Ellen Fallen - Психея. Забвение

Все еще улыбаясь, отодвигаюсь и присаживаюсь на корточки, расчищая песок под нашими ногами.

— Разница в том, что это я обнимаю тебя. — Мои пальцы все глубже погружаются в песок, я все еще смотрю на Эрнесто огромными глазами. — Кажется, это здесь. Он присаживается рядом и помогает мне активней копать, пока мы не сдуваем остатки песочной пыли, чтобы замереть на месте не веря своим глазам. — Все, как она сказала.

Вытаскиваю сумочку, раскрываю замочек на талии и достаю ключ, повернув его нужной стороной, вставляю в углубление. Эрнесто и я, склонившись, ожидаем, когда что-то вырастет под нами, произойдет какое-то чудо.

— Что-то не так, — бубнит мужчина. — Мы что-то упускаем.

Соскочив на ноги, он идет к дальней стене, пока я прислушиваюсь к резонирующим стенам. Звук отдаленный, но не похож ни на что. Будто что-то надвигается, и по ощущениям не хорошее. Оглядываюсь по сторонам, в поисках чего-то тяжелого.

— Эрнесто, нам надо закрыть вход, через который мы пришли. Камни, кидай туда, пока они не станут появляться на поверхности, — в моем голосе сквозит нервозность, мы расслабились, забыли о том, что кристалл нужен не только мне.

— Ты же не думаешь, что оттуда вылезет монстр? — Он срывается со своего места, берет камни лежащие у дальней стены и еле тащит к другой стороне. Его надрывное дыхание и стоны сбивают меня с мысли. — Сколько кинуть? Десять? Я больше не смогу. Они на вид легкие, но на самом деле надрываю спину, — кряхтит он, проходя мимо слишком медленно. Я, хмурюсь, уставившись на ключ, затем на стены, откуда мы отсчитывали шаги.

— Десять уступов храма соответствуют «десяти небесам», — шепчу я. — Десять поворотам вокруг своей оси.

— Что ты сказала? Блин, я устал, — его слова разлетаются на части, когда я, наконец, сосредотачиваюсь на разгадке.

Вдавливаю ключ в углубление, и по часовой стрелке проворачиваю. Он с легкостью поддается, издавая громкий звук, похожий на стон древних стен. Каждое мое движение только усиливает звуки, заставляя даже Эрнесто работать куда быстрее, чем прежде. Когда становится совершенно невозможно это выносить, я закрываю одно свое ухо рукой и делаю последний поворот. Успеваю откатиться на спину, из-под земли раздается жуткий треск, будто пучины ада решили разверзнуться. Эрнесто меня подхватывает под руки и волочет к дальней стене. Мексиканец прижимает меня к себе, пока на наших изумленных глазах вырастает гигантских размеров столб.

Все пространство заполняется голосами, разговаривающими на древнем незнакомом языке. Я сжимаю свои уши ладонями, что есть силы, чувствую, как густая жидкость стекает из моих ушных раковин по запястьям. Повсюду распространяется запах, напоминающий железо. Песок с шумом перекатывается, из золотистого превращается в кроваво-красный, поднимаясь вверх мелкими частицами и оседая. Постепенно звук становится тише, голова наполняется шумом, и я сажусь на кровавую землю с ускоренным сердцебиением.

— Посмотри, это то, что ты искала? — Эрнесто выходит из-за моей спины, опускается рядом со мной на колени и убирает мои окровавленные руки от ушей.

Я приглядываюсь к серебристому блеску, такому же, как цвет глаз Гранта. Поднимаюсь на ноги и медленно направляюсь к кристаллу, освещающему пирамиду. Он поблескивает, словно призывая скорее к нему прикоснуться. Моя душа похожа на сосредоточенный внутри энергетический сгусток. Внутри кристалла наблюдаются разряды. Они похожи на крошечные проводники с током, древняя катушка Тесла. Стоит мне протянуть руку, электрические молнии внутри кристалла собираются в один поток и начинают бить в то место, до которого дотронулись мои пальцы. Решительно двигаюсь к моей душе, стены пирамиды издают громкий звук, разрывающий барабанные перепонки. Он не похож на прежние, будто кто-то невероятного размера пытается протаранить стены или взбежать лестнице. Пирамида превращается в огромный резонатор, трансформируется в точную копию имитации голоса кетцаля — священной птицы майя.

