Джудит Крэнц - По высшему классу

Спайдер и Билли сидели в «Ле Трэн Бле», недавно открывшемся дорогом ресторане, расположенном чуть в стороне от Мэдисон-авеню, поджидая Кору де Лионкур. Она пригласила их на обед. Они приехали в Нью-Йорк по делам всего на несколько дней, пока «Магазин Грез» в Беверли-Хиллз, успевший уже отметить свое четырехлетие, был закрыт на ремонт. В июне розничная торговля замирала, поскольку те, кто одевался у них, покупали одежду к весенне-летнему сезону в конце зимы, а осенний гардероб подбирали в июле. Вот Билли и решила, что закрытие магазина в начале лета не принесет ни малейших убытков.

— А зачем нам эта женщина? — поинтересовался Спайдер.

— Она может нам пригодиться, вот и все. Я часто встречала ее, когда наведывалась в Нью-Йорк, причем у самых разных людей, и она само очарование. К тому же она всех знает… когда я в последний раз приезжала сюда, она устраивала скромный обед в мою честь, и я получила удовольствие, какого давно не получала.

— А что она еще умеет, кроме как втираться в доверие?

— Спайдер, не будь таким подозрительным!

— Миссис Айкхорн, выражение вашего лица подсказывает мне, что вы замышляете что-то нехорошее.

— Мистер Эллиот, а когда это я замышляла что-нибудь хорошее?

— Билли, спроси что-нибудь полегче! — Спайдер одарил ее очаровательной чувственной улыбкой, против которой она давно и тщетно пыталась выработать иммунитет.

Соглашаясь на работу в «Магазине Грез» четыре года назад, Вэлентайн уговорила Билли нанять Спайдера. Билли разгадала замысел Вэлентайн еще до того, как встретила Спайдера, но он все же убедил Билли испытать его в деле. Первое, что она подумала, увидев Спайдера, — это то, что никогда не позволит себе сблизиться с подобным мужчиной. С тех пор каждый раз, оставаясь с ним наедине, она неустанно вколачивала это себе в голову. В разговоре с ним она неизменно принимала шутливый тон, стараясь тем самым преодолеть притяжение его обаяния — а за эти годы он стал еще привлекательнее — и держать дистанцию.

Потягивая белое вино, Билли размышляла, что именно в характер Спайдера, равно как и ее адвоката Джоша Хиллмана, заставляет ее полностью им доверять. В нем не было ни капли притворства, его грубая мужественность, бьющая через край мужская сила, созидательная энергия казались врожденными чертами. Он был по-мужски деятельным, по-мужски нежным и открытым, обладал надежностью и добротой — качествами, казавшимися неотъемлемой частью его существа. И еще в нем было обаяние, эта проклятая сексуальная привлекательность, которая ни одну женщину не могла оставить равнодушной, но все это было имманентное, естественно, а не нарочно выработано им, чтобы покорять женские сердца. Билли не могла представить себе, чтобы он мог ей солгать, но, главное, за всем его обаянием, всей неотразимостью скрывались искренность и простота, которые он так и не смог изжить, несмотря на весь свой жизненный опыт, вероятно, потому, что так никогда по-настоящему и не повзрослел.

Билли сидела спокойно, разглядывая недавно обновленный, довольно оригинальный интерьер, а Спайдер смотрел на нее и размышлял. Когда он познакомился с нею, она показалась ему в высшей степени привередливым заказчиком, так что ему и в голову не могло прийти, что через какие-нибудь четыре года они станут близкими друзьями. Впрочем, порой она по-прежнему могла быть невыносимой: по-королевски нетерпеливой, требовательной, импульсивной, вечно стремящейся настоять на своем и неожиданно впадающей в ярость, если ее указания не выполнялись с точностью, до самых мелочей.

Спайдер чувствовал, что многие побаиваются ее, но чаще всего это были люди, которые ее плохо знали. Бездарные архитекторы и декораторы, не умеющие наладить работу подрядчики и бригадиры по всему миру — в Гонконге, Мюнхене, Гонолулу, Рио-де-Жанейро, Цюрихе и Монте-Карло — при одном упоминании ее имени чуть не падали в обморок.

