Нора Робертс - Отныне и навсегда

Конэл точно знал, что и как он сделает. Обдумывая детали, он окинул взглядом ее тело… и еле удержался от того, чтобы вскочить, когда увидел амулет. Конэл практически забыл о нем.

— Откуда у вас это?

Его пылкие голубые глаза посмотрели ниже. По телу девушки пробежала дрожь, но она тут же успокоилась. Его заинтересовал всего лишь амулет — по крайней мере, Она надеялась на это.

— Это? Это корень всех моих проблем!

Она хотела пошутить, но Конэл вновь посмотрел ей в глаза; казалось, еще немного — и он испепелит ее.

— Где вы его раздобыли?

Его резкий голос озадачил Аллину, она пожала плечами:

— В небольшом магазинчике на побережье. На витрине было так много всяких безделушек… замечательных безделушек! Волшебных.

— Волшебных…

— Эльфы и драконы, книги и украшения — все это выглядело очаровательно. Куча всякой всячины, но очень симпатичной! Удержаться было просто невозможно. Я зашла туда только на минутку… У меня еще оставалось время до назначенной встречи на причале. Но женщина в лавке показала мне этот амулет, и пока мы с ней болтали, время как-то незаметно пролетело. А покупать его я не собиралась! Впрочем, я часто делаю то, что делать не собираюсь.

— Вы не знаете, что это?

— Нет, — она сжала амулет в руке, вновь ощутив его едва заметную и непонятную дрожь, моргнула глазами, заметив какое-то неуловимое движение. — Амулет выглядит древним, но этого не может быть — по крайней мере, это не антиквариат, — поскольку он стоит всего десять фунтов.

— Ценность предмета для людей может быть разной, — Конэл протянул руку. Он не мог удержаться. Спокойно глядя на Аллину, он взял ее руку, сжимавшую амулет, в свою ладонь.

Резкое, как разряд тока, чувство пронзило девушку. Казалось, воздух вокруг стал светиться от напряжения… Аллина встала, чуть отстранившись, не отрывая глаз от мужчины. Конэл стремительно вскочил из-за стола, с грохотом опрокинув стул.

Он яростно впился в ее губы. Желание, такое яркое и сильное, бушевало в ней, что Аллина не обращала внимания на резкие порывы ветра, врывавшиеся в окно. Ее рука запуталась в волосах Конэла, а тело подалось навстречу.

Их тела были созданы друг для друга.

Стук ее сердца был похож на песню, и каждая нота отзывалась в Аллине дрожью. Здесь, с ним, этого было достаточно — пусть даже весь мир вокруг них рассыплется в прах.

Конэл был не в силах остановиться. На вкус ее губы были свежими, как чистая родниковая вода после многих лет жажды. Пустые уголки его души, о существовании которых он и не подозревал, сейчас были заполнены до краев. Кровь кипела в жилах, его тело изнывало от желания. Его пальцы на спине девушки комкали рубашку, готовые разорвать ее.

Затем, стремясь друг к другу, они выпустили из рук амулет. И Конэл отшатнулся, словно отброшенный ударом.

— Я не хотел этого, — он взял Аллину за плечи, чтобы встряхнуть ее, но почему-то не убирал рук. Она выглядела оцепеневшей… словно зачарованная феями. — Я не пойду на это!

— Отпустите меня, пожалуйста, — ее голос был тихим, но спокойным.

Когда Конэл, очнувшись, отступил назад, у Аллины вырвался короткий тихий вздох. «Трусить нет смысла», — сказала она себе.

— Одно из двух, — начала она, — или я при падении ударилась головой и получила сотрясение мозга, или просто влюбилась в вас. Но я предпочла бы вариант с сотрясением, да и вы, по-моему, тоже.

— Вы не ударились головой, — Конэл засунул руки в карманы и отступил от нее. Комната внезапно показалась ему слишком тесной. — И люди не влюбляются друг в друга в одно мгновение, после одного поцелуя.

— Нормальные не влюбляются. Только я не нормальная — у любого спросите!

Однако если она когда-нибудь и собиралась стать благоразумной, то теперь для этого пришло самое время.

— Думаю, мне стоит одеться и прогуляться, чтобы немного прийти в себя…

— Надвигается еще один шторм.

Аллина сняла свою одежду с решетки камина.

— Мне об этом можете не рассказывать, — сказала она и направилась в спальню.

Когда Аллина оделась, Конэла в доме не было, но Хью сидел у камина, словно ожидая ее. Увидев девушку, пес вскочил и направился к двери, повернув свою большую голову так, чтобы видеть глаза Аллины.

— Хочешь погулять? Я тоже. «Жалко сад», — подумала девушка, задержавшись возле цветов. С какой радостью она бы занялась ими, выполола сорняки и оборвала увядшие бутоны! «Всего час или два приятной работы, — подумала она, — и эти хаотические насаждения перестали бы выглядеть такими заброшенными… Они бы выглядели просто дикими — как раз то, что нужно для этого места».

Это не ее работа, напомнила она себе, не ее дом, не ее место. Аллина посмотрела на флигель. Вероятно, он там и занимается… тем, черт возьми, чем он занимается. И делает он это, наверное, со злостью.

Почему он так сердит?

Это не ее проблема, подумала Аллина, не ее дело, не ее мужчина.

Хотя на мгновение, когда их руки и губы соприкоснулись, ей показалось, что он и есть ее мужчина.

«Я не хочу этого. Ты мне не нужна!»

Он выразил свои чувства более чем ясно. А она устала получать пощечины от судьбы там, где была не нужна.

С моря дул сильный ветер, сгоняя к острову густые черные тучи.

Конэл был прав. Надвигается шторм.

Нет ничего страшного в том, чтобы прогуляться по берегу. Она не будет взбираться на холмы, хотя ей ужасно хочется этого. Она просто пойдет по песку вдоль полосы прибоя, наслаждаясь и вздрагивая при виде яростно бьющихся о берег волн.

Кажется, пес тоже был не прочь идти рядом с ней. «Почти как охранник», — подумала Аллина.

Она помнила, что до ближайшего поселка восемь километров. Не так уж и далеко. Можно подождать, пока наладится погода, а затем пойти туда — если Конэл не согласится подвезти ее. Между домом и флигелем был запаркован новенький, блестящий лаком пикап. Хоть он и смотрелся дико, но уж точно был на ходу.

Почему Конэл поцеловал ее так?

Конечно, это случилось не по его воле. Просто произошло само собой. Для них обоих. В ее ушах, в ее крови звучал неистовый зов, которого она никогда прежде не слышала. Это больше, чем просто страсть, подумала она, больше, чем похоть. Это было своего рода отчаянное признание.

«Вот и ты. Наконец-то!»

Разумеется, это звучало смешно, но другого объяснения чувству, вдруг вспыхнувшему в ее душе, Аллина найти не могла. И то, что вызвало этот первый жаркий порыв, было похоже на любовь.

Нельзя любить того, кого ты не знаешь. Не бывает любви без взаимопонимания, если нет общего прошлого, какой-то основы. Разум подсказывал ей все эти умные и рациональные мысли, а сердце смеялось над ними.

Это не имеет значения. Она может противоречить сама себе, может пребывать в замешательстве, может раздражаться, может даже сдаться… Но все это не имеет значения, если он не нуждается в ней или в том чувстве, которое вспыхнуло между ними.