Ульяна Соболева - Краденое счастье

Я обернулась и плотно закрыла двери. Почему-то появлялось ощущение, что то что сейчас произойдет мне не понравится.

— Ты будешь убирать и прислуживать только в одном номере и возможно даже в две смены.

— Как это в одном номере? Что можно делать только в одном номере.

— То, что захочет его хозяин.

И выразительно на меня посмотрела.

— Господин Альварес желает, чтобы с сегодняшнего дня ты постоянно обслуживала его и его номер.

Что? У меня на минуту отнялся дар речи. Обслуживала его номер и его самого? Я не ослышалась? Так… так вот откуда эта любезность, это лицемерное сочувствие и забота.

— Спасибо, но мне не подходит. Найдите для работы кого-то другого.

Развернулась, чтобы пойти к двери, но тут же услышала металлический голос начальницы.

— Стоять! Один только шаг к двери и здесь будет охрана. Я повешу на тебя все, что когда-либо случалось в этом отеле. Это, не считая твоего нападения на Альвареса с целью украсть его бумажник. Я припишу тебе торговлю наркотой, кражи в номерах, проституцию и даже, блядь, взлом сейфа в офисе хозяина отеля!

Она встала и подошла ко мне сзади, цокая каблуками, пока я со свистом дыша смотрела на разводы в дубовой двери кабинета этой суки, которая заманила меня в ловушку вместе с Альваресом.

— Ты, маленькая серая мышь, неизвестно чем взяла его, неизвестно почему он пожалел тебя и не сдал со всеми потрохами, а цацкается с тобой. Так вот ты будешь обслуживать его номер или по гроб жизни не расплатишься со мной! Я тебе выпишу такой счет, что за него будут платить даже твои внуки. Одна ваза, которую ты разбила стоит дороже всего твоего шкафа с убогим безвкусным гардеробом. Даже если ты продашь последние трусы тебе не хватит расплатиться с тем, что я повешу на тебя.

Я так и стояла, не поворачиваясь к ней, продолжая смотреть на дверь, чувствуя, как холодеют кончики пальцев рук и ног.

— Вы обещали мне аванс.

— Ооо, вот это совсем другое дело.

Цоканье каблуков отдалилось.

— Аванс в принципе не от меня, а от Альвареса. Хер бы я тебе что платила. Корчила из себя недотрогу и целку-патриотку.

— Тогда не надо никакого аванса. — отрезала я. — буду работать за зарплату. Меня на работу берете вы или Альварес? Да любая бы на твоем месте…

— Я не любая и вы не моем месте!

— Упаси Господь от такой помойки! Иди переодевайся и приступай. — она посмотрела на часы, — через полчаса он будет завтракать, и ты должна его обслужить. А чтоб тебе веселее работалось, посмотри вот сюда.

Я медленно обернулась и посмотрела на экран ее ноутбука. На одном из кадров я держу в руках бумажник Альварасе, притом, как бы пытаюсь, что-то с него вытащить, когда на самом деле пыталась засунуть обратно… а на втором кадре я как раз ударила его по голове и злополучный бумажник валяется рядом с нами.

— Как минимум с тебя за это можно содрать денег. Как максимум посадить и позаботиться о том, чтобы тебя там порвали любыми подручными средствами при первом же медосмотре! — она щелкнула зажигалкой, — Альварес дорогой нам клиент. Очень дорогой. Более того — инвестор. И такое насекомое, как ты, слишком ничтожное, чтоб мы не проехались по тебе танком. Будь хорошей девочкой и иди работай.

Он был не один. В его номере собралась какая-то делегация из шести человек. Все они сидели за столом вместе с Альваресом. И моя злость, моя ярость на то, что он устроил для меня ловушку, на то, что заставил меня работать только у него таким отвратительным шантажом, не могла найти выхода. Я шла сюда с твердым намерением узнать какого черта он вытворяет? Он же извинился, он же…он же старался втереться мне в доверие, подвозил меня, заботливо укутывал в свою куртку и все ради того, чтобы через несколько минут меня поставили в известность, что он таки меня купил? Унизить? Потешить свое испанское эго?

Я с такой силой распахнула дверь, что на меня все обернулись в том числе и он. Сидит во главе стола с чашкой кофе в руке и смотрит на меня выжидающе раздраженно. Потом повернулся к мужчинам за столом так словно меня и не было вовсе.

— Продолжим.

Ощутила, как щеки стали пунцовыми и прошла в уже знакомые мне апартаменты через небольшой конференц-зал, намеренно громко размахивая пустым ведром. Я убрала в его спальне, заправляя постель, с досадой швыряя чьи-то маленькие красные стринги в мусорку в которой валялась использованная резинка.

К горлу подкатывает ком. Отвращение и злость. И я не знаю, что именно меня так ужасно злит из всего, что сейчас происходит. Эти стринги, этот факт, что у него другие женщины, это принудительное унижение или… просто сам Альварес.

Я различала его голос из всех остальных, даже слышала, что именно они обсуждают. Хотя, мне это ни о чем не говорило. Иногда я поглядывала в приоткрытую дверь и видела его профиль. Четко очерченный нос, ровные скулы, сильная шея. Небрежно удерживает пальцами чашку и смотрит на собеседника.

Пока шла их конференция или как называлось это сборище я трижды вытерла пыль, трижды наблестила зеркала и теперь хотела уйти, но Рената сказала, что я не могу покинуть номер, пока Альварес сам меня не отпустит. Я прошлась несколько раз по спальне и подошла к окну.

Унылая погода, отвратительный день, сплошная черная полоса, которой не видно ни конца, ни края. Ну хотя бы обещали аванс. Я думала о том, что заберу эти деньги и больше сюда не выйду. Эта Рената блефовала. Зачем я ему? Зачем я им всем? Неужели Альварес действительно готов удерживать меня силой. Я с трудом верила, что такая могла его заинтересовать. Я не тот типаж. Не одна из его секретарш, моделей, любовниц. Я слишком серая для него. Слишком обычная.

— Закончила?

Резко обернулась и увидела, как надменно Альварес облокотился о косяк двери и сложил руки на груди.

— Закончила. И хочу сказать, что не собираюсь здесь работать, не собираюсь вас обслуживать! Немедленно скажите этой…этой…

— Суке? — услужливо подсказал он и усмехнулся.

— Именно. Скажите ей, что я уволена и вы не хотите, чтоб я у вас здесь у вас…, - я запнулась, стараясь не смотреть ему в глаза, потому что они выводили меня из равновесия, — находилась.

— Почему же я хочу! Хочу, чтоб ты у меня здесь находилась.

— Зачем? Почему это не может делать другая? Что вы прицепились ко мне? Что вам от меня надо? Вы вызываете во мне глубокую антипатию, вы мне неприятны! Не нравитесь! Не хочу я у вас работать и видеть вас не хочу и…

Он вдруг подошел ко мне взял меня за руку и развернул к окну.

— Вот там вдалеке видишь чертовое колесо? — невольно посмотрела на горизонт и увидела самое большое колесо в городе. — В детстве для того чтобы покататься на таком колесе, я чистил ботинки богатым дядям целый месяц и мог прокатиться на колесе всего лишь один раз.