Айрис Джоансен - Дыхание пустыни (Наказание любовью)

– Разумная женщина. – На мгновение в глазах Дэймона мелькнул непонятный огонек. – Ты могла бы многому научиться у нее.

– Быть подстилкой? – Кори покачала головой. – Нет, спасибо, этому меня уже учили. Дэймон нахмурился.

– Я никогда не обращался с тобой как с подстилкой.

– А я говорила не о тебе. Я окончила школу по этому предмету еще до того, как познакомилась с тобой.

– Пожалуй, ты не захочешь рассказывать мне, кто… – Заметив, как потемнело ее лицо, он улыбнулся уголком рта. – Нет, думаю, не захочешь.

– Это не имеет значения. – Кори шагнула вперед и стала рядом с ним у высокого окна, глядя на сияющее мириадами ярких звезд ночное небо. – Селим дал мне несколько дельных советов сегодня.

– Селим всегда дает советы. Он думает, что знает в этом мире все.

– Ну, он не уникален, – сухо заметила Кори. – Должно быть, это свойство он приобрел в результате общения с тобой.

– Селим никогда не пытается подражать мне. Он – самодостаточная личность, поэтому я так его и ценю.

В голосе Дэймона Кори почувствовала нотки искренности, что заставило ее повернуться и повнимательнее всмотреться ему в лицо.

– Что-то мне не верится, чтобы ты относился к кому-нибудь так, как ты сказал сейчас.

– Ну и не верь, – коротко отрезал он. – Ты собиралась рассказать мне, какой совет Селим счел необходимым тебе подать.

– Он посоветовал мне попытаться понять тебя.

Дэймон хрипло рассмеялся.

– Притащив тебя в Кашмеру, я добивался совсем не твоего понимания.

– Тогда скажи, зачем ты меня сюда притащил?

– Мне показалось, что это я уже объяснил предельно доступным образом.

– Я тоже так думала. – Кори, не дрогнув, встретила его взгляд. – Ты был зол и хотел наказать меня. Это все?

– А этого не достаточно?

– Этого было бы достаточно, будь ты действительно столь прост и незатейлив, как я пыталась убедить себя четыре года назад. Теперь я уже не столь уверена в этом.

– Я что, должен быть польщен тем, что ты теперь не считаешь меня таким, гм, однозначным?

– Я этого не говорила, – ответила она спокойно. – Просто я только что поняла, что ты можешь оказаться совершенно не тем, кем я себе тебя представляла. А ведь мне предстоит вступить с тобой в борьбу, и я не могу позволить себе такую роскошь, как незнание тебя. Поэтому я хочу узнать о тебе все, что смогу. – Она криво улыбнулась и добавила:

– Так, чтобы я смогла забрать у тебя сына и быть уверенной, что ты не отнимешь у меня его снова.

– Завидное взаимопонимание! – иронически заметил Дэймон.

– Я не чувствую ничего завидного по отношению к тебе, Дэймон. Я чувствую себя сбитой с толку и злой как черт.

– И еще ты хочешь меня.

Кори бесстрашно встретила его взгляд.

– Да, я хочу тебя. Я не буду тебе лгать. Глупо было бы даже пытаться, ведь мы оба знаем, что ты сделал со мной в самолете. А теперь твоя очередь сказать мне правду. Что еще ты чувствуешь по отношению ко мне?

– Я должен это сказать, чтобы ты могла использовать это против меня?

Она кивнула:

– Да, именно для этого.

– Ты, должно быть, думаешь, что я идиот, если я… – Он замолчал и долго смотрел на нее с грустной задумчивостью, а затем нехотя добавил:

– Черт, может, я и идиот. Кто ты для меня? Неутолимая жажда. И всегда ею была. Я никогда не мог насытиться тобой.

– Значит, ты не смог насытиться мной в постели четыре года назад и подумал, что теперь тебе стоит продолжить наш роман уже на собственных условиях. Я все правильно поняла?

– Черт, ну и круто же ты заворачиваешь! – Дэймон повернулся на каблуках, прошел к переговорному устройству на столике у дивана и нажал кнопку. – Я чувствую себя как свидетель на перекрестном допросе.

– Я не допрашиваю тебя. – В ее голосе послышалась легкая дрожь. – И все это дается мне совсем нелегко. Я хочу кричать и стучать кулаками по стене, вести себя глупо и по-детски. Это помогло бы мне почувствовать себя лучше, но так я бы ничего не добилась. Напротив, мне нужно попытаться понять, как ты устроен, что движет тобой. Я должна думать логически и правильно анализировать ситуацию. – Она глубоко вздохнула. – И я буду это делать, черт тебя побери!

– Да уж, в этом я не сомневаюсь, – медленно проговорил Дэймон. – Я не представлял, что ты можешь быть настолько…

– Агрессивной? – закончила она за него. – У меня вполне средний уровень агрессивности. Каждая женщина, которая стремится в наши дни сделать карьеру, должна быть настойчивой в достижении своей цели, не то все закончится для нее достаточно быстро.

– Нет, я остановился не на этом слове.

– Мне почти страшно спросить, какое же слово ты имеешь в виду.

– Сильной, – мягко проговорил он. – Раньше мне казалось, что это лишь упорство и решительность, но не сила. – Его глаза настойчиво всматривались в ее лицо, словно искали что-то. – Возможно, я не хотел узнавать в этом силу?

– Тогда, возможно, тебе нужно разобраться во, мне ничуть не меньше, чем мне понять тебя. – Она подняла подбородок с оттенком вызова. – Может быть, нам следует объявить перемирие?

– Для того, чтобы получше узнать слабые места друг друга?

– И оценить свою и чужую силу.

Некоторое время Дэймон стоял, пристально глядя на нее, и Кори уже решила, что он сейчас откажется. Неожиданно он очень тепло улыбнулся ей.

– А почему бы и нет? Было бы интересно узнать, насколько страшен для тебя я окажусь вблизи.

Открылась дверь, двое слуг в белом вкатили столик, покрытый узорчатой шелковой тканью, и учтиво поклонились Дэймону. Он щелкнул пальцами и показал в направлении веранды. Столик мгновенно вывезли на указанное место, и слуги начали накрывать на стол.

– Ты что, всегда щелкаешь пальцами, когда указываешь слугам? – спросила Кори.

– Что, я это сделал? – Он поморщился и сразу стал похож на маленького мальчика, которого застали за какой-то шалостью. – Вообще-то, это традиция, но я пытался избавиться от этой привычки. Мне уже говорили, что это грубый жест, настоящее варварство.

– Да, тут я полностью согласна, – не стала спорить Кори. – Я не могу поверить, что тебе действительно подчиняются, когда ты так делаешь.

– Как я уже говорил тебе, это всего лишь обычай, хотя и явно не из тех, что могут понравиться столь независимой леди.

– Но тебе это тоже не должно нравиться, раз уж ты пытаешься бороться с такими традициями.

– Во многом я столь же примитивен, как и весь Эль-Зобар, – жестко усмехнулся он. – Поэтому иногда девиз этой борьбы звучит так: делай, как я говорю, а не так, как делаю.

– И они делают, как ты говоришь? На его лицо внезапно легла тень от воспоминания о недавно перенесенной боли.

– Чаще всего – да. Только иногда они… – Он замолчал, прервавшись на середине, но продолжать не стал. – Ну, тебе вряд ли это будет интересно. – Он показал ей на столик: