Эмма Скотт - Пять минут жизни

– Боже, Тея. – Он целовал меня между словами. – Ты уже делаешь то же самое.

Его руки поднялись, одна зарылась в мои волосы, другая легла мне на поясницу. Прижимая меня к нему. Я почувствовала пылающий в нем огонь.

– Мы позаботимся друг о друге. – Моя голова откинулась назад, когда его рот скользнул по моей шее. – Не важно, что произойдет.

Его руки обвились вокруг моей талии. Я обхватила его лицо с сильной, точеной челюстью и поцеловала, медленно и глубоко, давая ему все. Запечатывая обещание ему.

Он издал глубокий грудной звук, а затем его поцелуй стал жестким и яростным. Я захныкала, сгорая в приливе охватившего меня жара. Снова и снова Джим завладевал моим ртом, сводя меня с ума. Он снял с меня рубашку. Я стянула с него футболку.

– Душ, – пробормотала я, пока его руки ласкали меня. – Я хочу в душе. Как дождь нашей первой ночи…

Мы переместились в ванную, раздевая друг друга по пути. Я включила воду, и мы стояли под струями, кожа к коже, крепко обнимая друг друга. Я чувствовала его член между своих ног, огромный и жесткий, но заставила себя выскользнуть из объятий Джима.

– Я позабочусь о тебе, – заявила я. – Прямо сейчас.

Я подошла к Джимми и намылила его широкую спину. Минуту он терпел, потом повернулся и снова потянулся ко мне. Я подарила ему один дерзкий поцелуй, пока мои руки исследовали его грудь, кубики пресса, двигались все ниже.

– Тея…

Я упала на колени и взяла его в рот, лаская огромную, жесткую плоть.

– Твою мать… – застонал Джим.

Вода лилась на нас, теплая и чистая. Я попробовала на вкус каждый сантиметр его члена, а затем взяла его глубоко в рот. Рука Джима врезалась в плитку над моей головой, и этот звук подстегнул меня. Я хотела довести его до пика. Жадно ловя каждый звук, каждый тихий стон. Он запустил пальцы в мои волосы.

– Сильнее, – попросила я.

Его рука потянула мои пряди, удерживая меня на месте.

«Да, о боже, да».

Джимми напрягся, а затем излился в мой рот. Я пила его, сосала и поглаживала, чтобы взять все до последнего, потому что это было мое.

– Боже, Тея.

Голова Джимми опустилась, вода текла по его лицу и лилась на меня дождем. Сбегала ручьями по рубленым плоскостям его тела, мышцам рук и плеч. Настоящее мужское совершенство. Его глаза открылись и нашли мои. Мое сердце застучало от чистого, грубого желания на лице Джима.

– Иди сюда. – Все еще тяжело дыша, он поднял меня на ноги. Желание в его глазах вызывало дрожь, несмотря на горячую воду. – Мой черед.

Его слова упали между нами восхитительной угрозой, обещанием того, что он собирался со мной сделать. Страсть свернулась в тугую боль в лоне.

– О боже…

Он захватил мой рот в жгучем поцелуе, а его рука скользнула между нами, между моих ног. Джим принялся выводить круги по моей плоти, а затем сунул в меня два пальца.

Я задрожала и подалась вперед.

– Да… – Я прильнула к нему, обхватив рукой за шею. – Боже, да… Пожалуйста…

Он прижал меня к стене, удерживая своим телом, ртом и пальцами, которые доводили меня почти до грани. Вдруг Джим отступил.

Я всхлипнула от разочарования. Звук эхом отозвался в ванной и превратился в стон, когда Джимми встал на колени и стал ласкать меня языком. Он целовал меня теми же посасывающими движениями, и я почти мгновенно кончила – яростный экстаз разорвал меня. Я схватилась за Джима, впилась в него ногтями, пока под веками взрывались звезды.

