Анна Бахтиярова - Игры с огнем, или Убить ректора

Но не тут-то было. Отмахнуться не дали.

— Знаю, история обросла легендами, — кивнул «костюмчик». — Но я в курсе, что произошло на самом деле. Я там был. И видел всё собственными глазами.

Фрида с трудом сдержала трёхэтажное ругательство.

Вот, засада! Мальчик! Единственный свидетель. Не считая примчавшейся на метле бабки и самого Костика, который ни разу не заговорил о случившемся.

Когда Фрида явилась на разборки, Костик устроил очередную мерзость. Погрузил в сон зверя двух девочек из младших классов, а мальчика, что попытался их защитить, самозабвенно избивал. Не магией. Кулачищами. В тот самый момент Фрида и вмешалась. Не из-за мальчика и двух спящих на полу девочек. На них ей было глубоко плевать. Они не существовали. Гроза Академии жаждала поквитаться с обидчиком Лолы. Не более.

Ох, и почему там тогда не оказался другой мальчик?

Чертов «костюмчик» видел, как она потеряла контроль. Поддалась животной ярости. В первый и в последний раз в жизни. Она колдовала и колдовала, не думая о последствиях. Не слыша, как ломаются кости обидчика, превратившегося в жертву. Не слыша его диких воплей, на которые могла бы сбежаться вся Академия. Но не сбежалась. Ибо шел урок, а Фрида мастерски поставила звукоизоляцию, дабы никто не помешал мстить. Однако бабка узнала. На счастье Костика. И самой Фриды, которой не дали перейти последний рубеж и стать убийцей.

В кабинете ректора сработал магический кулон, сообщая, что ученику грозит смертельная опасность. Изольда Кощеева мигом вскочила на метлу и рванула на помощь. И застала жуткую картину: окровавленного Костика и стоящую над ним внучку. Внучку, продолжающую калечить умирающего старшеклассника.

А потом был взмах руки, и Фрида отлетела к противоположной стене, приложившись спиной и затылком так, что в голове загудели десятки труб.

«Дура малолетняя! — заорала бабка. — Как ТА-АКАЯ сила могла достаться идиотке?!»

Фрида пыталась что-то сказать в оправдание, но получила магическую оплеуху, а бабка уже склонилась над Костиком, чтобы оказать первую помощь.

Помощь…

Её потребовалось немало. Магической помощи. Обычная медицинская не сработала бы. Раны на лице и теле, сломанные ноги и пальцы рук, треснувшие ребра, проткнутое легкое, внутреннее кровотечение. Еще минута, и Костику бы точно пришел конец. Конец, который озверевшая Фрида не почувствовала. Её глаза застилала пелена, она даже не осознавала, что жертва больше не зовет на помощь, а издает предсмертные хрипы. Зато всё это отлично видел маленький свидетель. Мальчишке десяти лет полагалось перепугаться до полусмерти. Неудивительно, что сегодня «костюмчик» рванул на защиту ученика без оглядки, едва увидел, что его обидчик — Фрида.

Даже винить его за это нельзя.

— Чего ты хочешь? — спросила Фрида устало. — Чтобы я сидела в кабинете и ни во что не вмешивалась? Я могу. Мне оно тоже не шибко надо.

«Костюмчик» возвел глаза к потолку.

— Ты вообще читала договор, который подписала? Нет, разумеется. Он обязывает не только принять должность ректора, но и участвовать в жизни АВиК по полной программе. В том числе, вести занятия. А из тебя педагог, как из коровы… — он не договорил, махнул рукой. — Короче, имей в виду, Кощеева, я буду следить за каждым твоим шагом. Тронешь хоть волос на голове еще одного ученика, я лично тебя придушу. Без магии!

Он удалился, хлопнул дверью, а Фрида откинулась на спинку кресла.

Да-а-а. Второй день в Академии, а столько впечатлений. Треклятые два года покажутся, не то, что за двадцать лет. А за два столетия!

Остаток дня Фрида просидела в кабинете. Рылась в ноутбуке, размышляла о смысле жизни, проклинала бабку, подложившую та-акую свинью, как ректорство. А к ночи сообразила, что спать на местном диване вторую ночь подряд не дело. И для репутации зло.

— Мне понадобится спальня, — объявила она Элле.

Та широко улыбнулась.

— Всё готово, Фрида Романовна. Еще со вчерашнего дня. Ваши апартаменты в блоке педагогов. В перламутровом коридоре.

— Надеюсь, это не бывшая спальня незабвенной предшественницы? — Фрида грозно прищурилась.

Мало ей должности! Бабкину постель она точно не потерпит.

— О! Не беспокойтесь. Изольда Валентиновна жила в другом конце коридора. Ее комнаты пока не тронуты. Приказа не было. Вашего приказа.

Фрида скривилась. Перспектива ликвидировать бабкино гнездышко совершенно не вдохновляла. Может, «костюмчик» займется? Или ему не по статусу?

…Новое жилище Фриде понравилось. Просторная светлая спальня, столовая, гостиная, гардеробная, ванная с котами на кафеле и занавеске, небольшой, но уютный кабинет. Не хоромы клана Кощеевых, но места уж точно больше, чем в последней квартире Фриды. Кстати, о квартире. Надо бы туда наведаться и прихватить-таки кое-что из вещей. Уезжая оттуда в памятное утро, Фрида решительно отказалась от всего нажитого добра. Однако, если подумать, там есть имущество, которое пригодится в новой жизни.

— Жить можно, — объявила Лола, с деловым видом обследовав территорию и заявившись к хозяйке в гостиную. — Только матрац жестковат, на мой взгляд.

— Ты дрыхнешь на одеяле, — напомнила Фрида. — А оно почти невесомое.

— А завтрак я хочу получать в постель.

— А не перетопчешься?

— Я теперь кошка ректора, между прочим, имею право на выкрутасы, — Лола запрыгнула на диван и развалилась пузом кверху.

Фрида собралась, было, напомнить, что кошь и так всю жизнь выпендривается больше, чем полагается хвостатым, но в дверь позвонили.

— Кого принесла нелегкая?

Она принесла Кирилла Аверина. Блондина, по которому Фрида страдала подростком. Он подарил очередную умопомрачительную улыбку, готовясь перешагнуть порог ее жилища.

Однако Фрида преградила дорогу.

— Какими судьбами? — спросила с усмешкой.

Очки зарабатывает бывшая зазноба? Верно рассудил: кто ублажает ректора, тот получает привилегии.

— Хотел узнать, как ты тут обустроилась.

От новой улыбки Кирилла по телу Фриды проскакали мурашки. Хорош, паразит. И прекрасно знает о собственной неотразимости.

— Только узнать? — спросила она, приподнимая брови. — Или заодно постель согреть?

— И это тоже.

Кирилл попытался коснуться щеки Фриды, но она увернулась.

— В другой раз, красавчик, — объявила с улыбкой, не хуже, чем у самого Кирилла, и закрыла дверь перед его носом.

Пусть катится лесом. Да, рядом с ним аж рассудок мутнеет, и хочется наплевать на всё на свете. Но если Кирилл Аверин считает, что можно залезть в ее постель, не извинившись за старые обиды, он плохо понимает, с кем связался.

— Скороговорки? Что за глупость? — девятилетний мальчишка глянул на Фриду сердито. — Это какой-то тест? Поведемся или не поведемся?