Диана Сидни - Наслаждения

Вновь оставшись наедине с собой в комнате, которая три года служила ей домом, Ясмин почувствовала, как душу ее обволакивает легкая волна печали. Она подошла к окну и посмотрела вниз, на стоявшего у машины Андре. Не зная, что за ним наблюдают, он стоял глубоко засунув руки в карманы саржевых брюк цвета хаки. Брюки были явно сшиты на заказ. Небрежная элегантность бледно-голубой шелковой рубашки с открытой грудью и беспечная поза, в которой Сен-Клер спокойно прислонился к дверце темно-зеленого «мерседеса», вызвали приятную дрожь в теле Ясмин. Ей вспомнилась лукавая фраза Хиллари: «Может быть, он и твой отец, по не мой же».

И, почувствовав, как усиливается сладкая дрожь, Ясмин подумала: «Мне он тоже не отец».

Она еще раз окинула взглядом комнату и, убедившись, что ничего не забыла, закрыла чемодан и захлопнула сундук. Большинство вещей было уложено в сундук: книги, свитеры, пальто и плащи. Вещи, которые могли понадобиться на обратном пути в Танжер, лежали в чемодане.

Лыжи с ботинками были привязаны веревкой к крышке сундука. Как будто все готово.

Ясмин повернулась и внимательно оглядела себя в зеркале, ей хотелось убедиться в собственной привлекательности. Рубчатая хлопчатобумажная юбка красиво облегала стройные ноги. Рукава прозрачной белой блузки с ручной вышивкой мягкими складками плавно ложились на локти.

Прощай, перепуганная девочка в восточном халате, которую Андре привез в Париж. Ясмин не выросла, но изменилась: нежные округлые линии ее лица утратили детскую припухлость, хотя Ясмин выглядела совсем юной. Тонкая линия подбородка стала более очерченной, а широкий разрез миндалевидных глаз над прелестными щечками придавал лицу пикантность, прежде ему не присущую.

Несмотря на многочисленные порывы подстричь волосы, Ясмин так никогда этого и не сделала: все три года она помнила слова Андре и боялась нарушить свое обещание. Послушание далось Ясмин нелегко. Ей так хотелось выглядеть современной, а длинные волосы никак этому не способствовали. Как-то раз Хиллари до трех часов ночи пыталась подкрутить волосы подруги: Ясмин хотела, чтобы они выглядели как-то иначе — для разнообразия. Утром, расчесав уложенные в толстые кольца локоны, Ясмин осталась довольна результатом. Но уже к полудню волосы под собственной тяжестью выпрямились. Так что Ясмин в основном носила косы, уложенные вокруг головы, или же толстый пучок на затылке.

Взяв в руки чемодан и сумку, она бросила прощальный взгляд на свою комнату, Должно быть, Ясмин уезжала одной из последних, поскольку во всем здании стояла мертвая тишина. Шаги ее по деревянной лестнице звучали боем большого барабана в Медине. Ясмин в последний раз вдыхала запахи школы: воск, пыль и книги. Счастливо усмехнувшись, она выскочила за дверь — в сияющую радость солнечного дня.

Прикрывая глаза рукой от яркого света, Ясмин остановилась на верхней ступеньке лестницы. В этот момент Андре оглянулся. Увидев в руках Ясмин тяжелый кожаный чемодан, он бросился к ней. Как мальчишка, легко преодолел разделявшие их десять футов.

— Позволь мне понести, — предложил Андре, забирая чемодан из рук Ясмин. — Он слишком тяжел для тебя. Моn Dieu, что у тебя там — кирпичи?

— Вот именно, — хмыкнула Ясмин. — Я собрала целую коллекцию. Тебе она понравится, когда покажу.

— Мне уже понравилось, — слегка улыбнулся Андре, укладывая чемодан в багажник автомобиля.

Закрыв багажник, Сен-Клер повернулся, чтобы рассмотреть Ясмин. Она надвинула шляпу на самые глаза, чтобы защитить их от солнца, но Андре и не смотрел на ее лицо.

Вчера он видел Ясмин в выпускной кепочке и традиционной бесформенной мантии. И потому Андре пришлось довольствоваться созерцанием лишь личика Ясмин и стройных лодыжек. Теперь же Андре упивался каждой линией ее маленького, прекрасно сложенного тела. Ясмин неожиданно бросилась к нему и крепко обняла.

— О-о-о, как же я рада тебя видеть! — прошептала Ясмин.

Освободившись от объятий Ясмин, Андре быстро положил руки ей на плечи и чуть отодвинул от себя. Сен-Клер оказался совершенно не готов к ощущению, охватившему все его существо, когда Ясмин всем своим молодым гибким телом прижалась к его телу. Андре три года не видел Ясмин, и ему казалось, что он успел за это время выработать иммунитет. Его отношения с Клэр, как и с прочими женщинами, отличались холодностью и утонченностью — любовные связи, которые легко поддерживать, которыми легко наслаждаться и которые легко разорвать. Теперь же Андре понял, что Ясмин по-прежнему владеет им, что за эти три года он не утратил способности терять голову при ее приближении, и тут же сбросил налет чопорного великосветского поведения.

— Я тоже очень рад видеть тебя, cherie, — сказал Андре чуть охрипшим голосом. — Особенно без той потешной шляпки с картонкой наверху.

— Это была вовсе не картонка! — запротестовала, притворившись обиженной, Ясмин. — Ты что, не гордишься тем, что я окончила школу с отличием?

— Ну разумеется, горжусь, и ты об этом прекрасно знаешь, по ты чуть не сбила меня с ног, бросившись со своими объятиями.

— Эрих Фромм [20]говорит, что выражать свои эмоции физическим путем полезно для здоровья. Объятия могут только улучшить работу вашей печени, — лукаво ответила Ясмин.

— Dicu me garde! — вздохнул Андре. — Во что они тебя здесь превратили? В психиатра? Знаешь, это не совсем то, на что я рассчитывал, отправляя тебя в эту школу.

— Жизнь полна маленьких неожиданностей, не так ли? — рассмеялась Ясмин, обходя машину и открывая дверцу. — Куда вы меня повезете, шофер? Я горю желанием начать новую жизнь.

Андре сел в автомобиль и включил зажигание.

— Похоже, дело еще хуже, чем я предполагал. Ты не только психиатр, но еще и нахалка. Может, ты еще и «водила на заднем сиденье», знаешь, который сам не за рулем, но постоянно дает советы водителю.

— Не прикидывайся дуриком. Ты же прекрасно видишь, что я сижу на переднем сиденье.

— C'est vrai [21], разумеется, вижу, — не в силах более сдерживать улыбку, заверил Андре. — Куда желаете направиться, мадемуазель?

— Куда вам будет угодно, — передразнила тон Андре Ясмин.

Она не понимала, почему говорит в таком игривом, провокационном тоне, это происходило само собой. Они тронулись и поехали по прямому, обсаженному деревьями шоссе, и Ясмин чувствовала необъяснимое счастье, которого она, возможно, не испытывала никогда в жизни. Но надолго ли в ней это чувство?

— Ну-у-у, если это удовлетворит вас, мадемуазель, думаю, нам стоит проехаться через Альпы во Францию, потом — на юг, к Средиземному морю, потом вдоль побережья до самых Пиренеев. Далее мы пересечем Испанию, с остановками в Барселоне, Валенсии и Картахене, после чего доберемся до Альхесираса. Оттуда мы в любое время сможем на пароме отправиться в Танжер. Вас устроит такой маршрут, ваше высочество?