Джимми поднялся и обхватил ладонью мое лицо. Поцеловал меня, открыто, жадно. Свободной рукой перекрыл воду. Не говоря ни слова, вытащил меня из ванной и уложил на кровать. Он стоял надо мной, как воин, готовый победить.

Что и сделал.

Джим вошел в меня одним сильным толчком. Я вытянула руки над головой и выгнула спину, а он перенес свой вес на одно предплечье и закинул мою ногу на изгиб другого, беря меня сильно и глубоко.

Я полностью отдалась ему, обнажив свое тело и сердце.

Тея прижалась ко мне и потерлась носом о шею.

– Доброе утро. Можно я сделаю заказ за нас обоих?

– Удиви меня, – сонно пробормотал я.

Она поцеловала меня под ухом, в подбородок, в губы, а затем высвободилась из моих рук. Я зевнул и смотрел сквозь полузакрытые веки, как она голая идет в ванную. После этих трех дней я узнавал ее утреннюю рутину по звуку. Она пользовалась ванной, чистила зубы, принимала лекарство.

Потом Тея оделась, схватила сумку и выскользнула за дверь, чмокнув меня по пути.

Я потер глаза и уселся ждать. Я все охотнее позволял ей делать что-то для меня, например, покупать мне кофе по утрам или – очень редко – платить за ужин. Вскрытие детских ран и рассказ об ужасах жизни в приемных семьях ослабили хватку давнишнего страха.

Но я никогда не спал, пока она ходила где-то одна.

Пятнадцать минут спустя Тея вернулась с двумя стаканами кофе и двумя бутербродами с колбасой и яйцом из магазина через улицу. Она сидела, скрестив ноги, на кровати рядом со мной, пока мы ели.

Тея счастливо вздохнула, жуя.

– Я люблю этот город. Мы могли бы ходить в разные рестораны на завтрак, обед и ужин каждый день в течение многих лет и никогда не есть в одном и том же месте дважды.

– Каков план на сегодня?

Телефон Теи зазвонил. Точно по графику.

– Погоди. – Она вытерла руки салфеткой и ответила на звонок. – Привет, Делия. – Слезла с кровати и подошла к окну, чтобы поговорить со своей сестрой. Их отношения не улучшились за время нашего пребывания в Нью-Йорке, но Тея никогда не пропускала ни дня, не сказав своей сестре, что с ней все в порядке. Взамен Делия перестала угрожать мне арестом.

Справедливый обмен.

– Непременно, – сказала Тея у окна. – Мы прекрасно проводим время. Время моей жизни… Хорошо… Хорошо. До свидания. Пока, Делия. – Она вернулась и бросила свой телефон на кровать рядом со мной. – Скорей бы она вышла замуж за Роджера и оставила нас в покое.

Глаза Теи выдавали ее чувства. Я знал, что она ненавидела отчуждение, но Делии нельзя было доверять. Сестра Теи до сих пор не отменила доверенность.

Тея сморгнула свою печаль и ярко улыбнулась мне.

– На чем мы остановились?

– План на сегодня, – напомнил я, проглотив сэндвич. – Эмпайр-стейт-билдинг?

– Пока нет, – сказала Тея. – Это напоследок. Я полагаю, у меня хватит денег еще на несколько дней. И не говори, что сам заплатишь. Тебе надо платить за дом, а ты потерял работу.

– У меня есть сбережения.

– Мы не можем истощить их. Я не хочу усложнять твою жизнь.

Я потянулся и усадил ее на себя.

– Ты и так все усложняешь.

Она прижалась к моему паху, потираясь о растущий член.

– Я вижу, к чему ты клонишь.

Я поцеловал ее, ощутив соль ее завтрака и сладость кофе, в котором было больше сливок и сахара, чем чего-либо еще. Поцелуй углубился, и все мысли о еде были забыты на следующий час. Я мог бы счастливо остаться в отеле до конца дня, перемежая сон, секс и разговоры, но у Теи были планы на этот город.