Кэтрин БРИТТ - ЛЮБОВЬ ВСЕСИЛЬНА

– Scusa, signorina, – произнесла она. – Только что приехали синьор и синьора Вортолини. Они прошли в свои комнаты и скоро спустятся вниз.

– Это означает, – властно заметил Доминик, когда Эмилия вышла, – что я смогу вас похитить завтра на целый день, и мы поедем на маленький остров, который, мне кажется, вам хорошо знаком, где мы сможем спокойно провести время.

Мартина не могла представить, что она может чувствовать себя спокойно в присутствии Доминика. Она знала только одно: что она всегда будет любить его, тянуться к нему. Но даже сейчас она не могла забыть о Марко.

– А как же Марко?

– За ним скоро приедет Майя. Она уже практически пришла в себя. Паоло знал, что она никогда не любила его так, как Джорджио, и Майю мучили угрызения совести за то, что Паоло таким образом дал ей свободу.

– Бедный Паоло, – вздохнула Мартина.

– Не надо жалеть его. Он хотел получить Майю любой ценой и добился своего.

– Когда же вы впервые решили, что я нравлюсь вам? – спросила Мартина.

– Что полюбил вас, – тут же поправил ее Доминик. Он помолчал, сделавшись серьезным. – С того самого момента, когда вы вошли в гостиную в доме Бруно, гневно глядя на меня. Я понял, что вы слышали все, что я говорил об учителе для Марко, но я вкладывал в свои слова гораздо больший смысл, чем это понимал Бруно. Одна только мысль о том, что вы будете с ребенком, вместо того чтобы быть со мной, приводила меня в ярость.

Он привлек ее к себе и прижался своей прохладной щекой к ее теплому лицу.

– Мне хотелось быть с вами, без устали ходить вместе, обедать, любить вас в гондоле при свете луны.

– А как же Кэй Янг? – спросила Мартина. – Вы с таким удовольствием говорили с ней, когда она позвонила вам.

Он усмехнулся.

– Я притворялся, потому что не был уверен в ваших чувствах ко мне. Мне казалось, что я неприятен вам.

– Это была только самозащита. Я, наверное, полюбила вас тоже с самого начала, вы действовали на меня так необычно. И особенно я ревновала вас к Майе на портрете Луки Августы, на который вы смотрели с таким обожанием.

Он поднял голову с испуганным видом.

– С обожанием? – повторил он. – Я лишь любовался мастерством художника, который в этом портрете выразил как раз то, что я думал о Майе, познакомившись с нею много лет назад. Избалованный ребенок, требующий больше, чем может дать взамен. По всей вероятности, только Джорджио ди Савордери способен более, чем кто-либо, дать ей счастье. Она хочет только его.

Мартина вздохнула с облегчением.

– Я так боялась, что вы любите ее. Она красива, и, кроме того, мне кажется, Бруно расстроится, узнав, что не вы будете его зятем.

– Дорогая, в самом деле? Бруно будет очень доволен, потому что он знает, что я полюбил вас с первого взгляда. А что касается Майи и Кэй Янг, они обе эгоистичные создания, считающие, что мужчины должны носить их на руках.

– А как считаете вы? – шутливо спросила Мартина.

– Я и вполовину не так хорош для вас, но вы должны быть со мной. И да помогут мне небеса, если кто-нибудь попробует отнять вас у меня! Я не забыл, что чувствовал, когда увидел, что вам нравится Джимми. Кстати, это напомнило мне о том, – он посмотрел на часы, – что я должен пойти в госпиталь навестить его и ту женщину, которую он, возможно, подвозил.

– Бедный Джимми! – произнесла Мартина со слезами на глазах.

Он схватил ее руки и сердито посмотрел на нее:

– Бедный Доминик, который должен так скоро оставить вас после того, как признался в любви.

Она обняла его за шею, чувствуя, что теперь он принадлежит ей.

– Но ненадолго. У нас есть завтра.

– У нас есть все завтра, – тихо произнес он, наклоняясь к ее губам.

И Мартина, прижавшись к нему с чувством блаженства, слышала, как сердце повторяет его слова.