Мэри Эндрюс - Маленький скандал

— Нет, — начала было я. — Я хочу сказать, что я этого не … делала. Я думаю, тут произошло недоразумение.

— Молите Бога, чтобы тут действительно все могло объясниться лишь недоразумением! — заорал он.

Мы стояли в библиотеке. На полу был постелен ковер, книжные шкафы и часть прочей мебели тоже уже стояли на месте. Уилл остановился посреди комнаты и, уперевшись кулаками в спинку кожаного кресла, смотрел на меня с нескрываемой злостью. Библиотека была единственной комнатой, которая была почти готова. Голос Уилла эхом отдавался в пустом доме.

Я обошла его сзади и прикрыла дверь, так чтобы Адам и рабочие не стали свидетелями моего унижения.

— Я не могу в это поверить, — сказал Уилл, понижая голос. — Я знаю, что у вас есть свои идеи относительно оформления дома, но я не могу поверить, что вы стали бы намеренно срывать то единственное мероприятие, которое я устраиваю для себя.

— Я ничего не срывала. Я была удивлена не меньше вашего, когда приехала сюда вчера ночью и увидела этот пруд.

— А где, черт побери, вы были? Вы должны быть здесь, в Малберри-Хилл, наблюдать за тем, как выполняется работа. Я плачу вам тысячи долларов, а вы сбегаете. Чтобы работать на других?

— Я не работала на других, — сказала я, чувствуя, что меня бросает в жар. — Я делала последние закупки для дома. Я ездила в Хай-Пойнт. Чтобы сэкономить ваши деньги и успеть к вашему немыслимому сроку.

— Вы сами согласились на мои условия, — сказал Уилл. Лицо его покрывали красные пятна. — За что, по-вашему, я плачу вам чертову уйму денег? За этот невосполнимый урон, что вы нанесли моему охотничьему лугу?

Я перегнулась через стол, так что мое лицо было всего в нескольких дюймах от его лица. Весь эмоциональный надрыв этой недели как-то разом сказался на моих нервах. Моя работа была единственным спасением от душевного надлома, а теперь и она обратилась в дерьмо. И Махони винил в этом меня. Меня.

— Я не имею никакого отношения к тому урону, что нанесен вашему лугу, — сказала я, отчетливо произнося каждое слово. — Вы хотели сохранить вашу охоту в секрете от вашей подружки? Ну вот, очевидно, она тоже планировала сделать для вас сюрприз. Адам сказал, что Стефани приезжала сюда вчера, чтобы лично понаблюдать за инсталляцией.

— Стефани?! Она бы никогда ничего подобного не сделала бы.

Уилл покачал головой.

— Это Стефани, и вы, черт побери, не настолько слепы, чтобы этого не видеть.

— Нет, — сказал Уилл. — Я не могу поверить…

— Вы что, совсем конченый человек? — закричала я. — Разве вы не видите, что она превращает это место в свой персональный Версаль? Эта женщина — сплошная фальшивка. Вы думаете, что строите этот дом, чтобы завести семью и растить в нем детей? У вас что на плечах — голова или задница? Вы даже не знаете о том, что она уже занимается покупкой дома в Атланте. С бассейном и теннисным кортом. Как вы думаете, сколько она собирается жить тут, на задворках Мэдисона? Возможно, она и согласится здесь бывать поначалу — приезжать на выходные. Потом раз в две недели. Потом, возможно, только по праздникам. Тут даже Эрвина не будет, чтобы он мог пописать вам на туфли. Единственной вашей компанией будут эти чертовы лебеди.

— Стефани не такая. Она любит Малберри-Хилл, — запротестовал Уилл. — Мы вместе отстроим заново «Лавинг кап», и это будет здесь, в Мэдисоне. Вы ошибаетесь. Вы жестоко ошибаетесь.

— Нет, это вы ошибаетесь, — сказала я. — Она уже подыскивает место для офиса «Лавинг кап» в том здании, где она работает — в Атланте. Вы мне не верите? Спросите у нее сами.

— Вы ей завидуете, — сказал Уилл. Тон его внезапно стал ледяным. — Ее вкусу. Ее успеху.

— Завидую? — Теперь уже мой голос эхом разносился по всему дому. — Ей? Этой жадной лживой карьеристке? Ее вкусу? Господи, это шутка? Вы что, не видели ее чудовищный фонтан, который словно бы перенесли сюда из новоорлеанского борделя. Он великолепно отражает ее сущность. Она и этот фонтан — идеальная парочка. А теперь я вижу, что и вы ей идеально подходите. Потому что вы оба такие же мелкие, как этот траханый фонтан.

— Вы уволены, — сказал Уилл и круто развернулся от меня в своем кресле.

— Нет, сэр, — сказала я. — Это я ухожу.

Я полезла в портфель и достала толстую папку со счетами на всю мебель, что я купила в Хай-Пойнте. Я открыла папку над головой Уилла, и листы, словно листья, медленно фланируя, посыпались на его голову.

За ночь холодный фронт переместился в Мэдисон. В субботу утром я проснулась в семь. Я ворочалась в постели и пыталась уснуть, но без толку. Тогда я встала и выглянула из окна. Улицы были омыты дождем, из окон тянуло холодом. Температура резко упала.

Пока варился кофе, я оделась. Синие джинсы, фланелевая рубашка, толстые носки, туристические ботинки. Ладно, допустим, ботинки не были совсем уж туристическими. Туризмом я никогда специально не занималась, но зато это были ботинки на толстой подошве и на низких каблуках (по моим меркам). Я налила кофе в термос и отправилась к отцу.

Было рано, но я не боялась, что разбужу его. Мой отец всегда был ранней пташкой. Он, конечно, удивится, увидев меня в столь ранний час, но я хотела признаться ему, что нарушила свое обещание и поехала повидаться с Соней. Я хотела рассказать ему, что узнала, где находится мамино тело, чтобы поехать с ним к охотничьему домику Винсента. Короче, я хотела найти маму. Но когда я подъехала к папиному дому, то увидела машину Серены, припаркованную рядом с машиной отца.

Дав задний ход, я проехала дальше.

Пусть так, говорила я себе. Серена — хорошая женщина. Папа заслужил немного счастья. Пора. Но все же я с трудом удерживала слезы.

Улицы ранним утром были пусты. Я чувствовала себя до жути одиноко. Я почти решила повернуть обратно. Я не хотела оказаться в одиночестве перед лицом того, что мне предстояло увидеть. Слишком было холодно, слишком темно, слишком сыро.

И все же я поехала. Я проехала мимо поворота к «шалашу» Джерниганов дальше по дороге к домику Баскомба. Стайка воркующих голубей взлетела в небо с разбитого асфальта. Летите, голуби, летите, подумала я. Летите домой, прочь отсюда.

Холодный фронт принес дождь и сильный ветер. Дорога была усыпана поломанными ветками и, как ковром, укрыта опавшей листвой. Тут и там кусочки розовой ленты торчали из листвы. Флажки. Значит ли это, что собственность уже продана? И кто покупатель? Уилл? Может, в конечном итоге у него все же появится луг для голубиной охоты.

Я оставила «вольво» на том самом месте, где оставляла его в свой прошлый визит, и мысленно поздравила себя с тем, что оделась по погоде. Поколебавшись минуту, я все же достала из багажника деревянный метр.

Обойдя домик стороной, я подошла к кромке воды и тут же мысленно себя пожурила: если колодец был единственным источником пресной воды, то его должны были построить как можно ближе к дому.