Дебра Уэбб - Тень прошлого

Криминалисты начали осмотр с верхнего этажа. Корвин переключил внимание на Пирса. Доктор был намного выше обоих детективов, так что, разговаривая с ним, Корвину приходилось задирать голову.

— Мы с Ходжем хотели бы осмотреть красную комнату.

— Господа, по‑моему, вы слишком увлекаетесь определенными фильмами, — заметил Пирс, жестом приглашая их следовать за ним. — У меня здесь просто игровая комната для взрослых.

Белла еще вчера заподозрила, что комната не имеет отношения ни к играм, ни даже к сексуальным утехам; она предназначена для наказания. Но свои мысли она оставила при себе.

По пути Белла прихватила свою сумку. Ей не хотелось, чтобы кто‑то из криминалистов рылся в ее вещах и нашел дневник Кары Пирс.

Пока Корвин и Ходж осматривали секс‑игрушки, Белла отвела Пирса в сторону и тихо предупредила о том, что обыск наверняка продлится весь день, а может, и дольше. Если он хочет, чтобы она осталась и ходила по дому вместе с детективами, она так и поступит. Однако сейчас чутье ей подсказывало, что лучше держаться ближе к нему.

Пока все происходящее имеет целью просто затруднить ему жизнь, но правила игры могут измениться. Человек, который создает Пирсу проблемы, может покуситься на его жизнь.

Пирс, очевидно, пришел к такому же выводу. Он позвонил помощнице домоправительницы и попросил побыть в доме, пока полицейские делают свое дело. Белла решила, что пора поделиться с Пирсом своими сомнениями относительно его персонала.

— Не сомневаюсь, что вы очень тщательно подбираете персонал, — начала она, — но дневник вашей жены хранился в прикроватной тумбочке. Из него вырвали страницу. Очень может быть, что кто‑то из тех, кто работает в доме, согласился получить деньги в обмен на доступ в ваш дом — по крайней мере, к вещам в вашем доме.

— Прекрасно все понимаю и не собираюсь с вами спорить, — мрачно отозвался он. — Мою охранную сигнализацию не так легко взломать. Я бы сразу понял, что с ней кто‑то повозился. Страницу либо передали моему бывшему компаньону, либо его впустили в мой дом после того, как отключили сигнализацию.

Белла повернула на федеральную трассу.

— Значит, вы убеждены, что за всем стоит Саттер.

— Не знаю больше ни одного человека, который настолько хорошо знаком со мной и осведомлен о моих слабостях. Джек Хеймен никогда не выказывал интереса к моей личной жизни. Даже сейчас он почти все время проводит на каком‑нибудь пляже в окружении экзотических красоток. Сомневаюсь, что он пошел бы на такой риск, какой бы ни была причина.

Судя по дневнику, Кара Пирс охотно делилась секретами со своим любовником. И если это был Саттер, то ему наверняка известны все тайны Пирса.

— Игровая комната для взрослых появилась в вашем доме до ее смерти? — спросила Белла, когда они застряли в пробке.

— Нет. Она появилась позже. Хотите спросить, играли ли мы в такие игры?

Изабелла Литл была профессиональным детективом, ей не раз приходилось задавать неудобные вопросы. Для того чтобы вывести ее из равновесия, рассказов о сексуальных извращениях недостаточно.

Однако именно такое действие на нее оказал доктор Девон Пирс и его странно притягательная игровая комната для взрослых.

Но все же ей нужно было все знать, понимать, как между ними все развивалось.

— А вы… пользовались?

— Нет. Все мое время поглощала работа. Жена наверняка считала нашу интимную жизнь довольно скучной.

Белла сомневалась, что секс с Пирсом может быть скучным.

— До несчастного случая вы были женаты пять лет. Конечно, было время, когда вы оба были счастливы.

Молчание было таким красноречивым, что ей стало трудно дышать. Решение вести трудный разговор именно сейчас вдруг показалось ей неуместным.

Но он все же ответил:

— Вначале мы были счастливы. Она ревновала меня к работе. Чувствовала себя заброшенной. И у нее на то имелись все основания. — Пирс вздохнул и посмотрел в окно. — Не уверен, что наши отношения изменились бы, поведи я себя по‑другому, но мне остается только гадать.

Белла еще какое‑то время не нарушала молчания.

Они свернули на выезд в центр города, когда ему позвонили.

— Я почти приехал, — сказал он собеседнику. Убрав телефон, посмотрел на машины впереди. — На скоростном шоссе перевернулся автобус с детьми, которые ехали на танцевальный конкурс. Почти всех раненых везут в «Эдж».

Мимо них с ревом пронеслись машины скорой помощи.

Когда автомобиль Беллы въехал на территорию больницы, она высадила его у самого входа.

— Идите, — сказала она. — Я припаркуюсь и найду вас внутри.

Она нашла место на парковке и поспешила ко входу. В больницу ввозили пациентов; навстречу спешили санитары с пустыми каталками. Дети кричали от боли. Матери плакали. Стараясь смотреть на их лица, а не на окровавленные тела, Белла поспешила к стойке регистрации.

— Чем я могу помочь?

Обе сотрудницы посмотрели на нее. Старшая, Пэтси, узнала в ней знакомую доктора Пирса.

— У нас шесть взрослых, в том числе водитель автобуса… остальные сопровождающие, — сказала Пэтси. — Но скоро появятся и другие. Шестнадцать детей. Родители остальных вот‑вот подъедут. Если сумеете их успокоить, пока мы заполняем нужные документы, будет замечательно.

— Постараюсь! — кивнула Белла.

Через полчаса к больнице подъехало еще несколько машин. Успокоить обезумевших от волнения родителей оказалось не так просто. Одна из матерей, которая находилась в автобусе и не пострадала, помогала передавать сведения о состоянии детей и о том, кто где находится. Одних отвезли на рентген, других осматривали врачи. К счастью, только у двоих травмы оказались настолько серьезными, что требовалась операция.

Родители по одному воссоединялись с детьми в кабинетах или в зале ожидания — если тех выписывали.

Когда все немного успокоились, Белла вышла в коридор и, пройдя мимо сестринского поста, услышала из кабинета номер шесть голос Пирса.

Дверь открылась, и из кабинета вышла медсестра. Она улыбнулась Белле и оставила дверь приоткрытой. На смотровом столе сидела девочка лет шести‑семи. Левый глаз у нее распух; вокруг него багровел кровоподтек. Правая нога была забинтована. С другой стороны от нее стояла мать; видимо, она силилась понять, что говорит Пирс.

— С Бетани все будет в порядке, но рентген показал небольшой линейный перелом черепа.

— Боже мой! — Мать закрыла рот ладонью. Ее глаза наполнились слезами.

— Смещения нет, и это очень хорошо. Скорее всего, сегодня мы просто понаблюдаем за ней, а потом выпишем домой.

— Значит, она поправится? — с надеждой спросила мать девочки.

— Полностью. Но, — медленно продолжил Пирс, — поскольку я не хочу рисковать жизнью такой драгоценной девочки, — он улыбнулся ребенку, — мы переведем ее на ночь в Медицинский центр при Университете Раша. Сейчас одна из сестер как раз заполняет нужные бумаги.