Джудит Крэнц - Школа обольщения

— Все равно это не дает тебе права…

— Не дает. Забудем об этом, хорошо? — Он взглянул на часы. — Я опаздываю, увидимся завтра.

Он поспешил удалиться, закрыв за собой дверь, а Вэлентайн продолжала неподвижно сидеть в кресле, оглушенная, озадаченная, потрясенная силой неожиданного всплеска эмоций. Эллиот не имел никакого права так говорить, никакого повода. Ей следовало бы разъяриться. Случалось, она выходила из себя по куда менее серьезной причине. Но сейчас она чувствовала себя… довольной. Довольной? Да, несомненно. Ну и стерва она, наверное. Итак, он считает, что она обязана перед ним отчитываться. Ах вот как? При этой мысли она невольно улыбнулась.

Уже несколько недель «Зеркала» шли в одних и тех же кинотеатрах, и Вито все больше убеждался, что умение Оливера Слоуна делать деньги при невольном пособничестве пищеварительной системы Арви одержало победу над безрассудной выходкой последнего.

Однако личная неприязнь Арви к Вито становилась все более едкой, его упрямая злость нашла выход в том, что он поместил в «Голливуд репортер» и «Дейли вэрайети» до смешного мало рекламных объявлений. При обычных обстоятельствах, имея фильм, приносящий огромные доходы, студия могла бы швырнуть свой успех в лицо конкурентам. Нет, думал Вито, от студии ожидать нечего, но прелесть ситуации в том, что они ему уже не нужны. Все, что он хотел, он знал из двух источников: публикуемого в «Вэрайети» еженедельного реестра кассовых сборов, в котором «Зеркала» неизменно стояли под первым номером, и ежегодного списка десяти лучших фильмов, составляемого всеми кинокритиками страны. «Зеркала» входили во все списки до одного. Вито решил приступить к осуществлению плана, который возник, когда он впервые увидел первую копию.

За несколько дней до Рождества Билли отправилась в Венецию, замусоренную, похожую на пригород Лос-Анджелеса, где разраставшиеся новостройки еще не вытеснили неряшливые домики в богемном стиле. Она собиралась пообедать у Долли и взглянуть, как та себя чувствует в середине шестого месяца беременности. Билли, нагруженная рождественскими подарками, поднялась в двухкомнатную квартирку Долли на третьем этаже старого оштукатуренного дома, выкрашенного бледно-розовой фуксиновой краской. Дом находился на улице, где, кажется, все друг друга знают, где соседи дружески болтают, греясь во дворах на зимнем солнышке, поливая цветы в горшках или уворачиваясь от гоняющих на скейтах мальчишек. До сих пор ни один из этих домов не продали застройщикам, и домовладелец Долли, капитан лос-анджелесской пожарной команды, теперь, когда дети уже разъехались, находит средства для уплаты растущего налога на свой скромный, но все более ценный дом, сдавая верхний этаж.

С одного взгляда на Долли Билли убедилась, что беременность протекает хорошо. Она с нежностью рассматривала цветущую, кровь с молоком, радостную девушку: такая благословенная пышность встречалась лишь во времена Реставрации, хоть сейчас у Долли не было не только положенной в те времена талии, но и никакой вовсе.

— Ты лакомый кусочек, — сказала она, оглядывая Долли со всех сторон.

— Это как понимать? — смеясь, спросила Долли, с притворной застенчивостью любуясь своим величественным животиком.

— Вкусненькая, по-моему. В любом случае это звучит неплохо.

— Подожди, пока не попробуешь, что я приготовила на обед. Фаршированные цыплята с рыбой по Мильтону Берлю, — торжественно провозгласила Долли.

— Что такое?..

— Я чуть не сделала сырные палочки по сенатору Джейкобу Джевитцу или кашу из мацы по Ирвингу Уоллесу, но вспомнила, как ты боишься прибавить в весе, и пошла на компромисс.

— Где… где ты взяла эти рецепты? — спросила Билли, не зная, смеяться ей или не верить.

Долли достала продолговатого формата книгу в красном переплете.

— Это «Кошерная кухни знаменитостей». Чудесная вещь! Вчера я пробовала фаршированную капусту по Барбаре Уолтерс.

— Но почему?

— Я решила, что, пока не работаю, нужно заняться чем-нибудь полезным. Помнишь, ты мне присоветовала найти замечательного еврея? Разве находке не поспособствует тот факт, что я стану чудесным кошерным поваром?

— Что за вопрос, — сдержанно согласилась Билли. — Но сейчас разве время их ловить?

— Некоторых мужчин привлекают беременные женщины, — проказливо парировала Долли. — Особенно если эти женщины умеют готовить волшебное жаркое в горшочке по Нейлу Даймонду. Вообще-то, думаю, придется подождать, пока родится ребенок, но разве знаешь заранее, правда? На днях я ходила смотреть «Зеркала» в одиннадцатый раз, и человек пятьдесят попросили автограф, а трое парней пригласили на ужин.

— И ты пошла? — ахнула Билли.

— Конечно, нет! Странные они все типы. Но пригласили ведь!

— Ну и как, — с любопытством спросила Билли, — смотреть «Зеркала» среди зрителей с начала до конца?

— А ты не знаешь? Билли, ты же видела их много раз!

— Только в монтажной и в студии при перезаписи, и ни разу среди незнакомых, там, где люди заплатили, чтобы увидеть фильм.

— Ужас какой-то! — Долли была потрясена. — Знаешь, самое лучшее — это зрители. Помнишь ту сцену, где я сказала Сандре, что испытывает к ней Хью, и она находит его на скале…

— Помню? — простонала Билли. — Я ее знаю так, словно сама написала.

— Но, Билли, когда зрители заплакали, — в кинотеатре ясно ощущаешь, как чувство растет, усиливается, люди откликаются, — у меня даже слезы навернулись.

— Но, боже мой, Долли, ведь ты была там, когда Файфи прогонял это с ними по шестому разу, а Сандра жаловалась, что у нее колючки в туфлях, а Свенберг орал, что свет уходит…

— Я забыла, — упрямо сказала Долли. — Я просто не помню всего этого. Смотрю каждый раз, как впервые. Слушай, давай вместе сходим после обеда, хорошо?

— Ты опять хочешь посмотреть, в двенадцатый раз?

— Наверное, я стану кем-то вроде тех поклонников «Звуков музыки», помнишь? Некоторые смотрели их по семьдесят пять раз и больше. А они ведь в ней не участвовали. Не говори Вито, но я в основном хожу смотреть свою игру. Встречала интервью, где актеры говорят, что никогда не смотрят свои фильмы? Я этого не понимаю. Я наслаждаюсь, видя себя там! — Последние слова она прошептала, очень довольная собой, отчасти виноватая, отчасти с гордостью. — Наверное, я никуда не годная актриса.

— Ты волшебна, — сказала Билли. — Ты самая красивая и волнующая актриса. Я тебе и раньше говорила, только ты мне не верила.

Долли застенчиво отвернулась. Она никогда не верила и не принимала похвал, если восторгались тем, что у нее выходило само собой.

— Ах да, чуть не забыла, — сказала она, — твой рождественский подарок. — Она протянула Билли глиняный горшочек, закрытый крышкой. — Паштет из цыплячьей печени по Джорджу Джесселу. Ты не поверишь!