Уши еще сильней кровоточат, вытираю кровь на своих руках об себя и хватаю кристалл, пронизанная молниеносным ударом разряда, автоматически отпрыгиваю назад. Меня прошибает насквозь новыми ощущениями, учащенное дыхание, рев в ушах. Сжимая и разжимая пальцы в кулаки, готовлюсь к еще одной попытке, повернуть кристалл наполненный душой. Моей душой… Решительно делаю шаг вперед, но рядом со мной возникает до боли знакомый человек.

— Ты же не думала, что все закончится настолько легко? — Чешуйки движутся, превращая лицо человека, с которым я жила, в неузнаваемую рептилию, возвышающуюся надо мной. В ее руке свисает оторванная голова Эрнесто с застывшим навсегда выражением испуга и узнавания на лице. — Глупая, сентиментальная и слишком добрая Психея. Слишком упрямая, чтобы смириться, но слабая, лишенная души.

Живые черные глаза без белков скользят по моему маленькому телу, по сравнению с его. Чешуйки двигаются с пугающей скоростью. Как будто рептилия демонстрирует мне классическую цепочку элемента домино. Первое звено мерзкой темной чешуи воздействует на соседнее, меняя личину. Кажется, мир рухнул, погряз во тьме, и больше никогда не забрезжит свет где-то рядом. Хвостом сбивает меня с ног, повалив на землю, тело отказывается реагировать от парализующего страха. Подгибаю локти и колени, упираюсь ими о твердые песчинки, раздирая кожу. Колкая боль распространяется с правой стороны грудной клетки. В глазах мутнеет, горло пересыхает, а воздуха катастрофически не хватает. Першение и гулкий кашель словно издалека доносится до меня. Согнувшись пополам, я снова испытываю грозное давление удушающей жабы внутри моего тела. Спотыкаюсь и отползаю дальше, соприкасаясь с чем-то липким. Оборачиваюсь, чтобы встретиться с обезглавленным телом, лежащего неподалеку, мексиканца. Громкий крик вырывается из меня, дикий вопль отчаяния и страха. Я ведь не хотела, чтобы он умер, не могла подвергнуть его опасности.

Рептилия снова меняет свой облик, устрашая своим видом. Медленно подходит ко мне, когтистая лапа, будто играя со мной, сжимает мое горло, приподнимая перед собой и заглядывая в глаза.

— Трудно тебе без души? Без дорогих тебе людей? Тяжело от предательств? Как я тебя понимаю, — произносит елейным голосом. — Думала, ты раскусишь меня сразу. Ведь я так часто была с тобой рядом. Но у меня есть еще один сюрприз для тебя. — Чешуйки снова перекатываются вверх, сменив не только внешность, но голос и пол. — Надеюсь, ты скучала по мне, моя Энди.

В подвешенном состоянии дёргаюсь изо всех сил под странное шипение уродливой рожи хладнокровного. Когти сдавливают мою шею, больно царапая и сжимая все сильнее. Рептилия играет со мной, как с едой, ей ничего не стоит сжать сильней или оторвать голову от тела, как она поступила с Эрнесто. Я чувствую новый виток спокойствия, оно словно волны — одна за другой, прибывающие к берегу. Сжав челюсть, подтягиваюсь на руках, обхватывая своими ладонями холодную лапу. Позвоночник от напряжения трещит, и я отчаянно извиваюсь, морщась от лезвий, приставленных к моей шее. Пирамида приглушено тонет в звуках, раздающихся со всех сторон, резкий треск, и рептилия отпускает меня, разжав когти, ее внимание привлечено к колонне, выросшей из песка.