Карла Кэссиди - Одна тайна на двоих [litres]

– Сейчас у меня совсем немного друзей. Последнее время я так зациклена на работе, что почти растеряла всех друзей, какие у меня были.

– Наверное, настало время все исправить.

– Наверное. А ты? У тебя много друзей? – Пока она жила у него, ему почти никто не звонил; звонки были в основном по работе.

– Нет. Все друзья, какие когда-то были, отпали, пока я пытался справиться с горем и злостью. Я всех от себя отталкивал.

– Наверное, настало время все исправить, – повторила она его слова.

– А я не хочу ничего исправлять. Мне и одному неплохо.

Сердце Моники снова дрогнуло от боли за красавца, который сидел с ней рядом на большой высоте. Джейк так легко смеялся, он, судя по всему, любил жизнь… и все же собирался остаток своих дней провести в одиночестве.

Несколько секунд оба молча глазели вверх.

– Ой, видел? – воскликнула Моника. – Звезда упала!

– Видел, – тихо ответил он. – Сюзанна, бывало, говорила, что падающие звезды – это души людей, которых освободили из чистилища, и они поднимаются на небо.

Уловив в голосе Джейка глубокое чувство, Моника сжала ему руку. Почему-то ей казалось, что Джейк тоже заперт в собственном чистилище. И если все так и есть, ей хотелось, чтобы он нашел выход до того, как утром она вынуждена будет уйти из его жизни.

Следующие полчаса Джейк показывал ей разные созвездия. Он сам удивлялся тому, сколько всего запомнил из уроков Сюзанны. Кроме того, как ни странно, воспоминания о Сюзанне больше не пробуждали в нем острого, мучительного горя. Они навевали лишь глубокую, сильную грусть из-за того, что он больше никогда не сможет разговаривать с ней или смотреть на звезды.

Хотя он помнил звезды, которые показывала ему Сюзанна, все его мысли принадлежали женщине, которая сидела рядом, крепко держа его за руку. Будь все по-другому, он без труда мог бы представить себе совместную жизнь с Моникой. У нее замечательное чувство юмора. Она очень умна… и любит его, отчего ему делалось не по себе.

Завтра утром Моника покинет его дом с разбитым сердцем, но со временем забудет его. И хотя сказал Монике, что в его шкафу нет скелетов, он солгал ей. Рано или поздно она встретит хорошего человека, у которого в самом деле не будет скелетов, человека, который полюбит ее с распростертыми объятиями и с открытым сердцем. Он не такой. – Сюзанна всегда интересовалась звездами или этот интерес появился у нее, когда она стала взрослой? – спросила Моника.

– По-моему, все началось, когда ей было лет десять. Я подарил ей плакат со всеми созвездиями. Я прикрепил плакат на потолке над ее кроватью. Всякий раз, как мы переезжали, я не забывал взять тот плакат с собой… – Джейк ненадолго задумался. – Мы никогда не знали, где будем жить и когда в следующий раз поедим. Иногда нас будили среди ночи, и мы бежали от домовладельца, которому родители задолжали денег. Несмотря на весь хаос нашего детства, в жизни Сюзанны были две постоянных величины: я и звезды. – Теперь мне стыдно, – заметила Моника.

– Почему?

– Я жаловалась, что отец не ценит, не уважает мою работу… что он не любит меня так, как мне бы хотелось. И все же у меня всегда была красивая спальня, и я каждое утро просыпалась в одном и том же доме. У меня всегда были еда, тепло и вода; даже не представляю, через какие ужасы прошли в детстве вы с сестрой.

– К сожалению, родителей не выбирают, – ответил Джейк.

Она сжала ему руку:

– Я выбрала бы гораздо лучших родителей для тебя и твоей сестры.

– Спасибо. Теперь мне кажется, что все происходило в другой жизни.

– Значит, ты уже мечтаешь о следующем здании, которое хочешь увидеть, или кто-то уже поручил тебе спроектировать очередное здание?

– Один застройщик уже связался со мной по поводу следующего проекта, но сейчас дело на стадии переговоров. Речь идет об офисном здании, не таком высоком, как это, в северной части города. Ну а ты? Наверное, ты всегда готова придумать сюжет для очередного подкаста?

– Я думала, что мне удастся сделать сенсационный репортаж, но сенсация от меня ускользнула. Ничего, будут и другие материалы.

– А мне по-прежнему трудно поверить, что Мститель явился с повинной. Такой шаг как-то не вяжется с тем конкретным убийцей.

– Мне трудно представить, чтобы полиция устроила пресс-конференцию, не перепроверив доказательства, – возразила Моника. – Но я не хочу говорить об убийцах, я хочу говорить о звездах, о надеждах и мечтах.

Этим они и занялись. Джеймс рассказывал Монике о своих планах, о новых зданиях, которые преобразят скромные очертания Канзас-Сити и превратят центр города в нечто волшебное.

– Мы никогда не станем Нью-Йорком или Сан- Франциско, но стоит создать архитектурный облик города, о котором все заговорят, – сказал он.

Потом Моника призналась: она хочет стать репортером, чье мнение станет ценным для всех жителей Канзас-Сити.

– Мне нравится докапываться до сути и разговаривать с людьми, которые стали другими из-за преступлений. Вот почему мне вначале захотелось пригласить тебя на мой подкаст.

Джейк расплылся в улыбке:

– Ты оказалась очень цепкой. Я прямо глазам своим не поверил, когда ты заявилась ко мне домой!

– Не уверена, что приехала бы к тебе, если бы не узнала, что ты посещал занятия в психотерапевтической группе.

Несколько минут они молчали. Ветер немного усилился и сделался холоднее. В голове Джейка проносились мысли о сестре. Он был уверен, что Сюзанна одобрила бы его решение привести сюда Монику и вместе с ней смотреть на звезды. Да, он не сомневался, что Моника и Сюзанна стали бы подругами. Обе отличались жаждой жизни и развитым чувством юмора.

– Ты никогда не думал о том, что мог бы жить где-нибудь еще? – спросила Моника, выводя его из раздумий.

– Никогда, – быстро ответил Джейк. – Здесь мой родной город, и мне тут нравится. А ты?

– То же самое. По-моему, я живу в замечательном городе, и мне никогда не хотелось жить где-нибудь еще. Здесь не только жить хорошо; но и, по-моему, замечательно растить детей.

В глубине души ему не хотелось, чтобы их близость и их разговоры прекращались. К сожалению, над их головой сгущались тучи, задул холодный ветер, и Джейку показалось, что он слышит вдали раскаты грома.

– По-моему, нам пора спускаться, – нехотя сказал он. – Похоже, гроза приближается. На высоте в грозу опаснее всего.

– Хорошо, но я должна сказать тебе еще кое- что, последнее, – ответила Моника.

От нее повеяло каким-то новым напряжением, и он инстинктивно понял: ему не хочется слушать то, что она собирается ему сказать. Ее лицо освещалось призрачным лунным светом. Она посмотрела на него в упор.

– Я люблю тебя, Джейк.

Он с ужасом взглянул на нее, желая, чтобы она взяла назад слова, только что слетевшие с ее губ. Краем глаза он уловил какое-то движение. Он посмотрел ей за спину – и оцепенел.