Лина Диас - Знаки судьбы [litres]

Все стихло.

Даже гром прекратился, а дождь сменился легкой изморосью.

Макс медленно поднял голову.

Дикон Колдуэлл лежал в грязи в двадцати шагах от них и невидящим взглядом смотрел на луну. А за его спиной, опираясь на трость, стоял его отец. С пистолетом в руке. Он долго смотрел на Макса и Бекс. Потом ссутулился и медленно опустил пистолет. Не говоря ни слова, бросил его в грязь и заковылял вниз по склону.

Бекс привстала на локтях; ее глаза от страха стали огромными.

– Что случилось?

– Отец Дикона спас нам жизнь. Понятия не имею, почему.

Она заморгала, как будто до нее не доходил смысл его слов. А потом закрыла лицо руками и упала на него, разразившись рыданиями.

На холме начался полный хаос. Их окружили коллеги Макса по отряду спецназа. Торнтон выкрикивал приказы. Скоро на холм побежали медики.

Макс не стал их дожидаться. Неся на руках драгоценную ношу, он бросился к машине скорой помощи.

Бекс стояла у застекленной стены и наблюдала за тем, как на крыльцо Макса падает первый снег. Она снова вернулась в Дестини после того, как чуть не разбилась, а Макса чуть не убил Дикон Колдуэлл.

Сильные, теплые руки обвили ее талию и притянули к крепкой родной груди. Она накрыла руки Макса своими и вздохнула.

– Я люблю тебя, – сказала она.

– Знаю. Не нужно все время повторять одно и то же. Я в этом убежден.

– И что?

– Я тоже тебя люблю, – хрипло произнес он, задыхаясь от переполнявших его чувств.

Она уже не надеялась на такое счастье.

Он поцеловал ее в шею; легко покачиваясь, они вместе смотрели, как у них на глазах осень сменяется зимой.

– Я так и не узнала, что случилось с кассиршей, которая помогала бандитам в «Пигли-Вигли», – заметила Бекс. – Кажется, ее зовут Реджи, да?

– Торнтон договорился, чтобы ее отправили не в тюрьму, а в колонию сравнительно легкого режима. Она там получает помощь психотерапевта, которая ей необходима. Может быть, вдали от влияния своего папаши-рецидивиста она изменит свою жизнь и не кончит так же, как он.

– Очень мило со стороны твоего босса.

– Он вовсе не такой людоед, каким ты его считаешь.

– А что в конце концов решили с Робертом Колдуэллом-старшим? – спросила она.

– Хм… Он признался в том, что нанял вооруженных бандитов. Он был убежден в том, что его сына убила ты. Той ночью, когда мы были на утесе, он услышал выстрел, поехал к дому сына, увидел запись и понял, что много лет заблуждался. Похоже, мы еще живы благодаря тому, что Дикон сохранил запись. Если бы его отец не посмотрел запись, он бы нас с тобой пристрелил.

Ее передернуло; события той ночи по-прежнему являлись ей в кошмарах.

– Что же с ним теперь будет?

– Ничего. Он в хосписе. Возможно, жить ему осталось не больше недели. Не знаю, как ты, а я считаю, что он расплатился за свои грехи. Потерял двух сыновей, причем один погиб от его руки. Наверное, он очень страдает.

– Тебе его жаль?

– Да, пожалуй.

– Я не удивляюсь. Ты заботишься о других, заслуживают они того или нет.

– Если это такой способ извиниться или сказать, что ты недостойна моей любви, выкладывай!

Он так хорошо ее знал! Бекс повернула голову и потерлась щекой о его грудь. Он поцеловал ее в макушку, и так они стояли долго, радуясь, что просто держат друг друга в объятиях.

Наконец он спросил:

– Как твоя помощница Эллисон отнеслась к тому, что ты берешь долгий отпуск, чтобы провести время со мной?

Бекс напряглась.

– Дело в том, что я сделала кое-что другое.

Выпустив ее, он отошел на шаг и развернул ее к себе лицом.

– Ты что, передумала?

– Наверное, можно сказать и так. Я продала ей свой антикварный салон.

– А я думал, тебе нравится реставрировать мебель и продавать ее.

– Да, нравится. Но этим можно заниматься где угодно. Например… в Дестини.

Он долго молчал, но смотрел на нее так, что ее обдало жаром.

– Бекс, на что ты намекаешь? – наконец спросил он.

Она обвила руками его талию и запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Я хочу сказать, что теперь, когда дело Бобби Колдуэлла наконец раскрыто, пора мне исправить ужасную ошибку, совершенную много лет назад. – Она откашлялась. – Макс, я так тебя люблю. И я подумала…

– О чем? – прошептал он.

– Я подумала… нельзя ли мне надеть одну из твоих футболок…

Он моргнул, а потом запрокинул голову и расхохотался, наполнив ее сердце радостью, потом подхватил ее на руки и понес в дом, в свою спальню. Он не останавливался, пока не подошел к комоду. Одной рукой прижимая ее к себе, он выдвинул верхний ящик.

– Бексли Кейн, ты предпочитаешь какую-то конкретную футболку?

Она запустила руку в ящик и достала оттуда черную бархатную коробочку.

– Вот эта прекрасно подойдет. И с этого дня, если ты не против, я предпочитаю называться миссис Ремингтон.

– Я не возражаю, миссис Ремингтон. Совсем не возражаю! – И он поцеловал ее.