Ellen Fallen - Психея. Забвение

— У пациента появился нитевидный пульс. Готовь адреналин. — Люди, стоящие еще секунду назад надо мной, испарились, остались только их голоса; с неописуемой тоской в последний раз останавливаю взгляд на яркой звездочке и проваливаюсь в длинный тоннель, образовавшийся подо мной. — Кислородную маску. — Все тот же голос, затем появляется раздражающий звук «тик-так-тик», похожий на метроном или маятник, раскачивающийся из стороны в сторону. Меня мутит от ощущения бесконечного полета, пока я, наконец, не падаю на землю, резко дернувшись.

— Все, она с нами, быстрей погружаем ее в машину. — Подо мной шевелится что-то ужасно неудобное, руками бьюсь об холодные металлические поручни и открываю глаза, тут же нахожу на небе ту самую маленькую звезду, моя голова, как и тело, зафиксировано, хмурюсь, ищу глазами тех, кто рядом.

— Куда делся стадион? — спрашиваю девушку в медицинской маске. — Мне надо остаться, сюда должны прийти еще люди, мой… мужчина. — Я моргаю, пытаясь подобрать правильное слово.

— Вы здесь и так слишком долго пробыли, у нас нет возможности ждать дальше. После еще одной клинической смерти вы не выживите. — Остановившись рядом с машиной, девушка берет в руки шприц и, пережав верхнюю часть руки жгутом, вкалывает жидкость. — Расслабьтесь, все будет хорошо.

Знала бы она, сколько раз я слышала это обещание, перевязанная держателями у меня нет никакой возможности подняться и посмотреть самой для собственного убеждения. Пока они погружают меня на каталке в машину скорой помощи, я сканирую местность той минимальной возможностью с ограниченным обзором. Поле с зеленой низкой травой, несколько строений разнообразных пирамид. Целый древний город, которого я не могла видеть изнутри. Я совсем рядом с лестницами, ведущими ввысь, там, где находится храм и Эрнесто.

— Там остался мой друг, — теперь я начинаю по-настоящему нервничать. — Почему рядом со мной нет Гранта? Где Кэрри? Почему они не пришли на помощь? — Хватаюсь мертвой хваткой за руку девушки, уставившейся на меня в непонимании. — Полиция? Там ведь труп! Вы же не оставите Эрнесто. Да что с вами?! — кричу я, взбесившись от переглядываний двух врачей.

— Мы не понимаем, о чем вы. — Один другому кивает. — На вас так действует адреналин и реанимация. Вас надо срочно доставить в больницу. — Она выставляет предо мной прозрачную маску. — Давайте вы подышите, как только доберемся, там с лечащим врачом поговорите.

Они с ума сошли? Или у меня окончательно снесло крышу? Как можно оставить все без полиции?

— Это сговор, вы тоже с ними. Они везде! Сначала убивают моих родителей, затем объявляют охоту на меня! Пустите меня. — Мою голову обхватывают, а в руке снова появляется колющая боль.

— Вы ошибаетесь, — говорит девушка, и все перед глазами плывет, покачиваясь в такт мягкого движения автомобиля по дороге.

Урчание мотора, громкие завывания сирены усыпляют мое уставшее и многострадальное сознание. Постепенно на смену смятению приходит успокоение. Я сделала все от меня зависящее, убила поганую рептилию и забрала кристалл. Скорей всего, потеряла много крови или очередной сбой моего сердца дал вот такие неприятные результаты. Грант где-то поблизости, иначе и быть не может. Он же не оставит меня? Как делал это до сих пор! Сколько он преследовал меня, даже приставил Кэрри.

В душе разливается тепло и горечь одновременно. Мне так жаль, что все случившееся повлекло за собой такой виток ужасных событий. Смерти людей, которые не были даже причастными ко всему происходящему. Сожаление буквально топит меня, погружая в печаль и уныние. Скрип тормозов, снова каталка дергается, надо мной несколько человек подставляют к моему лбу термометр, светят в глаза фонариком и заглядывают в рот. Остаюсь лежать безропотной куклой, обездвиженной и бесчувственной. Мимо пролетают флуоресцентные лампы, нет никакого желания пересчитывать их. Звук приближающегося лифта, бесконечное тиканье маятника и разговоры людей, набившиеся в узкое пространство. Они обсуждают мое состояние, называя его не стабильным.

Внутри меня живет надежда, именно она заставляет биться мое сердце. Я так хочу увидеть его, сказать, что мы победили, обнять и попросить прощение за все свои поступки. Грант столько говорил о чувствах напрямую, не только призрачным «я люблю тебя». Поступками и действиями. Он моя опора и защита, наглый и грубый, раздражительный и орущий, но самый любимый. Самое ужасное для меня — потерять этого мужчину, от этого становится невыносимо больно. Наши отношения не были безупречны, но они того стоят. Слишком много ссор и криков, которые мы сможем преодолеть. Особенно теперь.

Чувства, что были притупленные раньше, теперь же вспыхивают во мне с новой силой, в сердце появляется ощущение пустоты, заполнить которую может только Меллон. Погружаюсь в режим ожидания, внезапности, ведь именно таким образом он появляется.

Снова над головой пролетают ряд флуоресцентных ламп, ремни на руках ослабевают, как только мы оказываемся в комнате, наполненной спокойным голубым светом. Четыре человека становятся рядом со мной и перегружают на койку, она не сказать, что мягкая, но получше каталки. Шевелю похолодевшими пальцами, маска исчезает с лица, больничный запах бьет в нос. Что-то подвозят громоздкое на колесиках, скользящих по линолеуму. Присоски по всей грудной клетке и жалкое пиканье около уха.

Врачи сравнивают показания, пока я трогаю ткань на своих ногах. Джинсы… быстро моргаю, пытаюсь подняться и посмотреть, может это тактильный обман.

— Лежите, пожалуйста. — Та, что привезла меня в больницу, передает бумаги молодому доктору и расписывается на планшетке.

— Я хочу встать, — слабым голосом говорю ему.

— Мы боимся переломов, внутренних кровотечений, поэтому вам придется оставаться в зафиксированном положении. — Он указывает на меня шариковой ручкой. — На шейных позвонках можете почувствовать шину. Хотя мне сказали, что вы пытались встать, но я не рекомендую до рентгена.

Девушка и два парня выходят из больничной палаты, прикрывая за собой двери. Я наблюдаю за доктором, пишущем в планшетке то, как он измеряет давление, следит за показателями.

— Когда придет полиция? — То, что вкололи в меня, постепенно растворяется, и мне проще разговаривать и формировать мысли, собирая в предложения.

— Это был несчастный случай, подтвержденный. — Сосредоточен на своей работе. — Вы помните, как вас зовут?

— Я не потеряла память, не сошла с ума. — Под его сомневающимся взглядом и скептическим выражением лица со злостью сжимаю джинсовую ткань на бедрах. — Уиллис Андреа.

— Хорошо, но спокойнее. Вы помните, что было до того, как вы отправились в Мексику? — Фонарик в его руках щелкает, он наклоняется надо мной, расширяет мои веки при помощи пальцев в медицинских перчатках.