Колин Гувер - Верити значит истина

«Иногда я вспоминаю ту ночь, когда встретила Джереми, и задаюсь вопросом: Если бы мы не встретились глазами, моя жизнь закончилась бы так же?»

Как только я вижу имя Джереми, я просматриваю ещё немного страницы. Это автобиография.

Это совсем не то, что я ищу. Автобиография – это не то, за что мне платят издатели, так что я должна двигаться дальше. Но я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что дверь закрыта, потому что мне любопытно. Кроме того, читая эти исследования, мне нужно увидеть, как работает разум Верити, чтобы понять её, как писателя. Вот моё оправдание.

Я переношу рукопись на диван, устраиваюсь поудобнее и начинаю читать.

ПУСТЬ БУДЕТ ТАК

ВЕРИТИ КРАУФОРД

Примечание автора:

Больше всего я ненавижу в автобиографиях фальшивые мысли, нависающие над каждым предложением. Писатель никогда не должен иметь смелости писать о себе, если он не готов разделить каждый слой защиты между душой автора и своей книгой. Слова должны исходить прямо из центра души, разрывая плоть и кости, когда они вырываются на свободу. Уродливый, честный, окровавленный и немного пугающий, но полностью разоблачённый. Автобиография, поощряющая читателя любить автора, не является истинной автобиографией. Никто не симпатичен изнутри. От автобиографии следует уходить в лучшем случае с неприятным отвращением к её автору.

Я могу это сделать.

То, что Вы читаете, будет иногда так плохо на вкус, что вам захочется выплюнуть это, но вы проглотите эти слова, и они станут частью вас, частью вашего мира, и вам будет больно из-за них.

И всё же... даже с моим великодушным предупреждением... ты будешь продолжать глотать мои слова, потому что ты здесь, с трепетом любопытства.

Продолжение.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«НАЙДИ, КОГО ТЫ ЛЮБИШЬ, И ОНО УБЬЁТ ТЕБЯ» ─ ЧАРЛЬЗ

БУКОВСКИ

Иногда я вспоминаю ту ночь, когда встретила Джереми, и задаюсь вопросом: если бы мы не встретились глазами, моя жизнь закончилась бы так же? Стала ли моя судьба с самого начала страдать от такого трагического конца? Или мой трагический конец – это результат неверного выбора, а не судьба?

Конечно, я ещё не встретила трагического конца, иначе не смогла бы рассказать, что к нему привело. Тем не менее, он надвигается. Я чувствую это так же, как чувствовала смерть Честин. И так же, как я приняла её судьбу, я приму свою собственную.

Я бы не сказала, что заблудилась до той ночи, когда встретила Джереми, но он точно нашёл меня, когда увидел с другого конца комнаты.

У меня и раньше были парни, даже на одну ночь. Но до этого момента я и близко не подходила к тому, чтобы представить жизнь с кем-то другим. Когда я увидела его, я представила нашу первую ночь вместе, нашу свадьбу, наш медовый месяц, наших детей.

До этого момента идея любви казалась мне очень искусственной: визитной карточкой, уловкой, маркетинговой схемой для компаний, выпускающих поздравительные открытки. Любовь меня не интересовала. Моей единственной целью в тот вечер было напиться бесплатной выпивкой и найти богатого инвестора для того, чтобы переспать. Я была уже на полпути к этому моменту, выпив три московских мула*. И судя по внешнему виду Джереми Крауфорда, я собиралась оставить эту вечеринку сверхуспешной. Он выглядел богатым, и это была благотворительная акция, в конце концов. Бедные люди не появляются на благотворительных мероприятиях, если они не богатые.

Присутствующая компания, которая организовала встречу, не включается в этот список.

Он разговаривал с несколькими мужчинами, но каждый раз, когда он смотрел в мою сторону, я чувствовала, что мы были единственными людьми в этом зале. Каждый раз он улыбался мне. Конечно, он знал. В тот вечер на мне было красное платье, которое я украла у Мейси. Не судите меня. Я была голодным писателем, и это было смехотворно дорого. Я намеревалась компенсировать кражу, когда у меня будут деньги. Я бы пожертвовала на благотворительность или спасла ребёнка, или что-то в этом роде. Что хорошо в грехах, так это то, что они не должны быть искуплены немедленно, а то красное платье было слишком идеальным для меня, чтобы от него отказаться.

Это было грёбаное платье. Такое платье мужчина может легко обойти, когда захочет меня между ног. Ошибка женщин, когда они выбирают одежду для событий, как я, то, что они не думают о них с точки зрения мужчины. Женщина хочет, чтобы её грудь выглядела хорошо, чтобы её фигура выделялась, даже, если это означает пожертвовать комфортом и носить что-то неприятное, но, когда мужчины смотрят на платья, они не восхищаются тем, как они облегают бёдра или подпругу на талии, или причудливый галстук на спине. Они оценивают, насколько легко его будет снять. Сможет ли он скользнуть рукой по её бедру, когда они будут сидеть рядом за столом? Сможет ли он трахнуть её в машине без неловкого беспорядка молний и утягивающего белья? Сможет ли он трахнуть её в ванной, не снимая с неё одежду полностью?

Ответом, на моё украденное красное платье было «да», «да» и, чёрт возьми, «да».

Я поняла, что в этом платье он не сможет покинуть вечеринку, не подойдя ко мне. Я решила перестать обращать на него внимание. Это заставило меня отчаиваться. Я не мышь, я сыр. Я собиралась стоять там, пока он не придёт ко мне.

В конце концов, он это сделал. Я стояла у стойки спиной к нему, когда он положил руку мне на плечо и наклонился вперёд, жестом подзывая бармена. Джереми не смотрел на меня в этот момент. Он просто держал руку на моём плече, как будто претендовал на

меня. Когда подошёл бармен, я зачарованно наблюдала за ним. Джереми кивнул в мою сторону и сказал:

– Убедись, что ты подаёшь ей воду до конца вечера.

Я этого не ожидала. Повернувшись, я опёрлась рукой о стойку и посмотрела на него. Он убрал руку с моего плеча, но не раньше, чем его пальцы коснулись моего локтя. Вспышка электричества пронзила меня, смешанная с волной гнева.

– Я вполне способна решить, когда выпью достаточно.

Джереми ухмыльнулся мне, и, хотя я ненавидела высокомерие за этой ухмылкой, он был красив.

– Я в этом не сомневаюсь.

– За весь вечер я выпила всего три рюмки.

– Хорошо.

Я выпрямилась и подозвала бармена.

– Мне ещё один Московский мул, пожалуйста.

Бармен посмотрел на меня, потом на Джереми, а потом снова на меня.

– Простите, мэм. Меня попросили подать вам воды. Я закатила глаза.

– Я слышала, как он просил тебя подать мне воды, я стою здесь, но я не знаю этого человека, и он не знает меня, и я хотела бы ещё.

– Она выпьет воды, – сказал Джереми.

Меня определённо влекло к нему, но его внешность быстро исчезала с этим шовинистическим отношением. Бармен поднял руки и сказал: