Эмма Дарси - Королева подиума

На этот раз повисшая тишина не была напряженной, она была преисполнена печальной обреченности. Они сидели, не касаясь друг друга, окаменевшие каждый в своем одиночестве. И боли. А ведь они были так близки все эти дни. И все-таки, пока в мире тысячи детей чувствуют боль куда более мучительную, она не может поддаться искушению и принять то, что предлагает ей этот мужчина.

Разве сможет он стать ей помощником в выполнении ее миссии?

Разве может она поверить его заверениям в том, что он не станет вмешиваться и препятствовать ее деятельности?

Разве не будет она снова и снова чувствовать эту мучительную боль, которую чувствует сейчас, согласись она продолжить их отношения?

А значит, лучше оборвать все одним махом. Решение принято, и Адам согласился с ним. Завтра она покинет остров и вернется в свою привычную жизнь.

Медленно и болезненно Адам начал осознавать, что он бессилен изменить решение Розали уехать. Память об ужасах, пережитых ею в детстве, останется с нею навсегда, и свою взрослую жизнь она построила таким образом, чтобы избавить других детей от подобного кошмара.

Теперь Адам испытывал гордость оттого, что из всех мужчин, готовых пасть к ее ногам, она выбрала именно его, чтобы узнать, что секс бывает не только актом насилия, но и любви, может приносить не боль, а наслаждение. Но как все-таки невыносимо трудно позволить ей уйти!

Мысль о том, что он навсегда теряет ее, рвала Адаму душу и сердце. Все его существо было готово бороться за то, чтобы она осталась в его жизни, ровно настолько, насколько она сочла бы возможным. Он бы стал помогать ей в ее работе, но… Пока она не готова ничего от него принять. Значит, ему остается только отпустить ее, дать ей желанную свободу.

Впрочем, может быть, Розали совсем иначе видит их отношения и связь между ними существует только в его воображении? Она же без печали оставит позади все, что случилось на Тортоле, и продолжит жить, как привыкла? Нет, в это он просто не мог поверить. Адам верил в судьбу и в то, что им было предначертано встретиться на жизненном пути, что он — ее мужчина, а она — его женщина и их пути еще пересекутся.

У них оставалось совсем немного времени.

Адам лихорадочно придумывал, как бы прервать затянувшееся молчание и вернуть Розали из мира мучительных воспоминаний. Вся ее поза выражала опустошенность. Похоже, она пребывала в шоке оттого, что рассказала ему о том, что было для нее очень личным и мучительным.

Рассказывала ли она еще кому-нибудь о том, что ей довелось пережить? Почему-то Адам был уверен, что нет. Похоже, Розали сама не понимала, что только очень глубокая внутренняя связь с ним могла заставить ее вытащить из тайников памяти эти ужасные секреты, и Адам пообещал себе, что сделает все, чтобы углубить и укрепить эту связь.

— Спасибо за то, что рассказала мне, Розали, — тихо сказал он.

Розали сидела как каменное изваяние, невидящим взглядом смотря на море.

— Клянусь, что никто и никогда не узнает об этой части твоего прошлого, от меня. Ты в полной безопасности.

Розали повернула голову и посмотрела на него в недоумении.

— В безопасности? — переспросила она. Ее и без того темные глаза были черны как омуты. Адам не смог прочесть их выражение, но знал, что там была боль. — Знаешь, я даже никогда не думала о возможных… сплетнях.

— И не надо. Их не будет.

— Я полагаю… Я уверена, что могу доверять тебе.

Можешь. Ты уже доверила мне себя. Ты сделала мне необыкновенный подарок — подарила саму себя, и я никогда этого не забуду. И это — очень личное, принадлежащее только нам двоим. В глазах Розали стояли слезы.

— Спасибо, Адам, — сказала она хрипло.

— Дай мне руку.

Поколебавшись всего мгновение, Розали протянула руку и доверчиво вложила ее в раскрытую ладонь Адама.

— Завтра после твоего отъезда я объясню Кейт, что твой приезд был проявлением твоей заботы о ней, о наших с ней отношениях, и попрошу не видеть в этом пролога к чему-то более длительному и постоянному.

Конечно, он лукавил, поскольку сам не мог отказаться от надежды сделать их отношения с Розали более серьезными и длительными. Он почувствовал, как ее рука сжала его ладонь, инстинктивно протестуя против неизбежного расставания.

— Я буду… очень благодарна. Скажи ей, что я сожалею, если невольно заронила какую-то надежду…

Адам кивнул, поглаживая большим пальцем нежную кожу на внутренней стороне ее запястья и чувствуя, как ускоряется ее пульс.

— А теперь давай обо всем забудем и сделаем наш последний вечер памятным и счастливым.

С глубоким выдохом долго сдерживаемое напряжение покинуло Розали. Тело ее обмякло, и она благодарно улыбнулась Адаму.

— Это прекрасная мысль.

Розали очень надеялась, что Кейт, периодически подбегавшая к ним, чтобы глотнуть холодной диетической колы, и веселившая рассказами о каких-то забавных происшествиях во время танцев, не заметила ее напряжения.

В промежутках между появлениями разгоряченной дочери Адам с юмором развлекал Розали рассказами о жизни на острове и островных традициях. Он заметил, что здесь во многом сказывается влияние англичан, и прежде всего в правостороннем движении, при том что большинство машин здесь — американские, у которых руль слева, и надо еще постараться, чтобы приобрести сноровку в езде на машине по здешним правилам. Не стоит также удивляться, встретив на центральных улицах людей, забинтованных с ног до головы, — это пациенты местной, очень дорогой клиники пластической хирурги!!.

Розали расслабилась и почти не заметила, как пролетело время, веселье закончилось и Кейт объявила, что устала и готова ехать домой. Путь до виллы показался Розали пугающе коротким. Семейная часть вечера подошла к концу, когда Кейт пожелала всем спокойной ночи и отправилась спать, оставив ее наедине с Адамом. Несмотря на то что они провели вместе уже три ночи, сейчас Розали было немного не по себе из-за того, что оба они знали, что эта ночь — последняя, что это — конец.

Адам снова взял ее за руку, и это был скорее дружеский, чем сексуальный жест. Может быть, своим рассказом она убила в нем всякое желание? Или тем, что дала понять, что не хочет никаких более тесных и продолжительных отношений с ним? Она попыталась высвободить свои пальцы, чтобы уйти в свою спальню, потому что еще одного разговора ей просто не вынести.

Но Адам не отпустил ее, а, наоборот, развернул к себе лицом, взял ее за вторую руку и прижал обе ладони к своей груди, давая почувствовать жар своего тела и услышать стук сердца.

— Розали…

Она подняла на него взгляд, полный боли и… с радостным облегчением увидела в его глазах неистовое, едва сдерживаемое желание, которому не требовалось словесного подтверждения.