Дженнифер Арментраут - Внутренний огонь [litres]

Он молча приподнялся на кровати и расстегнул джинсы, стянул их по ногам и бросил на пол. Даже в темноте я чувствовала, как он пронзал меня взглядом. Руки ныли от желания прикоснуться к нему, но он до сих пор удерживал их вместе, склоняясь надо мной. Сердце сбилось с ритма, я поняла, что хочу его именно таким – без каких-либо преград. Мы обсуждали контрацепцию. Он знал, что я принимаю таблетки, но мы все равно каждый раз использовали презервативы.

Но не сейчас.

Я почувствовала, как его головка скользнула по клитору, а твердый и горячий член коснулся меня. Он поднял мои руки и прижал их к кровати над головой. От этого спина выгнулась, а грудь призывно приподнялась. Я почувствовала, как холодный медальон скользнул по коже, распаляя чувства.

– Боже, – прошептала я.

Он поднял голову и свободной рукой провел по моему подбородку, потом скользнул вниз по шее и между грудями. Воздух с трудом проникал в легкие, его рука опустилась на живот, затем на бедра.

– Как-нибудь я свяжу тебя. Думаешь, тебе понравится?

Я задрожала, дыхание сбилось.

– Думаю, да.

– О, детка, точно понравится. – Он обхватил рукой член, и я застонала, когда головка проникла в меня.

– Но я хочу прикоснуться к тебе, – выдохнула я.

– Знаю.

Он мучительно медленно толкнулся в меня. Проникновение ощущалось, словно ожог, но я наслаждалась им, желая еще и еще.

– Черт, – простонал Брок. Его тело дрожало от попыток сдержаться. – Как же великолепно.

Брок толкнулся вперед, и мой вздох удовольствия потонул в его страстном стоне. Член почти болезненно растягивал меня, и когда он начал двигаться, я чуть не умерла от нахлынувших ощущений.

Хотелось прикоснуться, но я не могла вырваться из его руки, поэтому поддалась жесткой хватке. Какая изощренная пытка! Полностью оказавшись во мне, Брок замер на несколько секунд, потом скользнул назад так, что внутри осталась лишь головка. Но сразу толкнулся вперед, и между нашими бедрами не осталось ни миллиметра. С каждым новым скольжением и толчком внутри все сильнее разрасталась буря эмоций.

Брок увеличил ритм, и на теле выступил пот.

– Обхвати меня ногами, – проведя рукой по бедру, приказал он.

Мне не нужно было повторять дважды, я сделала это мгновенно, и он погрузился еще глубже, что казалось невозможным.

– Ты меня убиваешь.

– Еще нет.

Но он сделал это.

Брок входил в меня снова и снова, каждый раз замирая на мгновение и каждый раз задевая нужное место внутри. Я покачала головой, напряжение внутри стало невозможно терпеть, а потом я разлетелась на осколки. Оргазм пронзил тело, лишив дыхания и голоса. Невозможно было даже произнести его имя. Меня унесло к небесам, и Брок последовал за мной. Его лицо уткнулось в шею, а тело сильно задрожало.

Прошло несколько минут, прежде чем мы пришли в себя. Брок поднял голову и поцеловал меня в шею, выпустил запястья и сказал:

– Вот теперь я готов съесть кусочек тыквенного пирога.

Рассмеявшись, я повернула к нему голову и поцеловала в губы.

– Со взбитыми сливками?

Он приподнялся на локте и посмотрел на меня.

– А есть взбитые сливки?

– Конечно, – пробормотала я.

– Не двигайся. Даже на миллиметр.

Он отпустил меня, скатился с кровати и вскочил на ноги. А через минуту вернулся, неся пирог и баночку со взбитыми сливками.

Вот только сливки так и не попали на пирог.

Брок всю ночь доказывал, что для них есть гораздо лучшее применение.

Рано утром в четверг зазвонил рабочий телефон. Я читала новости: еще не выпила утренний кофе и с трудом могла собраться с мыслями.

Когда высветился номер Академии в Филадельфии, я поняла, что звонил либо Брок, либо папа.

– Алло?

– Привет, милая, – сказал папа. – Я переведу на громкую связь. Брок здесь.

– Соскучилась? – спросил Брок.

Я закатила глаза, но щеки порозовели. Когда он так открыто демонстрировал наши отношения перед родителями, хотелось хихикать, как девочке-подростку.

– Не особо, – ухмыльнулась я.

– Оу, – воскликнул он и рассмеялся. – Проверю, когда вернусь домой.

Глаза расширились. Он что, намекнул на произошедшее в понедельник, перед моим отцом? Мне захотелось спрятаться под стол, но я не смогла даже пошевелиться, потому что ощутила, как его рука сжимала запястья и удерживала на месте, пока он…

Боже.

Решительно выбросив эти мысли из головы, я прижала ладонь ко лбу и откашлялась.

– Так что случилось?

– Мы решили позвонить тебе и рассказать последние новости, – сказал папа.

Я быстро выпрямилась и обвела взглядом кабинет, остановившись на крошечной метровой елочке в углу. Купила ее вчера вечером в магазине, а утром привезла сюда. В ней были встроенные лампочки, и я потратилась на дорогой переключатель с таймером, который сам выключит елочку в конце рабочего дня.

Единственная новость, которую я ждала, касалась открытия танцевальных классов.

– Хорошие новости? – с надеждой спросила я.

Брок усмехнулся.

– Если бы это были плохие новости, как думаешь, я бы поехал сюда?

Надежда уступила место взволнованности.

– Ты согласен открыть танцевальные классы?

– Согласен, – ответил папа.

Закричав, я вскочила со стула и принялась танцевать.

– Спасибо, – успокоившись, выдавила я. – Ты не пожалеешь о таком решении.

– Ты же танцуешь там, да? – усмехнувшись, спросил Брок.

– Нет, не танцую, – ответила я, продолжая приплясывать вокруг стула.

– Но у меня есть одно условие, – снова заговорил папа. – Твои подруги подпишут пункт, что проработают в Академии не менее восьми лет. Будет вложено слишком много денег. Не хочу, чтобы мы потратились, а они бросили нас.

– Вполне оправданное требование. – Я села, чувствуя, как бурлит волнение внутри. – Уверена, они согласятся.

– Свяжись с ними сегодня, – попросил папа. – Если их все устроит, я подготовлю контракт к следующей неделе, и мы подпишем его до Рождества.

– Хорошо. – Я сжала трубку так, что она чуть не заскрипела. – Спасибо, папа. Спасибо, что поверил в этот проект.

– Я верю не в проект, а в тебя, – сказал он. – И в Брока. Верю в вас обоих.

Меня захлестнули эмоции, ком подкатил к горлу, а на глаза навернулись слезы. Эти слова. Боже, я так долго ждала их… Мне удалось что-то пробормотать в трубку, а через мгновение послышался голос Брока.

– Я отключил громкую связь, – сообщил он. – Ты в порядке? Все хорошо?

– Все хорошо, – призналась я тихим хриплым голосом, а потом, поддавшись эмоциям от произошедшего и от того, что мы пережили за последние две недели, добавила: – Но стало бы еще лучше, если бы ты был здесь.

Повисла тишина.

– Я вернусь, как только смогу.

– Знаю.

– Позвони подругам. Расскажи им все.