Надежда Волгина - Колдун

– Как зовут? – спросил голосом, мало что выражающим.

И смотрел на меня так, словно обвинял в чем-то и прикидывал, что со мной сделать в наказательных целях.

– Катя, – ответила я, старясь не терять лица.

– От печи отойди.

– Что?

– Пуховик твой плавится, говорю.

– Что?!

Тут до меня дошло, а еще раньше я уловила неприятный запах. Мой многострадальный пуховик! Теперь на нем была не только дыра, а еще и оплавленная дыра. А воняли так противно внутренности, которые до сих пор шипели и булькали. И как же меня угораздила прислониться к этой проклятой буржуйке?

– Пиддергайку свою выбрасывай. Выделю тебе тулуп, так и быть. Как раз маленький есть. А теперь пошли ужинать. Тебя ждал, не ел…

Колдун направился к двери, из которой и вышел, когда мы с Семеном проникли в его дом. Я же скинула пуховик и отправилась за хозяином дома, размышляя, что же он только что сказал.

– Что значит, ждали меня? – поинтересовалась я на кухне – такой же старомодной и кричащей простотой. – Я же с вами не связывалась…

– С тобой. Не за чем мне выкать. Не привык как-то, – перебил меня Колдун. – И о твоем приходе я знал.

– Откуда?

– От верблюда. Еще вопросы будут? – весело взглянул он на меня.

Если и будут – отвечать мне на них не собираются, – трезво рассудила я и тряхнула головой.

– Вот и лады, – кивнул Колдун. – Садись, – указал взглядом на один из пеньков, что заменяли стулья у круглого стола.

Я послушно опустилась на пенек, сложив на коленях руки. А что еще мне оставалось? Только ждать, когда мне вновь разрешится говорить. Сама я это делать опасалась. Даже не понимала, чего именно опасалась, но в тот момент мне казалось, что шутки с Колдуном шутить нельзя, что за это можно поплатиться. И пусть он лишь мирно суетится возле небольшой печи, доставая ухватом небольшой чугунок, но это перемирие мне казалось лишь временным затишьем. И откуда шли подобные мысли, ума не прилагала.

Тем временем, передо мной поставили жестяную миску и ложку. В центр стола Колдун водрузил чугунок и кувшин с чем-то. От большой краюхи хлеба он отрезал несколько крупных ломтей и один положил передо мной. А еще мне полагалась такая же жестяная кружка.

– Морса налей себе сама. Как и жаркого… У нас самообслуживание, – с этими словами он снял с чугунка увесистую крышку, и сразу же по кухне распространился запах тушеного мяса. У меня аж слюнки потекли, честное слово.

Не обращая на меня внимания, словно я вдруг стала невидимой, Колдун щедро наложил себе жаркого и сразу же принялся уплетать то за обе щеки. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Ну а за голодом как-то и стыд испарился. Да и нечего мне было стыдиться, разве что того, что явилась сюда без предупреждения.

Ели мы молча. Жаркое показалось мне безумно вкусным, и я даже рискнула потянуться за добавкой. А еще больше мне понравился хлеб – в городе такого не попробуешь. Похожий на этот я ела когда-то давным-давно, у бабушки в деревне. И пекла тот, помнится, она сама. И ягодный морс оказался приятно-холодным и насыщенным. Его я тоже выпила двойную порцию. А когда покончила с ужином, поняла, что с трудом держу глаза открытыми. Больше всего мне хотелось принять горизонтальное положение и сразу же уснуть. Все остальное может подождать и до завтра. Но именно спать я пока и не могла, ведь мы даже парой слов еще не перекинулись с Колдуном. Я даже не поняла до конца, разрешает он мне остаться или завтра же погонит обратно в город. Что буду делать в последнем случае и как стану добираться до города, я пока старалась не думать. И еще мне нужно было позвонить Олесе. С этими мыслями я и достала мобильный из кармана, чтобы еще через пару секунд убедиться, что связь тут отсутствует. И как же мне быть? Олесе и родителям я звонила из Красноярска. И если мама с папой были уверены, что именно в этот город меня и командировали, то Олеся ждет моего сообщения из конечного пункта. Не позвоню – может забить тревогу. А этого мне точно не нужно.

– Завтра свяжемся по рации с телетайпом, отправишь своей подруге телеграмму. Сегодня уже поздно, телетайп закрыт, – спокойно проговорил Колдун, обтирая тарелку куском хлеба.

– Откуда вы?..

– Ты! – снова перебил он меня, пристально глядя в глаза. – И я знаю.

Он про меня знает все? От этой мысли волосы зашевелились на голове.

– Ну, пойдем, – поднялся Колдун из-за стола. – Будем разговаривать.

– Оставь, – велел Колдун, когда я взяла миску, чтобы отнести ту в таз, где заметила грязную посуду. – Это подождет… – он распахнул дверь и ждал, когда я выйду из кухни первая. Вынуждена была подчиниться.

Пришли мы все в ту же комнату, где возле буржуйки я расплавила свой пуховик. Колдун указал мне на шкуру в углу и велел:

– Устраивайся удобно, под спину положи подушку. Не хочу, чтобы ты уснула раньше, чем я с тобой поговорю.

На шкуре лежало несколько подушек, и я выбрала самую большую и мягкую. Приложив ту к стене, с удовольствие откинулась на нее и вытянула ноги. Тело сразу же обмякло, а спать захотелось еще сильнее. Колдун наблюдал за всеми моими телодвижениями, а потому мне пришлось напустить на себя бодрости, которой и в помине не было.

– Где крест? – озадачил он меня вопросом, как только опустился напротив меня в позе лотоса.

– А ты и про него знаешь?

На это он не ответил, а во взгляде его, устремленном на меня, появилась какая-то тяжесть. Ну крест, так крест. Кряхтя, как старуха, я встала и проковыляла к чемодану, где в потайном кармашке и лежал крестик. В который раз подивилась его красоте и изяществу, когда возвращалась с ним на свое место.

– Да, это он, – произнес Колдун, после того как повертел какое-то время крест в пальцах, внимательно рассматривая тот.

– Что значит, он?

Этот мужчина казался мне все более загадочным. Неужто он и правда знает все обо мне? Получается, никакой он не шарлатан, и в мире действительно существует магия? Пока еще в моей голове все это плохо укладывалось, несмотря на явные тому подтверждения.

– Таких крестов мире всего пять, – задумчиво посмотрел на меня Колдун. – И один теперь твой.

– Он не мой. Я нашла его…

– Знаю, – кивнул он. – И все же, крест твой. Дай мне свою руку.

В легком замешательстве я протянула ему руку. Колдун взял ее в свою и перевернул ладонью вверх.

– Смотри, – велел, и я склонилась над собственной ладонью.

Дальше Колдун проделал что-то странное – занес крест над моей ладонью, но не приложил к ней.

– Видишь крест на своей ладони? – прочертил он по моим линиям пальцем, рождая морозную дрожь. Я увидела крест, но разве говорит это о чем-то?.. – Он в точности повторяет этот. Видишь? – прижал он крестик к моей ладони.

Я аж ахнула – крест, действительно был точь-в-точь как тот, что только что показал мне Колдун.