Жанна Курсунская - У кого как...

– С наступающим Новым годом!

И люди, как заколдованные, повторяют за ней те же слова, поднимают бокалы с вином, колой, апельсиновым соком, и даже синеглазый малыш протягивает маленькую чашечку с клубничным нектаром.

...Светает... Брат покачивает деревянную лодку. Прозрачная озерная вода шелестит о потемневшие бока. Белые кувшинки беззвучно и плавно раскрывают ладони, жирные комарики устало затихают на мокрых стеблях ряски, робкие лучи солнца неуклюже пронзают головки лютиков, превращают их в желтые фонарики.

– Зачем мы здесь?

– Чтобы ты вспомнила гармонию.

– Гармонию?..

– Гармонию тишины.

– Как на небесах у Бога?

– Да. Предрассветная тишина наполнена сотнями звуков. Великий парадокс мироздания – сотни звуков рождают тишину... У нас осталось минут двадцать.

– До чего?

– До начала нового дня.

– И что тогда?

– Мы расстанемся.

– Ненадолго. Только до следующего рассвета.

– Синди, я тебя очень люблю.

– Да, поэтому я никогда не бываю для тебя «слишком».

– Что значит «слишком»?

– Слишком красивой, слишком странной, слишком умной, слишком робкой или, наоборот, смелой. Тебя восхищает все, что есть во мне, все, что есть я.

– Почему ты так говоришь?

– Мне трудно жить. Каждый шаг требует невероятных усилий, передо мной масса преград. Ищу работу, встречаюсь с начальниками, и все они говорят мне это слово «слишком»: «Ты слишком красива, а я бы хотел серую мышку, чтобы не отвлекала от дела и не создавала проблем с женой». Другой сожалеет, что мое образование слишком прилично для той работы, что у него есть. Третий решает, что я слишком скромна и чересчур хорошо воспитанна, а ему нужна пантера, способная драть с людей три шкуры. Четвертый заявляет о моем неумении просто смотреть на вещи...

– Это пройдет, Синди. Ты найдешь свое место в жизни.

– Лучше возьми меня на небо.

– Не могу... Скоро ты получишь в подарок якорь.

– Опять! Не говори про него! Я не выживу без тебя! Нет! Нет! Ты не уйдешь от меня! Нет!..

Кричу отчаянно, безумно, разрушая гармонию рассвета, и вместе с моим криком в озерное оцепенение врывается ослепительный июльский день. Пронзительные солнечные лучи закипают в горячих слезах, жгут глаза. Беснуюсь, размахиваю руками, пытаясь удержать брата, лодка качается, я теряю равновесие и падаю в озеро, в глубокую воду, холодеющую книзу из-за множества подземных фонтанчиков. Переворачиваюсь на спину, смотрю через колыхающуюся прозрачную массу на небо, на дно нашей лодки, опутанное зеленой тиной и пузырьками воздуха, на салатовые животики лягушек. Брат опускает лицо в воду. Утопаю в его синих глазах, длинных черных кудрях, расплывшихся по волнам.

– Синди, любимая, ты всегда будешь «слишком», но однажды это принесет тебе счастье.

Брат взмахивает руками, возносится над поверхностью воды. Ее толща разделяет нас навсегда. Я остаюсь на дне озера...

...Открываю глаза. Ринат сидит на моей кровати, уставшая, но очень радостная. Явно что-то хочет сообщить.

– Доброе утро, сестренка!

– Который час?

– Шесть утра.

– Ты только что вернулась из клуба?

– Да.

– Наверное, жутко устала?

– Неважно, взгляни, пожалуйста, на свои пальчики. Поднимаю к глазам правую руку и почти теряю сознание.

– Синди, что с тобой! Господи! Синди, не пугай меня!

– Ничего... Все в порядке. Где ты взяла этот перстень?

– Я все объясню, только, пожалуйста, успокойся. Умоляю...

Сажусь на кровати, снимаю перстень с безымянного пальца, внимательно рассматриваю оправленную в серебро старинную монету. Сверху якорь – символ Александра Македонского, снизу буквы на иврите – знаки Маккавеев.

– Эту монету сделал Иегуда Бецалель в триста двадцать седьмом году до нашей эры специально для меня.

– А для меня он случайно ничего не сделал?

Кажется, сестра уже привыкла к моим нестандартным высказываниям, даже не спрашивает, откуда мне известны такие невероятные подробности.

– Где ты взяла перстень, Ринат?

– Его купил тебе Ришар, то есть Эфраим.

– Ясно, пришел к тебе в клуб и убедил...

– Убедил, что любит тебя.

– А еще он любит свою жену и пятерых детей.

– У него нет детей!

– Когда это было?

– В тот же день, когда ты сожгла записку с его телефоном.

– Вечером заявился к тебе в клуб?

– Да пять ночей он приходил ко мне. Мы говорили с ним обо всем на свете.

– И он очаровал тебя его мессианскими речами.

– Конечно! Я так тебе завидую. Вы очень похожи с Эфраимом, но он намного понятнее.

– Почему Ришар не вернулся в Иерусалим?

– Он просил дать твой адрес здесь, в Будапеште, или в Израиле, но я объяснила, что не имею права сделать это без твоего разрешения.

– Это верно.

– Наша дружба дороже всего.

– Спасибо, Ринат.

– Но мне очень хотелось, чтобы вы встретились. И тогда Эфраим решил вернуться в Израиль твоим рейсом. Он поменял билет. А вчера пришел ко мне с этим перстнем. Хотел, чтобы я во сне надела кольцо тебе на палец, а утром ты бы сама заметила его... Но у меня не было сил ждать...

– Что ты рассказала Ришару обо мне?

– Все! И про туннель, и про наш дурацкий уговор, и про то, что ты странная...

– Идиотка, короче.

– Ну да, что-то вроде этого... Через несколько часов вы покинете меня. Мне будет так не хватать вас обоих!

Ринат подняла голову и смотрит все время вверх, а я вниз. Мы стоим друг напротив друга и молчим. Со стороны это, наверное, выглядит очень странно. Мне нужно идти в самолет.

– Ринат, я буду посылать тебе факсы в клуб.

– Угу...

– Береги себя.

– Угу...

– Мы скоро встретимся. Приедешь в Иерусалим на Пейсах.

– Да.

– Мне пора...

– Да... Иди... Глупо опаздывать на самолет.

– Спасибо тебе!

– За что?

– За то, что ты есть.

Обнимаю Ринат. Сестра опускает голову, слезы текут по ее щекам...

– Нам было так весело с тобой.

– Через Интернет тоже будет весело. А знаешь, можно сделать еще круче. Покупаешь видеокамеру – глаз, специально для компьютера, и я куплю на свой, тогда у нас будет видеотелефон! Кайф?

– Кайф. Все, беги.

– Ой! Чуть не забыла. У меня сюрприз есть!

– Что еще, Синди? Опоздаешь!

Суматошно открываю сумку, достаю две маленькие подарочные бутылочки водки «Смирновская», разливаю в пластиковые стаканы.

– За любовь, дружбу и санитарную службу!

– Санитарная служба-то при чем?

– Так, для рифмы. Загадывай желание и пей до дна.

– Достроить туннель.

– Достроили уже. Про себя загадывай, вслух не сбудется.

Впопыхах проглатываем «Смирновскую», закуриваем, и я уношусь к взлетной полосе.

Купи билет и садись в самолет. Вспомни свой первый маршрут.

Здесь у нас за окном холода и снега, Но теплее, чем там, где тепло всегда.

Потому что тебя очень ждут.