Колин Гувер - 9 ноября

Ночь, когда я намеренно устроил пожар, чуть не унёсший жизнь девушки, которая в один прекрасный день спасла мою.

Фэллон

Я смотрю на страницы и не могу в это поверить. К горлу подступает желчь.

Что же я наделала?

Я сильно сглатываю, чтобы избавится от вкуса желчи, и от этого в горле саднит.

Какому монстру я подарила свое сердце?

У меня дрожат руки. Я не могу даже пошевелиться. Не могу решить, стоит ли читать дальше, и дойти до страницы, где очевидно будет сказано, что все прочитанное мною - это богатое воображение Бена. Что ради успеха нашей истории, он смешал факты и вымысел. Мне читать дальше?

Или лучше бежать?

Как сбежать от того, кому в течение четырех лет я медленно отдавала себя?

Или шести?

Он знал меня, когда мне было шестнадцать?

Знал ли он меня в тот день, когда мы встретились в ресторане?

Он пришел туда из-за меня?

Вся кровь, что течет во мне, устремляется в голову, и от такого давления даже уши начинают болеть. Тело сковывает страх. Я словно скала, свисающая над бездной. Каждая клеточка моего тела наполнена ужасом.

Мне нужно выбираться отсюда. Я хватаю мобильный телефон и тихо вызываю такси.

Оператор говорит, что по этой улице едет свободное такси, и оно прибудет через несколько минут.

Я поглощена таким большим количеством страхов. Боюсь этих страниц в руке. Боюсь обмана. Боюсь мужчины, спящего в соседней комнате, которому совсем недавно пообещала все свои "завтра".

Я устремляюсь к спинке стула, чтобы собрать все свои вещи, но прежде чем успеваю встать, слышу, как открывается дверь его спальни. В полной боевой готовности, я оборачиваюсь через плечо. Бен останавливается в дверях, протирая глаза ото сна.

Если бы я могла сейчас остановить время, я бы напоследок изучила его. Провела бы пальцами по его губам, чтобы убедиться, что они действительно были такими же мягкими как и слова, которые он произносил. Взяла бы его руки и провела пальцами по ладоням, чтобы убедиться, что они действительно могли ласкать шрамы, которые сами же нанесли. Я бы обняла его и, встав на носочки, прошептала в ухо, " Почему ты не сказал мне, что фундамент, на котором ты научил меня стоять, построен на сыпучем песке?"

Взгляд Бена мгновенно падает на страницы рукописи, которые я плотно сжимаю в руках. В считанные секунды на его лице начинает мелькать каждая его мысль.

Ему интересно как я нашла рукопись.

Ему интересно как много я прочла.

Писатель Бен.

Мне хочется смеяться, потому что Бентон Джеймс Кесслер не писатель. Он актер . Мастер обмана, который только что закончил четырехлетнее представление.

Впервые я смотрю на него не как на Бена, в которого влюбилась. Бена, который собственноручно изменил мою жизнь.

Сейчас, я смотрю на него, как на чужого человека.

Он незнакомец, о котором я абсолютно ничего не знаю.

- Что ты делаешь, Фэллон?

Я вздрагиваю от его голоса. Его голос звучит точно так же, как и всего час назад, когда он говорил мне: “Я люблю тебя”.

Только сейчас, его голос наполняет меня паникой. Меня поглощает ужас, накрывая новой волной тревоги.

Я понятия не имею, кто он.

Я понятия не имею, какую цель он преследовал последние несколько лет.

Я понятия не имею, на что он способен.

Бен начинает двигаться ко мне, поэтому я делаю единственное, что, на мой взгляд, могу сделать. Я подбегаю к другой стороне стола, надеясь создать безопасную дистанцию между собой и этим мужчиной.

На его лице отражается боль, когда он видит мою реакцию, но я понятия не имею настоящая она или отрепетированная. Не знаю, стоит ли верить всему, что я только что прочла... Может Бен всё это придумал ради создания сюжета?

Я плакала по многим причинам в своей жизни. В основном из-за печали, иногда от разочарования или злости. Но впервые, я не могу сдержать слез из-за страха.

Бен наблюдает, как по моей щеке стекает слеза, и успокаивающе поднимает руку. - Фэллон. Его глаза широко открыты и в них столько же страха, сколько в моих. Но я уже не понимаю насколько искренни эмоции на его лице. - Фэллон, пожалуйста. Позволь мне все объяснить.

Бен кажется таким встревоженным. Таким искренним. Может быть это выдумка? Может он превратил нашу историю в вымысел? Конечно да, ведь он не мог так поступить со мной. Я указываю на рукопись, надеясь, что он не заметит, как дрожит моя рука. - Это, правда, Бен?

Он с отвращением смотрит на рукопись, а затем снова на меня. Покачай головой, Бен. Опровергни это. Пожалуйста.

Но он не двигается.

Его бездействие, словно удар, от которого я начинаю задыхаться.

- Позволь мне объяснить. Пожалуйста. Просто... - Бен начинает подходить ближе, а я отхожу назад, пока не упираюсь спиной к стене.

Мне нужно выбраться отсюда. Подальше от него.

Он обходит стол с правой, а не с левой стороны, поэтому оказывается дальше от входной двери, чем я. Я могу это сделать. Если я буду достаточно быстрой, то смогу оказаться у двери раньше него.

Но почему он позволяет мне уйти? Почему он предоставляет мне шанс на побег?

- Я хочу уйти, - говорю я ему. - Пожалуйста.

Бен кивает, но все еще удерживает руку в воздухе, ладонью ко мне. Его кивок говорит мне об одном, но рука просит оставаться на месте. Я знаю, он хочет мне все объяснить... Но если он не собирается опровергнуть все то, что я только что прочитала, тогда я не желаю оставаться и слушать что-либо еще.

Мне просто нужно, чтобы он сказал, что это неправда.

- Бен, - шепчу я, упираясь ладонями в стену за спиной. Пожалуйста, скажи, что все, что я прочитала - неправда. Пожалуйста, скажи мне, что я не твоя гребаная сюжетная линия .

От моих слов на его лице появляется выражение, которое я надеялась, не увидеть. Сожаление .

Я снова чувствую вкус желчи.

Сжимаю желудок

- О, Боже.

Я хочу выйти. Мне нужно выбраться отсюда до того как меня стошнит и у меня не останется сил чтобы уйти. Следующие несколько секунд - это просто туманное пятно, когда я без остановки бормочу: “О, Боже” и мчусь к дивану. Мне нужен мой кошелек. Мои ботинки. Я хочу выйти, я хочу выйти, я хочу выйти. Добегаю до двери и сдвигаю засов влево, но его рука ложится на мою, а грудь касается моей спины, прижимая меня к двери.

Я изо всех сил зажмуриваюсь, когда чувствую его дыхание у шеи. - Мне жаль. Прости, прости, прости, - его слова такие же отчаянные, как и хватка на моих руках, когда он поворачивает меня к себе лицом. Бен стирает мои слезы, и в его глазах начинают появляться его собственные. - Прости меня. Прошу тебя, не уходи.

Я на это не куплюсь. Я не позволю ему снова себя одурачить. Я толкаю его, но он сжимает мои запястья, удерживая у своей груди, когда прижимается своим лбом к моему. - Я люблю тебя, Фэллон. Боже, я так сильно тебя люблю. Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста.