Карина Микиртумова - Страстная неделька [litres]

Привезут ровно в восемь утра, и мужчина боялся проспать. А ещё хуже, если Марианна сама доставщику откроет дверь. Сюрприз должен быть сюрпризом.

Девушка застонала, перевернулась и прижалась к Игнату. Женская рука произвольно легла на чувствительную зону, которая вмиг стала «опасной». Мужчина стиснул зубы, но руку не убрал. Завтра в красках расскажет, как Марианна ему ночью «насос» качала. Улыбнулся. Прикрыл глаза. Впал в дрёму.

– Мммммяяяяяяяуууууу…

Игнат отмахнулся рукой. Кошек у него нет, так что звуку исходить неоткуда.

– Мяяяяяяяяяяууууууу! – раздаётся визгливый вопль прямо в ухо мужчины.

Шевцов резко принял позу «полусидя», схватился за сердце и повернул голову. На него смотрели два горящих жёлтых глаза… Казалось, даже усы Тошки застыли в пытливо-терпеливой позе хищника.

Мужчина осторожно отодвинулся и посмотрел в окно. Так-с, примерно шесть часов. Может, чуть меньше.

– Если ты меня ещё раз оцарапаешь, укусишь или нагадишь в итальянские ботинки, – прошипел Игнат коту, – выкину с балкона и прикинусь мёртвым.

– Тоооооош, – хрипло простонала девушка, – марш отсюда и дай поспать.

Как ни странно, кот послушался и спрыгнул с постели, давая Шевцову вдохнуть воздух. Нет, этот изверг с ними жить не будет. Он даже готов животинке будку со всеми удобствами на улице построить.

Мужчина уже окончательно проснулся, и уснуть благодаря паршивцу уже не получится. Что думать-то? Игнат боялся. Это он ночью не знал, что кот на свободе. Сей факт скрыли. А сейчас другой разговор.

Мужчина опустил ноги на пол и понял, что куда-то «влип». Сжал кулаки и даже не хотел думать, что это такое. Мягкое, тёплое и даже с запашком.

Вот же с-с-с-сука!

Хорошо, что одной ногой, а не двумя. Пришлось бы Марианну будить, чтобы не наследить по всей квартире. А так допрыгает до ванной, смоет экскременты, уберёт всё и пойдёт мстить. Интересно, а есть у его главбуха валерьянка?

Надо вопрос выяснить.

Игнат улыбнулся. Аккуратно встал и сделал три прыжка. Едва не упал. Шёпотом выругался и двинулся дальше.

До ванны он еле доскакал. Называется, почувствуй себя обгаженным дебилом. В ванне вымыл ногу, едва не блеванул. Вытер ногу полотенцем, намочил какую-то тряпку. Но сначала, наверное, стоит взять совок и веник. Беееее, его точно стошнит, и тогда Мариша его просто пришибёт. Веником.

Но что не сделаешь ради женщины, с которой собираешься прожить остаток жизни. Даже говно её долбанутого кота пойдёшь убирать. Это для Игната Ивановича Шевцова просто подвиг.

Спустя полчаса, согласно тикающим на стене гостиной часам, мужчина попал на кухню и сел на стул. Вытер тыльной стороной ладони лоб и выдохнул.

Времени у него было вагон и маленькая тележка. Это хорошо. Игнат дал себе мысленный подзатыльник и стал тихо прибираться на кухне. Посуду мыть не стал, чтобы ненароком не разбудить Марианну, хотя её, судя по всему, даже пушкой не подымешь.

Открыл форточку, чтобы пахло свежестью, а впоследствии и выпечкой.

Где аптечка у девушки, мужчина видел, но не рискнул лезть. Видимо, месть пушистым откладывается.

А пока можно и чай попить. Потом в душ, а там уже и романтичный завтрак в постель.

С воодушевлением Игнат полез в кухонный шкафчик, где нашёл ягодный «Липтон», обычный чёрный «Гринфилд», какой-то «Слим» с вишнёвым вкусом. Написано для похудения и очищения. Зачем Марише худеть? Хороша как есть.

Покачал головой. Достал пакетик чёрного и приметил в самом углу завязанную в фасовочный пакет зелёную коробочку. Достал, скривился от противного запаха. Развязал.

– «Валерианы корневища с корнями», – прочитал Игнат. – А что? Вероятно, подойдёт и это. Ну и вонь от этой травы. Как её пить-то можно?

Оторвал пакетик.

– Кис-кис-кис, – прошептал он и пошёл искать маленькую вонючку.

Нашёл он его в комнате. Еле выманил в коридор. Морда у Тошки стала ошалевшей. Он так смешно вёл носом в сторону пакетика, что даже не переставая облизывался.

Игнат кинул ему чай и стал смотреть.

Кот, словно очумелый подскочил к пакетику и стал тыкаться в него носом, вбирая запах. Затем перевернулся и стал об него тереться, громко мурлыча.

Шевцов улыбнулся и шёпотом пропел песню:

Присвистнул, развернулся и направился пить чай.

Утро среды встретило меня дурманящим ароматом кофе и свежей выпечки. Я сладко потянулась и, улыбаясь, открыла глаза. На крае кровати сидел Игнат и держал у себя на коленях поднос с чем-то безумно вкусным.

– Завтрак для моей несравненной леди, без которой мой бизнес превратился бы в прах, – журчащим голосом проговорил Игнат Иванович, пристально изучая меня.

Я смутилась. А в душе вопила девочка: «Оценили! Оценили!» Правда, девочка быстро замолкла, потому что оценили далеко не мои бухгалтерские способности. Но всё равно было дико приятно хотя бы от того, что у меня в жизни подобного ещё не было. Рома-а-а-антика!

В голове возникли строчки из песни: «Романтика! Самолёта… Романтика! Автомобиля… Романтика! На курортах! Романтика! Ох, девочки, влюбилась!» (Песня «Романтика» группы «Фабрика». – Прим. авт. )

– Спасибо, – поблагодарила мужчину.

– Так, садись, – скомандовал Шевцов и, дождавшись выполнения действия, поставил мне поднос на колени.

Облизнулась, завидев в чашках кофе, от которого ещё струился пар. На блюдце лежали два круассана, а на тарелках с розовыми пионами омлет с помидорами и ветчиной. И в завершение на самом подносе разлёгся белый пористый шоколад с миндалём, небрежно поломанный на кусочки.

– Выглядит очень вкусно и красиво, – улыбнулась и взяла в руки столовые приборы.

Только поднесла к губам вилку с омлетом, как Игнат задал тот самый вопрос:

– Ты помнишь, что вчера проиграла?

– Да, вкуснотища, – облизнула вилку. – Но мог бы дождаться, пока я поем, и не портить момент.

– Кофе с ликёром, – пояснил он.

– Сказочно. Где готовят такую прелесть?

– А почему ты думаешь, что это сделал не я? – с улыбкой спросил шеф.

Вздёрнула бровь и покачала головой.

– Шевцов и у плиты? Смешно и нереально.

– Между прочим, я умею готовить, – наигранно обиделся мужчина.

– Макароны и сосиски? Ой, точно котлеты! А рецепт, наверное, прост… Берёшь пельмени, размораживаешь, выковыриваешь мясо и лепишь небольшие котлетки, которые потом обжариваешь в тонне масла.

Игнат кивнул, ухмыляясь. Мол, беда с фантазией.