Марина Кистяева - Во власти зверя. Страсть волчицы [сборник] [Publisher: SelfPub]

Пришлось сжать зубы.

Вот ты и вернулся, сукин сын. Снова хочешь быть заботливым и нежным. И с кем?

С кем…

Голос, ехидный, полный сарказма не заставил его отвернуться от намеченного плана.

Со своим внутренним миром он разберется позже.

Расставив ноги по обе стороны от женских бедер, он навис над девчонкой. От его пылающего взгляда не укрылась её нервозность и напряжение.

– Я хочу, чтобы ты перестала бояться, – слова произнёс четко, давая понять, что он не насмехается. – В мои намерения не входит причинение тебе боли. Я реально хочу тебя трахнуть, но не изнасиловать. Разницу способна уловить?

О какой разнице он ведет речь?

Этот большой оборотень.

Нависшей за спиной.

Если бы Марика отчаянно не нуждалась ещё в одной порции крови, никакие силы не заставили бы её остаться в доме чужака.

Но она не была в этом уже столь уверена, когда перед её лицом опустилась рука, согнутая в локте.

– Сначала ты. Давай, пей.

Слова, прозвучавшие, как приказ.

Марика не стала противиться и подчинилась. Шумно выдохнув воздух их легких, выпустила клыки. Ещё один выдох. Оперлась на дрожащий локоть, чуть-чуть подтянулась и второй рукой прикоснулась к мужской кисти.

Дальше мир померк, разум уступил место жажде, и она, издав всхлип, укусила оборотня. Он даже не дернулся. Когда-то Марике говорили, что для оборотня отдать небольшую дозу крови не составляет большого труда. Сейчас она смогла убедиться в правоте тех слов.

Кровь была густой, насыщенной и безумно вкусной. Сегодня она была уже в состоянии оценить её вкус. Пила Марика осторожно: глоток, ещё один глоток. Много пить было нельзя. Она не знала возможностей и силы притаившегося зверя. Почему она об этом подумала? Да потому что никаких воспоминаний оборотня она с его кровью не получила!

Сначала Марика даже не обратила на это внимание. Потом в её голове прозвучал предусмотрительный звонок – что-то не так.

За свою недолгую жизнь Марика питалась от трех оборотней – женщина и двое мужчин. И за время их «общения» она знала о жизни кормильцев всё, значительно больше их самих. Она чувствовала их эмоции, пережитые годы назад. Заглядывала в прошлое. Знала настоящее.

Тут – тишина.

Ни эмоций, ни воспоминаний. Ничего.

Мелкая дрожь сотрясла тело Марики, когда она поняла, что столкнулась с неким феноменом. Сделала ещё один глоток, готовая оторваться от желанной вены и лучше присмотреться к оборотню, возможно, даже постараться наладить контакт, поговорит, расспросить его, когда почувствовала, как тяжелая рука опустилась на ягодицы. Ладонь была большой и без проблем распласталась на обоих полушариях.

Стало не до разговоров.

У Николая был выбор – или ворваться в розовую плоть без церемоний, как он это сделал накануне в баре. Или…

Он выбрал второй вариант.

Не надо быть провидцем, чтобы знать, что лоно девчонки было сухим. Если войдет, порвет нежную плоть. Вчера подобная мелочь, наоборот, только бы подхлестнула Ника, сегодня всё было иначе.

Стоило ему прикоснуться к её попке, увидеть, как она сжалась, чтобы предупреждающий рык сорвался с его губ. Нет, милая, тебе от меня не убежать! Ты – в моей власти! Могу наказать, могу помиловать. Решать только мне.

И он решил.

Решил воскресить те ощущения, которые похоронил вместе с родителями, чуть позже – с братом. Усмешка Судьбы, иначе не скажешь. Потерять семью от рук вампиров, сломать себя, сломать так, что не осталось живого места, истекать кровью, возродиться из пекла благодаря мистическому старцу. И ради чего?

Чтобы подарить забытую страсть вампирше…

Про нежность говорить было рано.

Он так думал.

Рука Николая действовала уверенно.

Чуть-чуть, слегка помял ягодицы, скользнул вверх, провел по позвоночнику, слегка надавливая на кости, отмечая, как хоровод мурашек побежал по коже. Ещё выше… К лопаткам и шее. Захотелось дотронуться до грудей, сжать их, потеребить соски, но тогда надо было переворачивать девчонку на спину.

А это чревато последствиями – её глазами, в которые он сейчас не желал заглядывать.

Он чувствовал каждый её глоток. И вместо того, чтобы испытывать омерзение, полыхал в огне. Титаническими усилиями пытался удержать волка, который бесновался внутри.

С волком была тоже отдельная история. По логике, зверь должен был нуждаться в крови врага. Напасть, добраться до глотки, выдернуть кадык и насладиться предсмертными судорогами! Таков должен был быть расклад.

Должен. Но не был.

Да, зверь бесновался. Да, зверь пытался вырваться и дотянуться до пигалицы. Но с намерениями впиться в её кожу. Лизнуть. Пососать. Провести шершавым языком по каждой клеточке. Проникнуть в каждую впадинку. Почувствовать соль и сладость вампирши.

Воздух в спальне Ника давно превратился в сгусток плавленого металла. Застревал в горле, обжигал, и не проникал в легкие. Грудь распирало от давящей на внутренности потребности сбросить с себя нестерпимое возбуждение, длящееся, казалось, тысячу лет.

И Ник перешёл к более активным действиям.

Уже без резких движений, бедрами раздвинул ноги девчонки и с диким первобытным удовольствием втянул в себя её запах. Закрыл глаза. Дал обонянию вкусить всю сладость женской плоти.

Судорога прошлась по крупному телу Николая. Перед глазами возникла красная пелена, все мышцы окунули в вулканическую лаву. Его рука оторвалась от шеи девушки и стремглав устремилась вниз, к нежным складочкам.

То, что Николай почувствовал, дотронувшись до лона вампирши, удивило его так, как давно ничто не удивляло.

Оно не было сухим.

Легкая влажность, свойственная зарождающемуся возбуждению, присутствовала.

И осознание сего факта окончательно снесло крышу у Ника.

Он, продолжая кормить маленькую вампиршу, уже более плавным движением подтянул тело, и послав всю тяжесть на руку, второй направил член к притягательному входу.

Стоило только головки соприкоснуться со складочками, у Ника отказали тормоза.

И он, уже громко, в голос, рыча, погрузился полностью в женскую плоть.

Как же туго она его обтягивала!

Сжимала, словно кожаная перчатка!

Идеально ему подходила.

Девушка дернулась, замычала и оторвалась от его вены.

Не смотря на сильнейшую эйфорию, испытываемую Ником, тот смог остановиться.

– Не больно? – выдохнул и замер.

Пусть она скажет, что нет.

Пусть скажет «нет»…

– Нет.

Ника одновременно обдало кипятком, после чего погрузили в ледяную прорубь. Одна его часть – звериная – рвалась в бой. Она кричала, что какого хрена он медлит? Что он уже в ней! Что пора двигаться! Яростно! Жестко! Врезаться в неё по самое «не хочу»! Сжать ягодицы, укусить, заклеймить! Дать почувствовать себя всего!