Дженнифер Арментраут - Лунное искушение

Мужчина дернулся назад, но ее ногти застряли в лыжной маске. Он повертел головой и, опираясь на руки, пополз назад. Никки рванулась в противоположном направлении, и маска сползла с нападавшего. Вставая на колени, девушка увидела, что та осталась у нее в руках. Тяжело дыша в впопытке встать на ноги, Никки успела уклониться, когда преступник нанес удар, но промахнулся, попав кулаком в стену. Она оглянулась и не поверила своим глазам.

— Паркер, — выдохнула Никки, выронив маску.

Нападавший резко повернул голову. Кровь струилась по его лицу, искаженному болью и злобой. Он вскочил на ноги.

— Говорил ей, надо действовать так же, как с другой его сучкой, а она не слушала. Сказала, две аварии подряд будут выглядеть подозрительно. Стоило сбить тебя той ночью, когда я следил за тобой.

Она пришла в ужас, когда смысл сказанного дошел до нее.

— Это вы подстроили аварию Эммы? — Слова прозвучали тихо, но Паркер, казалось, услышал, потому что издал рев, от которого она испытала первобытный страх.

Никки развернулась, заставив себя двигаться как можно быстрее. Коридор казался бесконечным. В глубине души она понимала, что не успеет добраться до входной двери, даже если очень постарается. Но девушка знала, что если упадет еще раз, он уже не даст ей подняться.

Сознание отключилось, когда она добралась до кухонного островка. Инстинкт самосохранения взял верх, направив ее руку туда, где стояла открытая коробка со стамесками. Она схватила самую большую и развернулась.

Никки не поняла, как все случилось. Она держала стамеску обеими руками так крепко, что когда он грудью налетел на ее кулак, девушка все равно не выпустила инструмент. И продолжала держать, даже когда он попытался ударить ее на отмашь в лицо и когда что-то теплое заструилось по ее руке. Потом он обмяк и упал ей под ноги, его тело дернулось пару раз и замерло.

Несколько секунд девушка стояла в оцепенении, но потом как будто бы пришла в себя.

Она должна позвонить в полицию. Ее действия были машинальными. Она нашла телефон на кофейном столике и набрала 911. Никки что-то сказала диспетчеру и тот подтвердил, что полиция едет. Ей показалось, что ее попросили оставаться на линии, но она хотела позвонить Гейбу.

Девушка решила, что де Винсенты должны знать, что Паркер был в ее квартире и теперь мертв. И что он фактически признался в том, что имеет непосредственное отношение к аварии, случившейся с Эммой. Братья должны узнать об этом до полиции.

Девлин будет так разочарован. А что подумает Гейб?

Где-то на задворках сознания Никки понимала, что поступает неправильно, звоня ему. Но девушка едва ли думала об этом, пока в ухе раздавались телефонные гудки. Упершись спиной в стену, она сползла вниз.

Гудки все шли, а Гейб не отвечал.

По-прежнему сжимая стамеску, она прижала телефон к груди и уставилась в коридор, наблюдая, как кровь медленно растекается по полу.

С тех пор как Гейб увидел, что ему звонила Ник, он, наверное, в сотый раз потянулся в карман за телефоном.

Он был потрясен, увидев ее имя на экране. Ему казалось, что после последнего разговора она скорее даст ему пару раз по яйцам, чем позвонит.

Что ей могло понадобиться?

Возможно, она хотела, чтобы он забрал мебель, которую подарил. Но Ник может ненавидеть его сколько угодно, а эти вещи теперь принадлежат ей.

Гейб услышал, как телефон снова зазвонил, но потянулся в карман и не глядя сбросил звонок.

Разговор со старшим братом был в самом разгаре, поэтому он не мог просто встать и уйти: необходимо дождаться, пока страсти поутихнут, прежде чем покинуть дом и перезвонить Ник.

Дев опрокинул третий бокал бурбона.

— Я знал.

— Прошу прощения? — удивился Гейб.

Он только что выложил Деву все о Сабрине и теперь наблюдал за реакцией брата.

— Знал, что она бегает за тобой. И понимал, что временами ведет себя как долбаная психопатка. — Дев обошел письменный стол и взял бутылку бурбона. — Тем не менее у меня теплилась надежда, что она устанет бегать за тобой. Я надеялся, Сабрина умнее.

У Гейба перехватило дыхание.

— Ты, мать твою, серьезно?

Дев прошел обратно к своему креслу и сел, поставив бокал на стол.

— Похоже, что я шучу?

Гейб едва не подпрыгнул на месте.

— Ты знал, что она следит за мной, лезет в мою жизнь…

— Последнего я не предполагал, — прервал его Дев. — Если бы был в курсе, все бы прекратилось.

— Прекратилось?

Дев вперил в брата холодный взгляд.

— Да. Семья всегда на первом месте.

— И что собираешься делать? — требовательно спросил Гейб. — Не можешь же ты по-прежнему планировать свадьбу.

— Конечно, нет. Все кончено. Скорее всего, женитьба не состоялась бы, даже если бы ты не рассказал мне об этом или если бы Никки промолчала. — Он поднял свой бокал. — Я не так сильно жажду империи Харрингтонов.

Гейб откинулся на спинку кресла, проведя рукой по волосам. Он почувствовал такое облегчение, что едва не бросился целовать брата.

— Мне жаль, что твоя невеста…

— Не стоит. Я ее никогда не любил. С трудом терпел.

— Тогда что это было? — Его переполняло любопытство. — Если ты знал, что она почти десять лет пытается трахнуть меня, почему оставался с ней? Ты не мог так сильно хотеть их компанию.

— Я действовал из ложного убеждения, что смогу контролировать ее. — Он покачал бокал. — Что мне будет проще приглядывать за Сабриной, если я на ней женюсь.

— Звучит бессмысленно.

Дев пожал плечами.

— Она знает кое-что, о чем я не был с тобой откровенен.

Пришло понимание.

— Ты говоришь о Кристофере Фицпатрике.

— Я никогда не рассказывал ей, что с ним случилось, — оборвал Дев. — Она знала. Может, Эмма рассказала, я не в курсе. Держать ее рядом, чтобы она не подвергала опасности мою семью, казалось важнее всего.

— Матерь божья. — Гейб потрясенно и с благоговением смотрел на брата, будто увидел его впервые за много лет. — Ты был с ней, чтобы защищать…

— Я был с ней, потому что я так решил. А теперь решил разорвать отношения. Все просто.

Гейб медленно покачал головой. Когда они были младше, Дев всегда принимал на себя наказания, когда у братьев возникали проблемы. Он всегда выступал на стороне отца, и часто Гейб спрашивал себя, почему, ведь этот человек не был добр к Деву. Гейб задавался этим вопросом до тех пор, пока не повзрослел и не понял, что Дев делал это по собственной воле.

Это сдерживало Лоуренса от того, чтобы обращать слишком много внимания на Гейба, Люциана, Мадлен. Таким способом Дев защищал их.

И он по-прежнему делал это. Боже.

Гейб вздохнул.

— Не верю, что с разрывом все закончится. Думаешь, Сабрина воспримет его спокойно?

— Воспримет. — Он пристально посмотрел в свой бокал. — Я могу быть очень убедительным.