Хербьерг Вассму - Книга Дины

Андерс широко улыбнулся:

— До моих ушей дошло, что кое-кто в Страндстедете и среди арендаторов не прочь женить старого холостяка из Рейнснеса. Но это бывало и раньше.

— И что же ты отвечаешь на это?

— Стараюсь помалкивать.

— И даешь сплетням волю?

Он с удивлением посмотрел на нее. И молча закрыл папку с бумагами.

— Ты думаешь, мне приятно слышать эти сплетни? — через некоторое время спросила Дина.

— Нет, — ответил он не сразу. — Но и убиваться из-за них тоже не стоит.

Он насмешливо смотрел на нее. И Дина сдалась. Они рассмеялись. Чокнулись рюмками и снова засмеялись. Но сделать вид, будто этого разговора между ними не было, они уже не могли.

— «Принц Густав» похож на женщину! — мрачно объявил Вениамин и засунул пальцы под подтяжки, как любил делать Андерс.

— Это просто такая фигура на носу, для украшения, это ненастоящий принц Густав! — объявила Ханна и вытянула шею. Любопытная, как ласка, она всегда боялась пропустить что-нибудь интересное.

Ханна хотела обнять Вениамина, но он вырвался и подбежал к Дине, которая стояла на причале в дорожном костюме.

— «Принц Густав» — женщина! Неужели ты поедешь на женщине? — сердито крикнул он ей и поддал ногой камень так, что чуть не угодил Стине в голову.

Дина промолчала.

Вениамин не отступал, хотя кругом было много людей, которые пришли проводить Дину.

— Ты и в этот раз вернешься домой как дохлая ворона? — с горечью крикнул он ей.

— Придержи язык! — сказала она тихо, но достаточно грозно.

— Сколько ты лежала в постели после прошлой поездки!

Он плакал, уже не таясь.

— В этот раз так не будет.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

Он прижался к ней и рыдал от отчаяния.

— Ты слишком шумно ведешь себя, Вениамин, — твердо сказала Дина и положила руку ему на затылок.

— Зачем ты туда едешь? Матушка Карен говорит, что там круглый год зима. И ничего нет, только птичий помет да кричат чайки! — с торжеством заявил он.

— Мне надо туда поехать. Я так хочу.

— А я не хочу!

— Это я уже слышала.

Он хватал ее за платье и плакал, не теряя надежды ее удержать, пока она не села в лодку и Фома не оттолкнулся веслом от причала.

— Этот мальчик уже никого не стесняется, — сказала она Фоме.

— Он хочет, чтобы мать была с ним. — Фома посмотрел в сторону.

— Я не понимаю…

Лодка шла против ветра, и Дина придерживала шляпу. Фома равномерно взмахивал веслами.

— Ты тут присматривай за порядком, — дружески сказала она. Словно он был дальний знакомый, которого ей приходится просить об услуге.

— Все обойдется. Но ясное дело, будет трудно: Андерс уйдет в Берген, тебя тоже не будет. Придется нанимать много людей… На сенокос и…

— Раньше ты с этим справлялся.

— Да, — коротко бросил он.

— Я на тебя полагаюсь, Фома. И смотри получше за Вороным. Езди на нем иногда, — вдруг сказала Дина.

— Никого, кроме тебя, он на себе не потерпит. Она промолчала.

— Смотри, никак это матушка Карен сидит у окна в зале? — спросила Дина и помахала рукой.

Этот гудящий и извергающий клубы дыма пароход был назван «Принцем Густавом» в честь младшего сына короля Оскара. Его форштевень украшала фигура женщины. Не больно красивая, но заметная. Имя принца было написано на лопастях колеса замысловатыми буквами и увенчано короной.

Колесо заработало. На берегу в воздух полетели шапки и замелькали платочки, словно им подали сигнал. Со всех сторон слышались крики. Дина подняла руку в белой перчатке.

Большая бузина в саду слегка раскачивалась, хотя ветра не было.

Там сидел Вениамин и плакал, вымещая гнев на дереве. Он пинал бузину ногами, обламывал ветки и обрывал листья. Пусть видит и возмущается.

Дина стояла и улыбалась. Легкий южный ветер гнал мелкую рябь. Пароход шел на север. Матушка Карен благословила ее поездку. Но поможет ли это?

Дина познакомилась с капитаном еще до того, как пароход пришел в Хавнвикен. Ей говорили, что у него большая борода и седые бакенбарды и что зовут его капитан Лоус.

Но перед ней стоял высокий человек, который своим видом и движениями напомнил ей рабочую лошадь. На крупном продолговатом лице героически высился нос. Губы были немного вывернуты. Они все время шевелились, над верхней губой была впадинка, как между грудями у старой женщины. Круглые добродушные глаза прятались под кустистыми бровями.

Он держался весьма учтиво и выразил сожаление, когда Дина спросила его о старом капитане. Он щелкнул каблуками и протянул ей руку, которая никак не вязалась с его обликом. Ладонь была узкая и красивой формы.

— Капитан Давид Христиан Люсхолм, — представился он, и его синие глаза скользнули по Дине.

Он показал ей весь пароход с таким видом, будто это была его собственность. И похвалил Нурланд, будто он принадлежал Дине, а капитан был ее гостем.

Здесь, в Нурланде, еще царят добрые старые обычаи. Состоятельные люди еще могут ездить с роскошью, подобающей их положению. А вот на юге, по мнению капитана, все давно уже изменилось.

Он погладил начищенные медные поручни и кивнул в подтверждение своих слов. Спросил, может ли он закурить трубку в присутствии дамы.

Дина не возражала. Она и сама не отказалась бы от трубки. Капитан оторопел. Дина решила не приносить трубку из каюты. Не стоит слишком привлекать к себе внимание.

Они продолжали оставаться в пределах, огороженных медными поручнями, которые отделяли публику первого класса от остальных пассажиров.

Человек должен занимать место, подобающее его положению, а не бумажнику, считал капитан. Он вел Дину под руку свободно и уверенно.

В Хавнвикене их встретило много шлюпок с молодыми людьми.

Капитан приосанился и поздоровался с единственным пассажиром, который сел здесь на пароход. Это был фохт [14]Он поднялся по сходням с портфелем из свиной кожи, вид у него был очень внушительный.

Капитан поздоровался с фохтом как со старым знакомым и представил его Дине.

Почтмейстер стоял у сходней и разговаривал с местным торговцем о двух письмах, которые были оплачены не по правилам. За них следовало дополучить четыре скиллинга почтового сбора.

Прозвенел третий звонок, лопасти заработали. Одна за другой они скрывались в соленой воде. Люди на берегу превратились в муравьев и мелкий мусор. Горы скользили мимо.

Когда пассажирам казалось, что на них никто не смотрит, они украдкой разглядывали друг друга. У одних лица были замкнутые, у других — светились любопытством и живым интересом. И у каждого были свои причины пуститься в это путешествие.

Капитан поинтересовался, что заставило фохта отправиться на север.

Стало известно, что в нескольких местах русские перешли границу между Норвегией и русской Лапландией. От местных жителей поступили жалобы, что пришельцы захватили норвежскую территорию. Пришельцы утверждали, что это русские земли, и распространились уже до Таны. Местные власти потребовали, чтобы они убрались, но безуспешно. Вот фохт и двинулся на север.