Жанна Курсунская - У кого как...

Будь счастлив, Эфраим».

Теряю ощущение времени и пространства. Одиночество в огромном мире особенно невыносимо. Еще раз бросаю взгляд на письмо жены, выхожу из дома, завожу машину и долго кружу по Иерусалиму, пока не оказываюсь под окном Синди. Оно горит мягким желтым светом. Долго звоню. С досадой думаю, что девочка боится темноты и спит при свете, хочу уйти, но вдруг дверь распахивается, и моя полуголая, пьяная и счастливая возлюбленная повисает у меня на шее.

– – Ты что, пьешь в одиночестве?

– Нет, с Ринат...

– Сестренка к тебе прилетела?

– Она в Интернете сидит.

– Где?!

– Хомо сапиенс из каменного века! – Синди тащит меня в спальню к компьютеру.

Вижу сияющую Ринат в розовом прозрачном пеньюаре. Хихикает с экрана, как кокетка в порнографическом фильме, замечает меня, мгновенно исчезает и появляется снова, на этот раз в более приличном виде.

– Синди, что за пляски посреди ночи?

– Празднуем нашу помолвку...

– Когда начали?

– В двенадцать.

– В двенадцать дня?!

– Ришар, какой ты тупой! Днем Интернет стоит очень дорого!

– Не называй меня Ришаром!

– Ты сам выбрал это имя.

– Синди, выйди из Интернета, мне нужно с тобой поговорить. Ринат, девочка, извини, я заберу ее у тебя.

– Только навсегда, пожалуйста, на всю жизнь! Давайте выпьем за это.

Синди наливает четверть фужера «Смирновской». Вспоминаю почему-то, что ее предпочитал любавическии рэбе. Пью обжигающую жидкость под счастливые взвизгивания Ринат и Синди. Реальность снова исчезает.

– Теперь целуйтесь до зари, а я исчезаю в волнах эфира.

Беру Синди на руки, на секунду вижу краешек черного неба с ярко мерцающей звездой.

– Девочка, быстрей загадывай желание!

– Дурак, это самолет летит в дальнюю страну.

– Ах да! Равиэла летит к Ришару.

– Правда? Невероятно! Значит, он действительно существует!

Падаем в кровать и целуем друг друга так неистово, словно две тысячи триста двадцать семь лет были в разлуке. Я шепчу это Синди. Она моментально садится на кровати:

– Откуда ты знаешь эту цифру?

– А ты?

– Мне сказал брат, когда я курила с ним на его могиле.

– Он сказал тебе о монете?

– Да. Ее сделал Иегуда Бецалель.

– Фальшивомонетчик.

– Но ведь она настоящая?

– Теперь да. Теперь все настоящее.

– Эфраим, ты даже не подумал, что я сумасшедшая.

– Почему сумасшедшая?

– Потому что говорила с братом. Он же мертвый.

– Он жив, Синди.

– Правда?!

– Конечно.

– Но я никогда больше не смогу разговаривать с ним. Ты подарил мне этот якорь и лишил... брата.

– Синди, я хочу тебе поклясться...

– Нет! Не надо, пожалуйста!..

Она целует мои ноги. Чувствую ее теплое дыхание на кончиках пальцев.

– Не надо никаких клятв, никаких слов... никаких обещаний...

Мягкая истома накрывает меня бесшумной волной, уносит в небытие... Я вхожу в Синди... в ее существо, в ее жизнь, в ее сумасшествие, и мне кажется, что теперь уже навсегда...