Ульяна Соболева - Краденое счастье

— Давай начнем знакомство иначе. Как там у вас говорят — Бог любит троицу?

— У меня нет желания с вами знакомиться. Вы похитили меня.

— Ну что ты. Всего лишь привез к себе на ужин. Добровольно ты бы не согласилась.

— А слово «нет» вам не знакомо?

— Ненужное слово, которое могу говорить только я, а не мне. Давай перейдем на «ты».

— Нет.

И бешенство лавиной поднимается по венам все выше и выше. Она нарочно его бесит или набивает себе цену? Так он заплатит сколько угодно. Так было бы проще. Заплатить и делать с ее телом все, что угодно. Она в любом случае покорится. Это уже дело принципа. Сколько бы не упиралась. И предвкушение вкусной охоты начало щекотать ноздри. Когда фанатки, поклонницы, просто бешеные и голодные сучки ползали у его ног, текли и подставляли свои дырки для грязного совокупления ему было насрать что они чувствуют… а с этой вдруг захотелось сломать. Чтоб тряслась от мысли о нем, чтоб ее знобило о мысли о нем, чтоб она кончала в ванной сама с собой с мыслями о его члене.

А потом он будет клеймить ее тело в самых разных позах. Ее недоносок муж вряд ли подозревает, что такие существуют. Она будет вопить под ним, извиваться и сходить с ума. Ее жизнь разделится на до и после. Прежней она не станет.

Пусть это будет ценой за гребаное «нет», за то, что осмелилась ударить и унизить. Он впервые захотел больше чем тело. Сожрать и вытрахать ее душу.

— Смелая девочка. — подошел к ней вплотную, осматривая, охреневая от кристальной голубизны ее взгляда. — а что, если я принесу свои извинения.

— Если или принесете?

Дерзкая дрянь. За каждую дерзость наказать, связать руки, заткнуть рот кляпом и измываться над ее телом так, чтоб от оргазмов теряла сознание.

Подошел к коробке с цветами, взял снизу и поднял, подошел к ней и протянул коробку.

— В знак примирения. Все женщины любят цветы. Не знал, какие любишь ты.

— Я люблю только Меддлемист*1…и вообще считаю, что цветы должны расти в земле, а не умирать в вазе.

Не взяла коробку, а он так и стоял перед ней, как идиот с этими цветами, которые хотелось запустить в стену так чтоб вся грязь забрызгала эту высокомерную нищебродку, возомнившую о себе слишком много. Ничего…еще одно очко. Он высушит ее сердце.

Повернулась к свету, и он заметил синяк на скуле, схватил за лицо, повернул к себе.

— Что это?

Дернула головой, сбрасывая его руку.

— Ничего.

— Кто это сделал? Твой муж?

— Нет!

— Да! По глазам вижу.

С трудом справился с адским желанием сесть в тачку, вдавить педаль газа и поехать к этому конченому ублюдку, чтобы раздробить ему череп о стену. Ничего…придет время, и он это сделает. Сделает все что хочет и с ней и с ее жизнью.

— Это не ваше дело. Мой муж хороший человек. И я не собираюсь его здесь обсуждать с вами. Я хочу уйти.

— А я хочу ужинать и ненавижу делать это один. Всего лишь ужин. Он ни к чему не обязывает.

— Я хочу уйти. Сейчас.

— Поужинаем и я лично отвезу тебя домой.

— Я хочу уйти сейчас. Если это извинения то, я их принимаю и просто хочу домой. У меня слишком много проблем, чтобы просто так ужинать с вами в каком-то клубе.

«Каком-то? Детка, да это самый крутой клуб в твоей стране. Чтобы сюда попасть нужно иметь в банке весьма круглую сумму, которая тебе даже не снилась». Но он был готов к блефу…у него месяц на пребывание в этой стране и, пожалуй, эта строптивая сучка самое интересное развлечение. Смотрел на нее одним из самых своих соблазнительных взглядов, улыбаясь уголком губ и вспоминая, как женщины млели от этой улыбки, как потом шептали, что Альваресу достаточно ухмыльнуться, чтоб их клитор стал твердым, а трусики мокрыми насквозь. Ему до боли захотелось сунуть руки в трусики этой девчонки и потрогать ее клитор прямо сейчас, а потом вогнать в нее пальцы так, чтоб она закатила свои голубые глазки и сладостно застонала.

— Да, это были извинения. Татьяна…Таня… — посмаковал ее имя, потрогал кончиком языка каждую букву, наслаждаясь румянцем на ее щеках, — Можешь идти, — распахнул дверь и весь внутренне сжался. Ну что? Уйдет? Без гроша в кармане? Он просчитался? — Но я целый день мечтал об этом ужине…о том, что ты согласишься и простишь меня.

Молчит смотрит своими огромными глазами, а он любуется ее длинными ресницами нетронутыми косметикой и аккуратными естественными бровями. Когда он в последний раз видел настоящие? Оказывается, это дьявольски сексуально, когда у девушки вздернутые уголком натуральные брови.

Поднырнула под его рукой и вышла из комнаты ВИП. Твою ж мать. Сучка! Вышел следом и преградил дорогу.

— Я отвезу.

— Не надо.

— Ты говорила о проблемах. Я могу решить любую твою проблему.

— Не надо…просто не создавайте новых.

— Ты даже не спросила, как меня зовут.

— Мне все равно.

Сукаааа! Идет по коридору, а он за ней, пока не ощутил себя полным идиотом. Бляяядь! Схватить за шкирку, придавить к стене, разодрать долбаное уродское платье и вогнать в нее член по самые яйца, отдолбить ее прямо у этой стены. Или она бежит к своему кобельку, который машет руками и…возможно трахает ее каждый день. От мысли об этом у него зашкалил адреналин и захотелось сейчас же свернуть шею ублюдку. Ничего он с ним побеседует позже.

Что он нашел в этой дряни? Что в ней такого, что у него кровь закипает в венах?

Как же она испугалась, увидев его. Ни тени, ни намека на симпатию. У него зубы свело от желания, а она только и мечтает улизнуть. Еле сдержался, чтобы не сцапать и не оттрахать самым жестоким образом. Сначала насильно до синяков и ссадин, ломая, перегибая, а потом все эти синяки зализывать своим языком, вбивать его в каждую дырочку на ее теле, в каждую выемку. Заставить кричать от наслаждения и просить еще.

Вернулся в номер и в ярости швырнул цветок о стену, ударил кулаком по коробке, растоптал ногами.

Схватил сотовый и набрал Гонсалеса.

— Пусть ее возьмут обратно на работу. Мне по х**й, как они это сделают. Дадут аванс, вылижут ей ноги, расцелуют зад ее собаке…И…что это за цветок Меддле…Меддлемист кажется? Найди мне его и купи таких сотню. — несколько секунд подумал и добавил, — В долбаных горшках.

Игра не окончена. Он готов делать крупные ставки, готов принять ее правила. Пока. Ненадолго. Потом она прогнется под его правилами и пожалеет о каждом своем «нет».

Сотовый снова зазвонил, и он бросил взгляд на дисплей. Тут же поморщился как от зубной боли. Как же она его достала. Сколько он там женат на ней? Два года или три? Кажется, пора разводиться.

*1 Самые редкие растения на нашей планете, вообще не имеют цены. Ни цветы, ни саженцы розы сорта «Красный Миддлемист», завезенной в Великобританию из Китая около двухсот лет назад, нигде не продаются. На всей Земле осталось всего два экземпляра (прим автора)