Даниэла Стил - Смятение

— Спасибо, дорогая, — спокойно откликнулась Глэдис. Ей было всего сорок четыре года, но Джессика, очевидно, считала, что в этом возрасте жизнь кончена. Это была довольно интересная концепция, которая неожиданно напомнила Глэдис о ее разговоре с Полом. Тогда она советовала ему не позволять Шону вмешиваться в свою жизнь, и вот теперь сама оказалась в том же положении.

На следующий день они выехали в Харвич на новой машине Глэдис. Там их ждал привычный ритуал: следовало открыть и проветрить дом, перетряхнуть и высушить постели, проверить ставни и навестить соседей по поселку. Когда поздно вечером Глэдис ложилась спать, она улыбалась, прислушиваясь к рокоту волн.

На следующий день она отправилась к Паркерам, которые, как и всегда, пригласили ее и детей на барбекю по случаю Четвертого июля. Глэдис с радостью согласилась, хотя она все еще хорошо помнила прошлогодний пикник, когда Пол представил ее Селине. Это было не самое приятное воспоминание.

Между тем дни летели за днями, и понемногу Глэдис начала приходить к выводу, что летний отдых, пожалуй, удался. Ее нисколько не смущало то, что никто не приезжал навестить ее в выходные. Даже отсутствие каких-либо надежд на то, что в ближайшее время у нее появится достойный поклонник, не омрачало ее мыслей. По правде говоря, одной ей было даже спокойнее. Ей нравилось быть с детьми, нравилось неторопливое течение праздной курортной жизни. Черт возьми, все было прекрасно.

Даже Пола она вспоминала уже не так часто, как раньше, тем более что от него не было никаких известий. Только однажды он прислал ей открытку, из которой Глэдис узнала, что Пол работает теперь в Кении, как и собирался. В постскриптуме он сообщал, что продолжает поиски «победителя бурь в штормовке и с огнем во взгляде». Читая эти слова, Глэдис улыбнулась, шутит — значит, дело идет на поправку.

Она, конечно, вспоминала события годичной давности — свое знакомство с Полом, катание на яхте и пикник у Паркеров. Для нее это было началом чудесного сна, который чуть было не превратился в кошмар, однако шрамы, которые оставил в ее душе их короткий роман, начинали понемногу затягиваться и бледнеть — совсем как шрам на виске, приобретенный ею в ту страшную ночь, когда Пол прогнал ее от себя. И, размышляя обо всем этом, Глэдис неожиданно поняла, что никакая скорбь не может длиться вечно. Самые черные дни когда-нибудь кончаются.

И она была благодарна богу и судьбе за то, что мир устроен именно так.

В конце июля Глэдис позвонила Раулю, надеясь, что у него есть для нее в запасе одно-два задания, которые она могла бы выполнить, пока дети будут жить в Харвиче с Дугом и Таней. Но Рауль не оправдал ее ожиданий — у него не было ничего, что подошло бы фотографу ее квалификации. Это несколько расстроило Глэдис. Но все могло еще тысячу раз измениться. Вешая трубку, она была почти уверена, что так и будет:

Рауль позвонит ей и предложит срочно собирать вещи. Тогда снова придется улаживать вопрос с Дугом или просить Таню переехать на мыс Код раньше, чем планировалось.

Странно все-таки, как в столь короткий срок изменилась ее жизнь. Всего год назад они с Дугом отчаянно спорили и ссорились из-за ее желания вернуться в фотожурналистику, но теперь Глэдис казалось, будто они расстались ужасно давно. Год назад еще жива была Селина.

Да, много жизней прошло с тех пор — жизней, которые начались и кончились, и каждая из них изменяла что-то. Думает ли Пол о чем-то подобном?

До самого конца июля погода стояла отменная, но потом внезапно сильно похолодало. Дождь, который шел не переставая почти два дня подряд, загнал их в дом. Младших детей это почти не огорчило, и только Джессика, которую подобное времяпрепровождение уже не могло удовлетворить, ходила мрачная и раздражалась из-за пустяков. К счастью, вскоре у нее завязался настоящий роман с одним из «скучных Бордманов», и Глэдис вздохнула с облегчением. Все были при деле, и никто особенно не скучал.

Глэдис от души надеялась, что пройдет один-два дня, и на небе снова засияет солнышко. Но увы, погода стала еще хуже. А в один из первых дней августа они узнали из программы новостей, что к ним из Мексиканского залива движется настоящий тайфун.

Услышав эту потрясающую новость, Сэм пришел в неподдельный восторг.

— Ух ты, здорово! — воскликнул он. — Как ты думаешь, наш дом смоет? Или просто унесет ветром?

Много лет назад нечто подобное случилось с кем-то из их соседей. Рассказ об этом событии произвел на Сэма неизгладимое впечатление.

— Надеюсь, ни то, ни другое, — ответила Глэдис, стараясь казаться спокойной. По телевизору сказали, что тайфун, названный почему-то «Барбарой», достигнет мыса Код через два дня. Первый в этом году ураган «Эдам» обрушился на Северную и Южную Каролину две недели тому назад; он причинил значительный ущерб постройкам. Были человеческие жертвы. Глэдис считала, что паниковать раньше времени не следует.

— Думаю, нас предупредят, если надо будет эвакуироваться, — добавила она с уверенностью, которой не чувствовала.

Минут через тридцать позвонил Дуг, и разговор с ним заставил Глэдис обеспокоиться еще больше. Правда, он дал ей несколько полезных советов, однако на самом деле они мало что могли сделать. Обычно в подобных случаях полагалось прятаться в подвал, но в их летнем домике не было никакого подвала! Оставалось только надеяться, что за оставшееся время тайфун выдохнется или свернет в сторону, как это уже не раз бывало.

И накануне того вечера, когда ураган должен был обрушиться на полуостров, ее желание сбылось. Вместо штормового предупреждения или сигнала об эвакуации (а Глэдис уже знала, что части Национальной гвардии подняты по тревоге и находятся на пути к мысу Код) диктор сообщил им, что «Барбара» повернула и что центр циклона в настоящее время приближается к Ньюпорту, Род-Айленд.

Это, впрочем, не исключало сильного ветра, дождя и грозы. И действительно, налетевший со стороны моря шквал повалил несколько деревьев в саду, сорвал ставни в двух комнатах и повредил крышу, отчего в крыше образовалась дыра, под которую Глэдис тут же подставила ведро.

Она как раз проверяла в гостиной уцелевшие ставни, когда на столе неожиданно зазвонил телефон. Обычно Глэдис не брала трубку, поскольку почти всегда это оказывался кто-то из товарищей ее детей, однако сейчас каждый звонок мог оказаться важным.

— Алло? — сказала Глэдис и прислушалась. В трубке царила мертвая тишина, и она почти решила, что это чья-то неумная шутка, но вовремя вспомнила, что аппарат с утра барахлил. Очевидно, из-за урагана на линии произошла какая-то поломка.

— Вас не слышно, — громко сказала Глэдис и положила трубку, но телефон тут же зазвонил вновь.