Дженнифер Арментраут - Внутренний огонь [litres]

Я покачала головой.

– Нет.

Он пару секунд просто рассматривал меня, потом потянул за одеяло. Это можно считать подвигом, потому что я лежала сверху мертвым грузом и совершенно не помогала. Но Брок справился. Потом забрался на кровать, укрыл нас и подсунул одну руку под меня. Прижавшись к нему, я положила голову ему на грудь.

– Прозвучит чертовски банально, – начал он после нескольких секунд умиротворенной тишины, – но я должен это сказать. – Он сделал паузу. – У меня такого никогда не было. Обычно секс – это просто секс. Но не в этот раз. Мне не хотелось просто получить оргазм. Мне хотелось, чтобы это продолжалось. Никогда такого не испытывал раньше.

Приободренная и расслабленная, я прикусила губу и призналась:

– Я никогда раньше никого не просила трахнуть меня. Так что это впервые для нас обоих.

Брок рассмеялся, сотрясаясь всем телом.

– Знаешь, когда ты это сказала, я чуть не кончил. Все могло завершиться еще до того, как мы добрались до самого классного.

– Все произошедшее было самым классным.

– Да, – пробормотал он, – это так.

Мы снова замолчали. Веки отяжелели, и я уже задремала, когда Брок неожиданно сказал:

– Я солгал тебе.

– Солгал? – прошептала я, проведя рукой по его рельефному прессу.

– В тот вечер, когда ты пошла на свидание, я появился в ресторане не случайно, – сказал он через несколько секунд.

Легкая улыбка появилась на моих губах, и я повернулась к нему лицом.

– Так и знала.

– И первый раз, когда мы столкнулись в ресторане, тоже не был совпадением. – Его пальцы замерли на моем предплечье. – Твоя мама вскользь упомянула о том, что ты ужинаешь с друзьями. Она, наверное, даже не помнит об этом. Я отправился туда, зная, что ты будешь там. Но не собирался разговаривать с тобой. Просто хотел увидеть, не дожидаясь понедельника.

Я открыла глаза.

Его грудь поднялась от глубокого вдоха.

– А когда увидел, захотел поговорить с тобой. Я пришел в ресторан только потому, что ты была там.

Наверное, мне следовало разозлиться на маму и на него, но было все равно.

– Врунишка, – пробормотала я.

Брок сильнее прижал меня к себе.

– Я не жалею.

Я улыбнулась в мерцающем свете свечей и закрыла глаза.

После Дня благодарения и проведенной ночи у Брока дома между нами изменилось и все, и ничего.

Как бы банально ни звучало, наши отношения походили на сказку, на девичьи фантазии и казались нереальными. Несмотря на то что у меня не было опыта, не считая тех жалких крупиц, что удалось получить с Бэном, все удивительным и непостижимым образом складывалось само, стоило Броку прикоснуться, поцеловать или уложить на кровать… Или на диван, или на кухонный стол, или прижать к стене. Казалось, он никогда не мог насытиться мной. Как и я им. Никогда не чувствовала подобного раньше и не проводила большую часть дня, которую мы были не вдвоем, погрузившись в мысли о проведенном вместе времени. Сердце парило в облаках, а в голове порхали бабочки.

Брок частенько ночевал у меня, потому что в моей квартире была нормальная кухня. И, думаю, он привязался к Рейджу, хотя ни за что не признался бы в этом. По выходным я забирала кота и ехала к Броку. Мы заказывали еду навынос, и я помогала ему, как могла, зачищать шкафчики, что подразумевало монотонное ошкуривание поверхностей.

Мы обменялись ключами, и он знал, что я принимала таблетки, но все равно каждый раз использовал презерватив. На работе он ясно дал всем понять, что мы встречаемся. Совершенно не скрывался, когда целовал меня перед отъездом на какую-нибудь встречу или одаривал самодовольной улыбкой во время собраний, если на обеде мы не ели, а занимались сексом. Казалось, все работники восприняли это спокойно. Все, кроме Пола. Стоило ли удивляться, что ухмылка на его лице стала еще больше, когда он понял, что мы с Броком встречаемся. А во время одного из собраний, когда мы объявили, что папа рассматривает предложение переделать пустующие помещения под танцевальные классы, глаза Пола закатились так сильно, что я даже испугалась. Хотя плевать.

Отношения с Броком вышли за рамки физического удовольствия… Да и мы изменились.

Я расслаблялась рядом с ним и уже не сдерживала улыбку, меньше беспокоясь, как она выглядела и что подумают люди. Вместо пустых надежд на то, что деловые партнеры окажутся слева во время важных встреч, я стала продумывать, как это воплотить.

Мои книжные шкафы пополнились не только старыми книгами, которые мы с Броком привезли от родителей, но и новыми экземплярами. И вскоре мне понадобился новый книжный шкаф. Я надеялась, что Брок предложит помочь собрать его и все закончится так же, как и в прошлый раз.

Все изменилось, но осталось прежним. Мы больше не разговаривали о том вечере после произошедших перемен. Но и не забыли о нем. Думаю, мы оба признали, что это всегда будет и никуда не денется. Хотя случившееся было частью истории, прошлое никогда не будет стоять между нами. Правда, Брок все еще не рассказал мне об отношениях с Кристен, несмотря на все расспросы. Я ничего не могла с собой поделать. Любопытство съедало – почему он сделал ей предложение? И почему они расстались?

Брок ловко уходил от разговора, как только я поднимала эту тему, и мне все больше становилось интересно, почему он так делал. И, конечно же, возникло предчувствие: произошло что-то, что он не хотел обсуждать. Мне не нравилось это, но нравилось, как Брок избегал этих разговоров. Обычно он использовал для этого свои талантливые руки и рот.

С каждым днем сомнения, что все в итоге полетит к чертям, а происходящее нереально, угасали. Я уже не задумывалась об этом, не видела такой конец в кошмарах. Страх стихал , но оставался едким, как дым от костра, пропитавший одежду.

И хотя сомнения уменьшились и умолкли, они никуда не исчезли.

Как-то в понедельник вечером Брок помог мне поставить и украсить искусственную елку. Мы установили ее перед окном, которое выходило на парковку у дома.

Она не была огромной – около ста восьмидесяти сантиметров, – иголки были присыпаны чем-то белым, напоминающим снег, а к веткам были прикреплены ягодки.

– Как ты отгоняешь Рейджа от нее? – спросил Брок, развешивая гирлянду с золотыми огоньками.

– У них с деревом особые отношения.

Я взглянула на кота. Он сидел в метре от елки и наблюдал широко раскрытыми от предвкушения глазами.

– Вот почему я не использую игрушки, даже те, которые не бьются. Он скидывает их с веток за считаные секунды.

– Но при этом не трогает мишуру и гирлянду?

– Да. Он залезает на дерево и усаживается где-то посередине, а потом смотрит за тобой, как камышовый кот.

Брок усмехнулся и воткнул шнур в розетку. Я подала ему гирлянду, которую распутывала. Наблюдая, как он украшал ею елку, я не смогла сдержать улыбку.