, ну и, конечно, костры по ночам, песни под гитару… Теперь этим никого не заманишь, а тогда работало. Большинство представительниц прекрасного пола ездили в экспедиции «за туманом и за запахом тайги», а вовсе не за мужьями. Поэтому и нравы были довольно свободные.

Увидев, что Вика взялась за сигареты, Володя поднес ей зажигалку, закурил сам и продолжил:

– Меня, молодого парня, такие отношения устраивали, но к двадцати шести годам я видимо созрел для женитьбы. Это было в Хабаровском крае, в самой глуши. Основная база нашей экспедиции расположилась в таежной деревне, небольшой, дворов на тридцать-сорок. Из благ цивилизации только электричество да полуразвалившийся клуб, телевизоры не у всех, да и те едва одну программу ловили. Даже школы не имелось, дети учились в интернате за сто километров. Почти все жители деревни крепко пили. Леспромхоз у них на ладан дышал, работы нет, зато самогона хоть залейся! И вот в этой-то дыре я встретил свою будущую бывшую жену…

Нас расквартировали в избе поприличнее, покрепче. Хозяин, мужичок хлипкий и давно пьющий, дома почти не показывался, всем заправляла его жена, крупная женщина, за центнер весом. У них было шестеро детей, ты представляешь ― шестеро! Причем двое младших с виду не совсем здоровые, наверное, папаша, зачиная их, уже спился. Зато старшая, восемнадцатилетняя ― настоящая русская красавица, при этом и рост, и стать, и коса ниже пояса. В городах такие девушки тогда уже не попадались. Я глаз от нее отвести не мог, да и не я один. Но Тоня выбрала меня. Зная нрав и строгость ее мамаши, я и подумать не смел просто развлечься, да и ее обидеть не хотел. Честь по чести предложение сделал. Антонина согласилась, и мать ее Варвара Никитична была счастлива, что дочь выйдет замуж не за местного лесоруба, а за образованного парня из самой столицы. За три дня до отъезда мы расписались в сельсовете, и повез я свою молодую жену в Москву, даже не предупредив родителей. Сюрприз хотел устроить…

Володя сделал паузу, невесело усмехнувшись воспоминаниям.

– Мама невзлюбила Тоньку с первого взгляда. Все шептала, что мы не пара, что эта девушка совсем не то, что мне нужно, разные социальные слои и все такое… А я возражал, что обтесать деревенскую девчонку совсем не трудно, а даже интересно, вот пойдет она в техникум учиться… И конечно, напирал на то, что такой природной, естественной красоты в городе днем с огнем не найдешь.

Поначалу «обтесывание» Тони меня даже веселило. Я получил довольно большие деньги за командировку и решил одеть свою красавицу. Куда ехать? Конечно в ГУМ. Вошли мы в троллейбус, а Тонька судорожно в поручень вцепилась и меня за руку схватила, глаза от ужаса в два раза больше стали. Девчонка городской транспорт только в кино видела, один раз в жизни на поезде ехала… «А если, ― говорит, ― он сломается и нас током дернет?» А уж что с ней было, когда впервые в метро оказалась!

Я целую программу составил, пытался восполнить пробелы в ее образовании: город показывал, по музеям и театрам водил, стихи на Арбате читал… Но Тоньке в театры и музеи ходить быстро надоело. Хочу, говорит, на дискотеку. Хочешь ― пожалуйста! Повел ее в один из домов культуры ― конечно, с сельским клубом не сравнить… Она была готова ежедневно на дискотеки ходить, но тут уж я проявил твердость. Хватит, говорю, гулять, пора учебой заняться и на работу устраиваться. Стала Тонька работать в регистратуре ближайшей поликлиники. А где еще? Как выразилась моя мать, коровника в обозримом пространстве не имеется.