Ему было также известно, что когда Билли находилась с инспекционной поездкой в Нью-Йорке или Чикаго, то персонал магазинов пребывал в постоянном напряжении, пока она не отправлялась в обратный путь. Спору нет, Билли была строгим шефом, но всегда проявляла понимание, если у подчиненного возникали какие-то объективные трудности. Она неизменно старалась быть справедливой и держала себя в руках даже в тот момент, когда у них не ладилось с обустройством первого «Магазина Грез». Она давала людям возможность исправиться, и те, кому удавалось хорошо себя зарекомендовать, получали в награду симпатию и великодушное отношение с ее стороны.

Спайдеру было страшно любопытно, что это за новая приятельница появилась у Билли. Их с Вэлентайн всегда удивляло, прочему у нее так мало подруг. Она старалась держать дистанцию с любой из известных ему женщин; исключение составляла разве что Сьюзен Арви, да и ее Билли все же недолюбливала, хотя и уважала за ум.

За последние годы Билли очень сблизилась с Вэлентайн.

— Сегодня Билли сказала, что считает меня, Долли и Джессику Страусе своими самыми близкими подругами, — сообщила ему накануне вечером Вэлентайн. — Я была так тронута, так польщена, но мне стало ее немного жаль, даже не знаю почему. Может, потому, что у меня муж — лучший друг, а она пока не нашла мужчину, который стал бы ей близким человеком.

Действительно печально, подумал Спайдер, что такая богатая женщина, как Билли, не может вести жизнь обычного человека, поддерживая с другими отношения, которые приняты между людьми. По крайней мере в том, что касается отношений с представителями мужского пола. Она пыталась общаться с мужчинами, которые проявляли к ней интерес, но в последнее время вела себя достаточно настороженно. Впрочем, можно ли ее за это винить?

Выйдя замуж за этого красавца Вито Орсини, она немного оттаяла, но после развода стала относиться с подозрением ко всем мужчинам. Трудно предположить, какие еще последствия мог бы иметь этот развод, если бы не Джиджи. Этой девушке удалось пробудить в Билли нежность и настоящую женскую теплоту, которые Спайдер в ней и не подозревал. И все же Билли была подвержена резким сменам настроения, часто впадала в депрессию, причин которой Спайдер никак не мог понять.

Сейчас Билли выглядела даже моложе, чем тогда, когда они познакомились, но он знал, что ей тридцать семь, ровно столько же, сколько и ему. Может, причина в прическе, подумал он. Вскоре после развода Билли отрезала свои роскошные темно-каштановые волосы и сделала короткую стрижку с небрежным завитком на затылке. Теперь голову украшали густые крупные локоны, и казалось, будто так устроила сама природа, — обманчивое впечатление, особенно если учесть, что для поддержания этой естественности нужно было каждые две недели посещать парикмахерскую. Стрижка открыла длинную красивую шею, и от этого Билли казалась еще более властной, чем когда волосы ниспадали на плечи, обрамляя лицо. Ее по-прежнему пухлые, сочные, розовые губы были покрыты бесцветной помадой, лишь придававшей им блеск, глаза с поволокой не утратили налета загадочности, но теперь в них читался какой-то таинственный, решительный вызов. Достаточно взглянуть на Билли, чтобы понять, кто она такая, думал Спайдер. Ее глаза таили в себе целый мир; ее красота — поскольку Спайдер не мог не признать, что она умопомрачительно, дико, безумно красива, — сохранила силу, граничащую с мужественностью, которая ставила ее в один ряд с богинями-охотницами. Сейчас, в своем хорошо подогнанном жакете с поясом и облегающих брюках, сделанных для нее Вэлентайн, Билли, не отдававшая себе отчета, что все в переполненном ресторане ощущают ее присутствие, выглядела так, словно она вот-вот вскочит на коня и поведет свое войско в атаку под звуки боевой трубы. Ей не хватало только сабли.